Три вдоха (ЛП) - Коллинз Л. К.

Возвращаясь в гостиную, я смотрю на кольцо вновь и понимаю, что мне нужно убираться отсюда. Если я буду сидеть здесь и смотреть на него, то сойду с ума. Уже достаточно поздно, так что Линг не вызовет меня на бой. Схватив телефон и бумажник, я размышляю, куда бы мне пойти. Когда я спускаюсь по лестнице и выхожу из своего дома, я выбираю бар чуть дальше по улице. Засунув руки в карманы, я иду, позволяя прохладному воздуху пронзать меня.

Мы с Зои часто бывали здесь до того, как переехали в город. Я помню, как мы с ней шли этим же маршрутом. Приближаясь к полупустому бару, я замечаю ту же самую красную спортивную машину с тупым номерным знаком FA5T, которая подрезала меня на днях.

Шестерёнки в моей голове начинают вращаться — всё, что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Зои. Войдя в тускло освещенное заведение, Хейзел, барменша, замечает меня и улыбается. Я машу ей рукой и сажусь на один из свободных барных стульев.

— Что случилось? — спрашивает она, протягивая мне «Будвайзер», а затем наливая мне рюмку текилы (прим. «Будвайзер» — марка пива).

— Ничего, а у тебя?

Она обводит рукой заведение, указывая на посетителей, рассеянных по бару.

— Всё как всегда, — говорит она.

Я выпиваю за ее комментарий, допивая своё пиво, и я ставлю его на стол.

— У тебя все в порядке? — спрашивает она.

Я пожимаю плечами, не желая говорить об этом, и поднимаю рюмку, прежде чем выпить её содержимое. Она сердито смотрит на меня, и я знаю, что Хейзел не из тех, кто не обращает внимание на подобные отговорки, поэтому я киваю.

— У меня все в порядке

Она улыбается.

— Эй, ты не знаешь, чья красная ублюдская тачка стоит у самого входа?

Она указывает на группу парней, играющих в бильярд в углу.

— Думаю, это того парня, что с бритой головой. Я видела, как он подъезжал, когда приходила вечером.

— На днях этот гребаный урод меня подрезал.

— Похоже на него; он придурок, заставляющий свою подружку пить всю ночь напролет, — я замечаю девушку, сидящую позади него и пишущую сообщения по телефону.

— Это она? — спрашиваю я, указывая пальцем.

— Да.

У неё короткие чёрные волосы, и она выглядит несчастной, бедной девочкой. Она делает глоток «Буд Лайт», и я снова поворачиваюсь к Хейзел (прим. «Буд Лайт» — марка пива).

— Дай мне, пожалуйста, «Буд Лайт».

— Чёрт возьми, нет, — кричит она, понимая, что я задумал. — Я уже покрывала тебя на прошлой неделе.

— Я выведу его на улицу, обещаю.

Хейзел знала Зои — мы все вместе ходили в школу — так что на каком-то уровне она может понять, мои переживания, ведь она тоже потеряла её. Вот почему она принимает эту грёбаную пьяную братию, в числе которых был и я. Она качает головой, не соглашаясь со мной, но всё же протягивает мне «Буд Лайт»; я знал, что она не сможет сказать мне «нет».

Я встаю, беру своё и пиво для девушки с собой и иду прямо к несчастной подружке этого придурка. Нацепив на лицо самую лучшую улыбку в своём арсенале, я подношу пиво к ней, и она смотрит на меня, застигнутая врасплох.

— Настоящий мужчина никогда не заставит тебя пить в одиночестве, милая.

Она улыбается мне и тянется за пивом. Я отдаю бутылку ей и чувствую, что кто-то смотрит мне в спину. Верный своему обещанию, я выхожу через парадную дверь и направляюсь к красной машине этого придурка.

— Куда ты, чёрт возьми, собрался? — слышится сзади плаксивый мужской голос.

Сделав несколько шагов, я делаю глоток пива и, развернувшись, запрыгиваю на багажник его идиотской машины. Он и двое его друзей ошеломлённо смотрят на меня.

— Убирайся с моей машины, придурок.

— Или что?

Я бросаю вызов.

— Или я тебя заставлю.

Он и его друзья, похоже, ни хрена не могут никого заставить. Я бы с удовольствием подрался со всеми тремя. Я бы хорошенько надрал им всем задницы.

Сделав последний глоток пива, я наклоняюсь вперёд и кладу локти на колени, постукивая бутылкой по его машине.

