Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская современная проза » Зона отчуждения - Вера Орловская

Зона отчуждения - Вера Орловская

Читать онлайн Зона отчуждения - Вера Орловская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Перейти на страницу:

В сельхозколонии, где обосновался Митрий с семьей, разводили лошадей – хороший конезавод там был. Работу ему дали и Любочка тоже пошла в детский сад работать. Хозяйство появилось: куры, гуси, корова даже, Майкой звали. Скучать не приходилось, некогда было скучать: после работы играл Дмитрий в футбол – на воротах стоял. Коленки побиты вечно были, как у пацана, а мужику уже за тридцать с хвостиком. Любочка, так та – артистка: танцевать страсть как любила. Сама вся наряженная такая – ленты по бокам разноцветные – чисто цветок какой. Каблучками тук-тук и впереди девчушек молодых – самая молодая, самая красивая. И в драмкружке играла в спектаклях. С работы бегом домой: скотину покормить, кур загнать, детей помыть, поесть им дать и уложить спать, да и старшая уже за младшей присмотреть могла. И дальше – в клуб. Артистка. Ну уж, как праздник какой советский, так веселье на всю округу. А голосовать ходили на выборы за 10 километров все вместе по снегу, утопая в нем: холод сумасшедший бывал. Идут и лопатой дорогу прочищают – тропинку. Как же можно на выборы не пойти? Обязательно это было, власть-то – народная, – считали, – своя значит… За столом потом собирались, накрывали его вскладчину – кто что сможет принести, еда – самая обыкновенная: винегрет, селедка, картоха, сало и отрава эта горькая, что сердце греет, без нее тоже никак нельзя. И тут опять песни хором: какая-то баба затянет протяжно так, голосисто, а за ней другая, и потянулось. А песни разные: русские, украинские, никто не разделял – была бы песня хорошая… Поют, поют. Вспомнит кто из женщин мужика своего погибшего, выскочит из-за стола и бегом бежать… Замолчит хор, посидят тихо так, а потом растянет гармонист меха, и заорет тетка Нюрка сквозь слезы частушку какую-нибудь потешную, а то и совсем срамную: засмеются мужики, завизжат бабы и пошли плясать – притоптывать. И откуда только силы брались?

Ночь на юге быстро падает – камнем, и уже в темноте расходятся люди по домам, только спичка где вспыхнет огоньком во тьме и погаснет тут же на лету, да невзначай повиснет гармонь – раскроется до самой земли – растянется долгим звуком внезапным. Пьяный гармонист потащит ее домой. А дед Петрович окликнет девчат хохотушек: «Всё гуляете, невесты? На работу не проспите завтра». Куда там проспишь, в комсомольской ячейке сразу вопрос поставят, пробирать начнут – позора не оберешься. В шесть утра гимн заиграет и жизнь начнется. Вся страна встает, а ты чем хуже?

Вместе врага такого одолели, а теперь-то что, хоть и трудно, а все одно – живые остались, так и будем жить дальше, – думал Митя, спускаясь по скрипучим ступеням деревянного финского дома, в котором жили они по-соседски все дружно. Крыльцо к крыльцу – лицом к лицу – по-родственному жили, доверительно и сердечно. Ужинать даже отдельно не садились – не хотелось. Один стол на всех собирали, и тут же дети копошатся, бегают, орут, ну, и волтузят, конечно, друг дружку, да сами и разбираются, взрослым не до того…

– Последние известия слушал? – спрашивает он у соседа.

– Да, если так работать начнем да по всей стране, пожалуй, и коммунизм скоро построим. Во жизнь начнется: всё будет!

– Ты, конечно, торопишься, Пантелей, забыл, как на карточки жили, а ты – коммунизм.

– Так ведь отменили их давно. И школу, председатель сказал, в этом году подчинят, и коровник. На собрании же сам был – слышал…

– Что сидите здесь, собрание устроили? Пошли хоть разок-другой в лото сыграем, – позвала жена Пантелея.

Следила она за ним исподтишка, потому как Пантелей любил приложиться к бутылочке и заначки устраивал в самых невероятных местах: однажды в будке у Жучка «магазин открыл».

Тишина в поселке, как на краю земли. Одни собаки переговариваются: какая-то одна залает, другая ответит и пошло по всем дворам: кто с завыванием, кто злобно, будто с цепи рвется, кто скулит жалобно, кто весело и звонко радуется, поди до самого утра не угомонятся, а все-таки – тишина: кажись, брось камешек на середину ставка – так бултыхнется, что по всей округе слышно станет. А на крыльцо выйдешь ночью покурить – ничего не видать: ни деревьев, ни домов, руку вперед вытянешь – и ту не видать. Только звезды одни! Вроде живешь ты среди этих звезд, стоишь один под небом сияющим, и даже страх возьмет: плохо одному человеку, и в дом, а там – дети сопят по кроватям, жена сидит у стеночки, руку под щеку положила – чисто ребенок тоже.

