Путник: легенда о забывчивом попаданце - Даровский Жан

Отрывая меня от мыслей, громко заржал конь — нова на его спине пошевелилась и тяжко застонала.

— Эй, ты в порядке? — Адька бросил гигантский меч на камни и поспешил к раненой.

Тяжелые веки новы открылись, по спрятанным под кожей усилителям пробежали искры. Она дернулась, как от удара током, и непонимающе подняла голову.

— Кто вы? — иссохшие, растрескавшиеся кровавыми щелками губы с трудом разомкнулись. — Где мое оружие?

— Оружие здесь, а броню, уж извини, пришлось бросить, — отчитался я и кивнул на лежащий у ног коня меч.

— Главное — меч, в нем вся сила… — прошептала нова, склоняя тяжелую голову к лошадиной холке. — Кто вы?

— Я — Жила, — представился я, — а это — Адька.

Мы почувствовали, как странное, неземное существо осматривает нас своими глазами-рентгенами, просвечивает до самых костей, до дальних, потаенных глубин сознания.

— И правда — Умеющий, — нова спокойно посмотрела на Адьку, — но для того, чтобы полностью овладеть умением, тебе придется еще многому научиться, — потом обернулась на меня.

— А ты нездешний.

Я вздрогнул от неожиданности и тут же выпалил, не понимая, в чем таком подозревает меня нова:

— Я просто путник, хожу по дорогам от Дома к Дому — это всякий подтвердит!

— Ты не тот, кем себя считаешь, — фраза, прозвучавшая в мою сторону, заставила вздрогнуть от неожиданности.

— Я же сказал, что просто путник, — еще раз убедительно повторил я, но нова лишь нахмурилась.

— И откуда же ты начал свой путь? Где родился? Где вырос и куда отправился?

— Я родился… — раньше меня как-то не особо волновал этот вопрос, поэтому я замялся и почесал в затылке, — в одном из Домов, как и все.

— В каком из Домов? — нова прожгла меня глазами, вглядываясь требовательно и строго.

— Какая разница, да мало ли в каком? — я переглянулся с Адькой, который выглядел крайне удивленным.

— Ты правда не помнишь? — сказал он с укоризной. — Серьезно? Все помнят свой Дом, ведь Дом — это самое главное. Как ходить по дорогам, не зная, где твой Дом? Тут что-то не так, Жила.

Я уже и сам понял, что что-то не так… Чем сильнее я ворошил воспоминания, тем яснее осознавал, что они выглядели примерно одинаково: дорога или чужой Дом, в который я зашел мимоходом. Монотонные отрывки, похожие друг на друга, как близнецы и больше ничего.

— Ох, Жила, ну и темный ты оказывается человек! — подметил Адька и на всякий случай обнюхал меня. — Пахнешь ты, вроде, как местный. Но ведь не помнишь ничего! Наверное, тебе кто-то память отшиб.

— Как это так — отшиб? — возмутился я, но на всякий случай ощупал голову, надеясь отыскать там следы сокрушительного удара. — Нет, никто мне память не отшибал.

— Тогда вспоминай все, что произошло с тобой.

Я напряг память — снова дорога, путь, змеехваты, Дома…. А потом на миг, словно из другой, параллельной памяти мне явилась картинка.

Глава 3. Дурь

Начало лета я привык проводить в компании друзей.

Лето для меня обычно начиналось в июле, именно тогда я получал долгожданный отпуск на работе и сдавал сессию в универе. Июнь приходилось проводить в праведных трудах: экзамены, практика, отчеты на учебе и параллельно жуткий завал на работе. Но каждый раз кажущиеся непреодолимыми трудности чудесным образом заканчивались, и начинался долгожданный отдых.

Итак, начало июля, первый день, а вернее вечер, свободный от забот и осточертевшего компа; покосившаяся остановка, а также Пашка, Витек и Влад — мои боевые товарищи, тобишь одногруппники.

Затарившись в городе мясом для шашлыка, кетчупом, пивом, чипсами и сушеной рыбой мы отправились на дачу Сеньки Зорина, нашего старосты, так сказать духовного лидера и зачинщика всевозможных тусовок и пьянок. Сообщив нам координаты нужной остановки, на которой мы добросовестно выгрузились некоторое время назад, Сенька велел ожидать его у дороги, но сам почему-то не появлялся. Не помогали даже ежеминутные звонки на мобилу — монотонный женский голос доходчиво объяснял, что абонент, дескать, находится в зоне и далее по тексту…

— Ну, Зорька! — выругался в молчащую трубку Влад. — Вечно от тебя одни проблемы! Организатор хренов.

— Точно, хреновый организатор. Староста, блин! — согласился с ним Витек.