— Я жду, ублюдки.

Приподняв брови, я вижу, что он вот-вот сорвётся.

Он бросается ко мне, и, схватив бутылку за горлышко, я бью его по голове. Стекло разбивается с громким, удовлетворяющим меня хлопком, и он падает на землю, а двое его друзей застывают, глядя на меня.

— Ну же, тащите свои задницы сюда!

Я кричу от избытка адреналина, но они отступают, а потом его подруга выбегает в панике, когда видит его на земле. Если бы он не был в отключке, я бы набросился на него, но, глядя на его лицо… он вероятно просто потух, бедняга, должно быть, устал.

Я ухожу и машу Хейзел рукой на обратном пути в свою квартиру, когда она оказывается у входа в бар. Она ошарашено смотрит на меня и только качает головой. Мне пора возвращаться домой. Я не хочу иметь дело с копами из-за всего этого дерьма.

Глава 4

— Крейн, тебе действительно нужно больше есть, — настаивает мама, наполняя мою тарелку щедрой порцией яичницы.

Я смотрю на жёлтое слизистое месиво и понимаю, что она права. Но я теряю аппетит, стоит мне вспомнить о причине моего недоедания.

— Я уже поел, мам. Честное слово.

Она кладёт сковородку в раковину и смотрит на меня, склонившись над барной стойкой.

— Твой отец сказал мне, что вы, ребята, успели друг с другом поцапаться. Мы оба беспокоимся о тебе, дорогой.

Я кладу вилку на керамическую тарелку и смотрю ей в глаза.

— Тебе нужно поговорить с кем-то о том, что случилось, — умоляет она.

— Что ты хочешь от меня услышать, мам? — спрашиваю я её совершенно убитым тоном. — Зои умерла у меня на руках, и я ни черта не мог сделать, чтобы спасти её. Без неё, мне плевать на мою жизнь, я просто, бл*дь, на дне. Я не могу забыть об этом, как хотят все остальные. Каждый раз, когда я закрываю глаза, меня преследуют эти воспоминания.

Слёзы застилают мамины глаза. Я никогда не говорил ни с кем о том, что произошло с Зои, кроме как с копами в ту ночь, когда она умерла. Воспоминания о тех мгновениях ранят меня, и я чувствую, что вот-вот потеряю контроль. Наклонившись к маме, я целую её в лоб, держась за затылок, а затем выбегаю из её дома.

Я не могу этого сделать.

Она всхлипывает, когда я ухожу, и я чувствую себя ужасно, но больше ничего не могу сказать. Я устал от того, что другие люди говорят мне, как быть, что стоит двигаться дальше. Это моя жизнь, и я, бл*дь, справляюсь с ней так, как могу. Возвращаясь домой, я взволнован, потерян. Мой разум наполняют ужасные картины худшего дня в моей жизни, и каким-то неизвестным для себя самого образом я оказываюсь на работе Айви.

Глядя в окно, я не знаю, почему я здесь, или как она может помочь. Но я знаю, что она не осудит меня. Чувства внутри меня противоречивы, и она единственная, кто поймёт мою боль. Посылая ей сообщение, я спрашиваю: Не могла бы ты сделать небольшой перерыв и выйти на улицу?

Девушка не отвечает, и я чувствую, что с моей стороны неправильно обременять её своими проблемами, когда она работает. Это время она переживает также тяжело, как и я. Ей было трудно даже вернуться на работу. Поставив свой грузовик у заднего входа, я оглядываюсь вокруг, прежде чем сдать назад, и вдруг Айви выходит из здания. Я сразу же останавливаюсь, ставлю машину на стоянку и открываю дверь.

Она запрыгивает внутрь и выглядит измученной.

— Ты в порядке? — спрашивает она, сразу же беспокоясь обо мне.

Я провожу руками по лицу и глубоко, разочарованно вздыхаю.

— Просто дыши, — произносит она мою же фразу, обращённую к ней.

Я замираю и краем глаза смотрю на неё. Я слегка улыбаюсь ей и говорю:

— Я больше не знаю, что делать, Айви. Я встаю каждый день и пытаюсь найти причину, почему я здесь, но… — я замолкаю, мучаясь от своего нынешнего душевного состояния.

— Крейн, это не твоя работа — выяснять, почему ты здесь, а Зои нет, — она откидывает голову назад, её мягкие волосы развеваются от ветра кондиционера, установленного в машине.