Месть. Все включено - Ярослав Зуев

– Пионерлагерь! – воскликнул Планшетов. Андрей успел разглядеть изображения якорей на створках ворот, прежде чем джип снес их, влетев на территорию лагеря.

– К берегу! – закричал Валерий. В окнах мелькнули длинные ряды умывальников, заброшенная спортплощадка и клуб, а может столовая. Фасад последней украшала мозаика, изображавшая нескольких пионеров в галстуках и пилотках. Пионеры дули в горны, вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, в верхнем левом углу мозаики, внимательно за ними наблюдал. Засмотревшийся на картину Планшетов слишком поздно принял левее, «Рейндж Ровер» зацепил угол фанерного домика и развалил его, как немецкий танк крестьянскую хату в кинохронике Второй Мировой.

– Что ж ты, сука, творишь?! – заорал Протасов. – Пионеры, блин, строили-строили…

– Пошел ты! – огрызнулся Юрик. Пока они переругивались, джип выехал на пляж. Под колесами захрустел песок. Планшетов остановил машину у самой воды, в которой плавали льдинки. Вокруг лежали сугробы. Не хватало разве что моржей, чтобы представить себя полярниками. Чуть дальше в берег реки вгрызался очередной канал.

– Тупик, – констатировал Протасов.

– Ну что? – с оттенком истерики поинтересовался Планшетов. – Какой план, пацаны? Сходим, прогуляемся по берегу? Снимем пару пионерок, оторвемся?

– Ты чего, головой ударился?! Какие пионерки, мудак?

– Тут где-то должны быть лодки. Или водяные велосипеды? – предположил Бандура.

– Ага. Они тебя ждут!

– А вода, похоже, ледяная! – сказал Планшетов.

– Ты, блин, прямо ученый. Открыл Америку через форточку.

– Ну, что, пацаны, вплавь?

– Ты что, дурак? – искренне восхитился Андрей. – Вплавь?

«Нива» выскочила из-за крайнего у воды барака. Оттуда гремели выстрелы. Несколько пуль пробили обшивку, осколок стекла оцарапал Андрею лоб.

– Торба! – выдохнул Протасов.

– Эх! – крикнул Юрик, газуя. – Двум смертям не бывать. – Он принял решение за всех. Протасов еще вопил, что-то насчет воды, в которую, должно быть, не загонишь и тюленя, когда внедорожник, выплевывая из-под колес тучи мерзлого песка, сорвался с места и прыгнул в реку. Пока Бандура хватался за голову, не веря собственным глазам, джип уже плыл по течению, постепенно заваливаясь носом.

– Уходим через окна! – крикнул Планшетов, и вывалился из салона в ледяную купель, как профессиональный водолаз. Юрик окунулся с головой, но, через мгновение показался на поверхности.

– Бодрит, б-дь! – вопил он, отплевываясь и стараясь держать раненую руку выше уровня воды. Хоть она уже промокла.

– Во псих, – сказал Протасов, – а если я через окно не пролезу?!

– Тогда тебе крышка, чувак!

– Это тебе крышка! – набрав в легкие побольше воздуха, Валерий перевалился через борт.

– Вау! – орал он через секунду, всполошив стаю чаек на противоположном берегу Десны. – Мать моя, полярница! Ну и дела! Бандура, чего ты ждешь, твою дивизию?!

Андрей медлил. «Рейндж Ровер» еще держался на плаву, покачиваясь и медленно погружаясь. Студеная вода облизывала борта, и, кажется, поджидала Андрея. Чтобы обжечь холодом, а может, утащить на дно.

– Давай, придурок! – вопили приятели. – Что ты телишься, лох?!

– Огонь на поражение! – раздалось с берега. Сразу загремели выстрелы. Пули зажужжали по воздуху, защелкали по крыше машины. Лопнуло и высыпалось лобовое стекло.

– Сваливай, псих!

Легкая речная зыбь уже плескалась через капот. Откинувшись на сидении, Андрей выдавил ногами остатки лобового стекла, задержал дыхание, а потом прыгнул в воду. Река сомкнулась и проглотила его.

– Про Чапаева слыхал?! – кричал Протасов, яростно работая обеими руками. – Вот суки, устроили себе бесплатный тир!

Вокруг их голов то и дело вскипали фонтанчики, можно было подумать, дождь идет.

– Ага. А город подумал – ученья идут.[6] Шевели граблями, Бандура!

«Рейндж Ровер» Олега Правилова, на удивление, еще держался наплаву. Его постепенно сносило к фарватеру, задранная корма придавала машине сходство с терпящим крушение «Титаником», только, естественно, в миниатюре. Поскольку милиционеры продолжали гвоздить по реке, джип был единственным укрытием от пуль. Протасов и Бандура старались держаться такого курса, чтобы идущий ко дну внедорожник прикрывал их от стрелков.

– Слышь, Бандура, а где Планшетов?! – фыркая и отдуваясь, спросил Протасов. Высунувшись из воды, он покрутил головой. Юрика нигде не было.