Естественно, Пашка тоже добавил свое веское слово. Промолчал я один. У меня с Зориным были не самые лучшие отношения. Старый раздор хоть и утратил давно свою актуальность, но, как говорится в одном бородатом анекдоте, — «Осадок-то остался!»

Поссорились мы с Зорькой еще на первом курсе, как водится из-за девушки. Ленка Скоробогатова была в нашей группе первой красавицей. Зорин, с присущим ему энтузиазмом, взялся охмурять ее с первого дня учебы. Ленка, оказавшаяся весьма прагматичной и расчетливой особой, стала встречаться с новоизбранным старостой, что весьма благожелательно отразилось на ее успеваемости. Через полгода Зорька ей надоел, и они поссорились. И надо было так случиться, что мы с этой самой Ленкой пересеклись в одной компании…

Провстречались мы дня четыре, но оскорбленный староста это подметил и запомнил. Я не параноик, но с тех пор мне казалось, что Сенька затаил на меня глубокую обиду. Периодически я ловил на себе его взгляд, мутный и недобрый. Прошло время, и разногласия забылись, да и Ленка, ведь, того не стоила — уже на втором курсе она нашла себе богатого папика и бросила универ.

Я вздохнул, выбрасывая из головы неприятные воспоминания.

— Я примерно помню, где Зорькина дача находится. Пошли! — закинул на плечо рюкзак с мясом и кетчупом.

Развернувшись спиной к остановке, я собрался идти на тропу, ведущую вдоль внешнего забора дачного кооператива «Огородник-3», но, бросив взгляд под ноги, увидел черный камень. Такие мне никогда не попадались: на фоне белесо-серой пыльной гальки, этот камень оказался первозданно чистым, блестящим и гладким, будто зеркальным. Невероятный, неземной, он пригвоздил взгляд, затянул в свою бездонную, живую черноту. Завороженный, я наклонился, чтобы разглядеть находку внимательнее, и почувствовал легкое головокружение, потом в глазах потемнело и все пошло кругами…

Наваждение исчезло — я очнулся. Бррр. Влад, Зорька, Ленка… Прокрутил в мыслях незнакомые имена. Зорька… два других имени уже не вспомнил — память стремительно уничтожала странные воспоминания или фантазии. Имена… Какие имена? Ничего уже не помню — только камень.

Я посмотрел под ноги. Да вот они — камни дороги, и ничего в них нет необычного. Все, как один, гладкие и черные. Какими они еще могут быть?

— Эй, Жила! Ты чего отстал? — окликнул меня Адька.

— Иду, — ответил я, нагоняя и обгоняя попутчиков. — Надо спешить, не нравится мне эта дорога….

Дальше мы с Адькой шли впереди, а нова ехала верхом, слегка отстав. Под ее тяжестью конь сбавил ход до медленного шага. Нова еще не пришла в себя окончательно, поэтому идти пешком не могла. Правда, чувствовать себя она стала существенно лучше: выпрямилась в седле, подняла голову, а огромные крылья, как плащ, накрыли проседающий лошадиный круп.

Путь начал петлять. Каждый новый поворот таил опасность — деревья подступали к обочинам вплотную — еще дюйм, и выйдут прямо на дорогу. Пришлось останавливаться и по очереди отправляться в разведку. Сначала вперед, вновь перекинувшись зверюгой, убежал Адька, после пошел я.

Дорога снова круто вильнула, и моему взгляду открылась большая деревня — огромный Дом, в котором, должно быть, обитало не менее сотни семей. Только нехороший это был Дом, недобрый и негостеприимный, такие здесь обычно называют Дурью.

Когда дорога влилась в главную улицу, нас сразу окружил холод. Осенний промозглый ветер метался между покосившихся черных заборов и уходящих в землю мрачных хибар. Нигде не нашлось ни души. Однако за некоторыми из черных окон я уловил движение. Похоже, местные жители прятались, не желая встречаться нос к носу с незваными гостями.

— Ох, и место! Дурь, а не место! — проворчал Адька, настороженно оглядываясь по сторонам. — Точно, Дурь. Надо поскорее уходить отсюда.

— Я это поселение знаю, — тут же отозвалась нова, — раньше оно таким не было.

Сказав это, она спешилась. Конь сразу встрепенулся, с великой радостью избавившись от нелегкого груза. Нова подхватила его за повод и медленно двинулась в сторону одного из жилищ.

— Собираешься зайти в гости? — недоверчиво поинтересовался я. — Думаешь, нас тут ждут?

— Вас нет, а меня ждут, — уклончиво ответила нова, прикладываясь ухом к дубовой двери, обитой стальными полосами.

— Нам от этого не легче, — вздохнул Адька, скидывая на землю свой вещмешок. — Вы б, ребята, отвернулись. Мне перекинуться надо и одеться.