Выживание и Крафт. Терра Инкогнита (СИ) - Бир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так или иначе, оставшись дома Яо не стала сидеть сложа руки и ждать, когда нагрянут незванные гости. Она готовилась. Два лука, дорожные плащи, стрелы с разными наконечниками, меч Сарефа, кинжалы, разгрузки с алхимией и расходниками, пища хотя бы на три дня, вода, бинты, минимум денег. Обязательно обувь. Смазать изнутри болицветом, чтобы не дай Ева не натёрли в самый неподходящий момент. Проверить всё ещё раз. Следить, чтобы хоть что-то из оружия постоянно было на расстоянии вытянутой руки.
Дверь распахнулась и в прихожую с шумом ввалился высокий эльф. Охранные чары не сработали, а значит, это мог быть только он.
— Сареф! — кинулась к нему навстречу Яо. — Ты ранен!
Мужчина рухнул в объятия своей супруги, и та с натугой доволокла его до ближайшего дивана. Жрец зажимал бок из которого торчал обломок кривого меча.
— Яо… — простонал он, забирая из рук супруги склянку с целебным элексиром прошипел он. — Ты должна уходить. Всё… уже началось!
— Что?
— Они… решили сделать из этого целое представление. — Сареф болезненно зарычал. — Только потому и ушёл, что хотели взять меня живым. Тебя тоже уже ждут. Не знаю где, на полигоне или в казарме. На тебя натравят твоих же щенков…
Свет померк и вот она закрывает дверь камеры изнутри.
Её муж не прикован — он распят и каждая из его конечностей зафиксирована не только оковами, но и рунным словом. Сам он бредит, тихо бормочет что-то себе под нос с закрытыми словами. На теле следы множества пыток, но кости не сломаны.
— Сареф! — тихо кричит Яо и бросается к супругу.
Тот дёргается и приходит себя. Его глаза открываются и взгляд обретает чёткость. В следующий миг в глазах отражается ужас и он так же тихо кричит в ответ:
— Яо! Что же ты делаешь⁈ Зачем ты здесь⁈ Это же ловушка, специально для тебя!
— Я за тобой, а эти не доросли ещё на меня ловушки ставить. Да они даже до светлых наших сородичей ещё не доросли. Хлебнут ещё горя, коли мне под стрелу не попадутся… Как это снять?
— Никак. Ты не сможешь это сделать, только тревогу поднимешь. Уходи.
— Я тебя не оставлю!
Два полных боли и ярости взгляда встретились и в кои-то веки супруг первый отвёл глаза.
— Ты должна уйти.
— Но…
— Послушай. — Сареф кашлянул и сплюнул кровью. — За землями светлых, Через владения людей на востоке начинается поле битвы богов. Ты знаешь об это месте. Каждый знает. Так вот, в центре той пустыни есть то, что поможет тебе. Поможет всем нам. Но ты должна отправиться туда прямо сейчас, иначе тебя схватят и это подведёт под вымирание весь наш народ! — новый приступ кашля с кровью. — Прошу. Отправляйся туда. Прямо сейчас.
— Да плевала я на народ, в котором не будет тебя, Сареф! — почти кричит Яо.
— А я нет! Они ослеплены и не видят очевидного, но исход один. Мне… было видение. Ты должна туда дойти. Любой ценой!
— Хорошо! Давай быстренько тебя освободим и вместе отправимся к Полю Битвы.
— Нет. Нам не разорвать эти путы. Чары слишком сильны, а вокруг полно охраны.
У Яо перехватывает дыхание. Она зла. Зла на своё бессилие и зла на безразличие Сарефа к своей судьбе, как будто он уже умер, хотя знает, что участь его дожидается куда хуже простой смерти от клинка. Которую, ктсати, даже она сейчас не сможет ему подарить.
— Всё в порядке, — как всегда, прочитав её эмоции по лицу произносит Сареф. — Они не доберутся до моей души. И боли они мне больше не доставят. Прямо сейчас ты — моя самая болезненная рана. И они это знают. Так что прошу: уходи. Беги так быстро, как только сможешь…
— Но я…
— Прошу…
Вдали слышен скрип открываемой двери. Яо резко оглядывается и мир снова меркнет.
Следующее осознанное воспоминание: это как она сидит и беззвучно плачет до крови царапая подоконник одной из тайных квартир, чьи окна выходят на площадь.
Толпа ликует. Яблоку негде упасть.
На лобном месте Сареф. На коленях, в цепях, избитый и раненый. Над ним вещает такой же жрец, как он сам. Гаэль. Когда-то друг и частый гость в их доме. Теперь же он лично взывает к народу, рассказывая, как они заживут под единой и неделимой милостью Шилен, забывая пояснить, что Ева — это и была единственная милость. И именно её они прямо сейчас и убивают окончательно. Вместе с последним жрецом.
Толпа меж тем ликует и скандирует. Толпа жаждет крови и Гаэль не медлит с тем, чтобы ей угодить. Над толпой разносится песня. Тело жреца искажается, растёт и вот на него снисходит высший дар, что может дать бог своему последователю в этом мире — он становится Аватаром. На лбу открывается ещё одна пара чёрных глаз, а из спины вылезают четыре членистые конечности. Сам же жрец буквально светится от переполняющей его магии. Песня заканчивается и рядом с Аватаром появляется и само воплощение тёмной богини — огромная арахна с телом прекрасной женщины до пояса и огромного паука ниже. Ниже пояса у арахны пасть с хелицерами, жвалами и капающей слюной-кислотой.
Толпа ликует, а Сареф… он улыбается и смотрит на неё. На Яо. Он знает, чтобы с ним не случилось — та выживет. Она ему обещала. Его глаза пусты, без зрачков, но они смотрят на неё, через всю площадь. В самую душу. И в следующий момент арахна срывается с места и начинает рвать его своей ужасной нижней пастью.
— Беги. — доносится до воющей от бессилия эльфийки тихий шёпот мужа, и она бежит. Далеко. Без оглядки, туда, куда она должна добежать. Туда, где она найдёт то, что поможет ей отомстить.
Снова туман.
Яо сама не поняла, когда проснулась, да и проснулась ли? Последним воспоминанием было то, как её привязывают к наспех возведённому жертвенному алтарю. Значит… она не справилась? Но как же Сареф⁈ Он же сказал, что она добралась!
А когда он это сказал?
Глаза резко распахнулись и первое, что предстало перед взором был какой-то странный металлический не очень-то и ровный потолок с квадратным плоским светильником непонятной конструкции, но определённо магической природы. Как будто кто-то просто нарисовал прямоугольник и в нём загорелся свет. Хотя, кто знает, может, так оно и было на самом деле.
Девушка прислушалась