– Не-не знаю, – ответил Андрей, лязгая зубами. – Ва-валерка, я ног не чувствую.

Они были примерно на середине реки.

– Не болтай! Греби!

«Рейндж Роверу» наступал конец. Джип Олега Правилова уходил в пучину, как настоящий броненосец, разве что военно-морского флага не хватало, чтобы обставить его гибель, как положено. Вскоре вода сомкнулась над задним бампером внедорожника с почти ритуальным шелестом. На поверхность вырывались пузыри, как при погружении подводной лодки.

– Валерка, обожди! – захрипел Андрей, в спину удалявшемуся Протасову. Он барахтался, беспомощный, как щенок. Туфли слетели и ушли на дно, Бандура понимал, что еще немного, и он отправится за ними. Студеная вода уже не жалила до костей, напротив, наступило онемение. – Валерка!

Обернувшись, Протасов оценил его посиневшие губы и белое, осунувшееся лицо.

– Твою мать, а!

На берег они выбрались в обнимку. Точнее, на берег вылез Валерий, таща Бандуру как ручную кладь или бревно. Андрей не видел ни раскидистых ив у кромки воды, не чувствовал песка мелководья. Он оцепенел, провалившись в прострацию. В зарослях они повалились на песок. Протасов переводил дух. Он совсем выбился из сил. На дальнем берегу милиционеры сновали у воды, размахивали руками и что-то кричали. Однако, желающих повторить заплыв не нашлось. Как, вероятно, и лодок, еще в восьмидесятых порубленных на дрова.

– Давай сваливать, – отдышавшись, сказал Протасов. – Пока они с местным РОВД не связались. Нам, блин, топать и топать, как до Москвы рачки. Да и не хрен тут валяться, а то околеем, как Карбышев в концлагере.

– А где, все же, Планшетов?

Протасов пожал плечами.

– Без понятия, Бандура. В реке – никого. Может, там же, где «Узи» Армейца?

– На дне?

– У тебя много других вариантов? – Протасов схватил приятеля за шиворот и рывком поставил на ноги. – Все, блин. Хватит базарить. Бегом марш!

Они углубились в лес, миновали его и вскоре очутились на пустоши. Далеко на юго-востоке, километрах в пяти-шести, маячили многоэтажки Троещины. Значительно дальше, у самого горизонта, призрачно темнели холмы старого города, визитная карточка столицы, растиражированная миллионами цветных открыток.

– Бегом, блин! – рявкнул Протасов. – Шевелись, труп ходячий! Двигай копытами, твою мать!

Заплетаясь казавшимися чужими ногами, Андрей подумал об армии, в которой Валерий, должно быть, был прямо таки кошмарным сержантом.

Они припустили в направлении крохотных огоньков, распустившихся на безликих фасадах жилых домов. Солнце стало красным, и коснулось земли на западе. С востока быстро надвигались сумерки.

– Бегом! Бегом! – орал Протасов, а из его широко открытого рта валил пар. Собственно, пар поднимался над ними, они подсыхали на бегу.

Двух часов не прошло, как Валерий лупил кулаками в обитую вагонкой дверь Армейца. Бандура стоял рядом, привалившись к косяку и ловя воздух, как рыба, выброшенная волнами на поверхность.

– Значит, так, типа, – протянул Атасов, когда приятели закончили, – ну и ну… хорошие дела…

– Вы-выходит, это бы-была ловушка, – сказал Армеец, подливая в чашки дымящийся чай из заварочника. – С-специально подстроенная, чтобы сцапать Ва-валерку и Андрея.

– Ты прямо Эйнштейн, – съязвил Протасов. – Оракул, бляха, однозначный.

– За-зачем ты так?

– Следовательно, – Атасов чиркнул спичкой, – те, кто это подстроил, знают мой адрес. И, Андрея, естественно. А Эдика, выходит, нет. Иначе, уже, типа, стучали бы в дверь.

Протасов присвистнул, впечатленный такой перспективой.

– Знают, – Атасов считал по пальцам, – об отношениях Андрея с Кристиной. А также о том, что она исчезла… – он в упор посмотрел на Протасова. – Валерий, у тебя есть, типа, что сказать?

Протасов стал пунцовым:

– Я? Почему сразу я, Атасов?

– Кто в вас стрелял в Пустоши?

– Почем мне, в натуре знать? Менты какие-то…

– Какие менты, Валерий? Те же, что ждали на даче?

– Вот блин, прицепился! Без понятия я!

– Жалко Юрика, – перебил Волына. – По-любому. Надо бы выпить водки.

– Тебе, блин, только повод дай. Алкаш гребаный. – Буркнул Протасов, радуясь перемене темы. – Дернешь пару стопок, когда нас с Андронычем отсюда ногами вперед вынесут. Когда Олег Правилов про свой джип узнает. Чтобы уже за всех.

– Тьфу, дурак.

– Мо-может, он все таки выплыл? – лицо Эдика выражало слабую надежду. Он словно искал поддержки.