А назавтра придет Митя на обед с работы, а у нее уже и готово всё, и даже пол вымоет перед его приходом: пахнут мокрые доски свежестью, лесом и покоем. Любил ее Митрий, а все-таки ревновал. Покажется что не так – войдет в дом злой, девчонок – за дверь… Те сидят на пороге, прижавшись друг к дружке, как воробьи нахохлившиеся, глаза трут и от того, что спать хочется, и от слез, что сами так и катятся по щеке. Выбежит мама на крыльцо, обнимет и за собой поведет: с одной стороны одна, с другой – вторая, а у самой глаза тоже мокрые: «Всё хорошо, всё хорошо», – только и скажет. Терпеливая была. Так научили ее, видать, а может любовь такая…. Что такое – эта любовь?

Испуганная сонная пичужка вспорхнула с ветки и растаяла в темноте.

Я еще не родился.

4.

Зона отчуждения… Нет, это не там, где доживает свой век смотритель мертвого города, города-призрака, того самого сталкера, считающего, что это не он огражден от всех шлагбаумами, проволокой и устрашающими надписями «осторожно радиация», это по другую сторону от него находится то, что за гранью добра и зла, как говорил философ, которого слишком по-своему понял фюрер фашистов. История развивается по спирали, это было известно Николаю, потому что его специальностью и была история. Тем с большим страхом наблюдал он за всем, что сейчас происходило на его родине. Что бы там не говорили, но человеку, родившемуся в Советском Союзе, было сложнее отделять или выделять на сегменты единый когда-то организм государства или какие-то понятия, которые он, конечно, понимал умом, но переезжая на поезде границу, на которой это разделение происходило, он каждый раз удивлялся этому и не мог убедить свое сердце, что это именно так теперь нужно понимать. Другая страна, чужая территория? Для него? Это для родившихся 23 года назад он – предатель, продавшийся москалям, для тех малолеток, которые изучали написанную специально для них историю, подогнанную к национальной идеи: воинственную, ненавистническую, агрессивную по отношению к другому народу, кровь которого текла и в их венах, как бы не хотелось это отрицать, вопя: «Украина для украинцев». Этническая чистота – иллюзия и лишь повод свести счеты с тем, кто не нравится, ведь таким образом просто всё объяснить: «Убiй в собi москаля». Тогда уж заодно и татарина, и грека, и латиняна, и турка, и скандинава, и немца, и поляка, и всех тех, кто жил на территории когда-то общеславянской. Русские сейчас слишком по-доброму относятся к Украине, плюющей ей в лицо, – считал Николай, – старательно отделяют зерна от плевел, с трудом доказывая себе, что на востоке и юге их любят. Он считал, что не всё так однозначно, потому что знал это изнутри. И мучился. Для него самого многое стало открытием, особенно когда позвонил он старому другу, чтобы как-то поддержать его, посочувствовать, и в разговоре сказал, что хорошо бы им отмежеваться от правого сектора, так как это очень дурно пахнет – реально пахнет фашизмом. «Это я тебе, как историк говорю» – добавил… Друг бросил трубку. Но у него еще оставалась родня, хотя теперь он боялся звонить им после такой реакции со стороны не глупого человека, каким Николай считал всегда своего приятеля. Родственники позвонили ему сами и без всяких там: «здравствуйте» и «как ваше здоровье» – сразу перешли в наступление на него: «Россия напала на Украину! Солдаты русские здесь, палец уже на курке. Женщины с детьми выходят и встают перед ними, чтобы не стреляли». Он не мог перевести дух, пытаясь прийти в себя и как-то опровергнуть эту информацию, но у говорящих на другом конце провода сомнений не было: им так показывали по телевизору и они верили всему, и даже говорили будто чужими фразами, – это он заметил сразу:

– Почему вы не отдаете нам нашего президента? Его ждет расплата и Гаагский суд.

Николай не выдержал:

– Вот когда Гаагский суд попросит – отдадим, а вам – нет. Для чего? Чтобы вы его кусками нарезали?

Конечно, с его стороны это было грубо, но когда тебе в оба уха говорят: «Русские всегда везде лезут: то в Абхазию, теперь к нам» – трудно было сохранять толерантность и спокойствие духа:

– Вы что не видите, кто пришел к власти?

– А нам нравится это правительство.

Без комментариев…

Он ходил с этой раной молча, не обсуждал ни с кем, думал, что только у него такое несчастье, пока не услышал от знакомой, что она перессорилась со всеми своими родственниками на Украине, которые на ее сочувствие сказали: «Что вы лезете к нам? Мы вступаем в отряды». Там у нее живут сыновья. Один держит нейтралитет, а второй нечто потяжелее, похоже, и еще попытался учить ее жизни, чего она не вынесла и закричала в трубку: «Вы что там совсем с ума сошли?!». Еще одна знакомая подруге своей позвонила: «Может тебе помочь нужно? Как вы живете?», а в ответ услышала: «Зачем ты сюда звонишь? Больше никогда не звони мне!» И это – живые, реальные люди, которые страдали так же, как он, и не могли понять, за что такая ненависть с той стороны.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Зона отчуждения - Вера Орловская торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит