Ковчег острова Альмендралехо. приключенческий роман - Александр Никонов

– Вот-вот, там все родные. – Николай вздохнул. – А я к тебе вот по какому поводу: я собираюсь в очередное свое путешествие. Можем долго не увидеться.

– Снова на подлодке к Антарктиде?

– Нет, нет, это совсем другое. Но всякое может случиться. Поэтому я дарю тебе вот эту штучку.

Николай протянул сыну телефонный аппарат. Тот повертел его в руках.

– Обыкновенный аппарат космической связи, что же в нём такого.

– Да, обыкновенной, да не обыкновенной. Через этот аппарат можем связываться только мы с тобой. Понимаешь, только мы вдвоем. Даже не так: только я с тобой.

– Но зачем, папа, что за таинственность и конспирация?

– Так нужно. Пока я объяснить тебе ничего не смогу. Потом как-нибудь. И я попрошу тебя: чтобы со мной ни случилось, никому ничего не говори. Об этом знаем только ты и я.

– Отец, что может с тобой случиться, ты меня пугаешь, ей богу.

– Ну, ты же понимаешь, что любое путешествие, тем более по океану, связано с риском, с большим риском.

Петр недоверчиво, исподлобья посмотрел на отца.

– Ты что-то не договариваешь, отец. На современных кораблях и яхтах пройти кругосветку не сложнее, чем пройти через комнату до ночного горшка.

– И, тем не менее, – твердо сказал отец. Помолчав, он продолжал: – К тому же из всего нашего семейства я могу надеяться только на тебя. Ты единственный самостоятельный, деловой человек, который может принять нужное решение в случае необходимости. Ты сделал большие успехи в бизнесе, сын, – неожиданно добавил он.

– Ну, не такие уж и большие, – поскромничал Петр.

– Скромность качество очень хорошее, сынок, и тем не менее это так. И ещё один совет: не набирай лишнего веса, ни физического, ни финансового. Если чувствуешь, что ожирел, – сбрось его, иначе ты потеряешь подвижность и коммуникабельность. А там и до кресла-каталки недалеко, – с шутливостью добавил он. – И ещё вот что. Ты помнишь квартиру, которую я оборудовал в районе Скотч-Плейнса?

– Конечно, – ответил Питер. – Ты, кажется, затеял какой-то очередной эксперимент. Я же был там.

– Хорошо. Так вот, как только получишь обо мне какие-нибудь неприятные известия, я попрошу тебя приезжать в эту квартиру еженедельно по четвергам в восемь часов вечера.

– Ты меня пугаешь, папа. – Питер недоверчиво посмотрел на отца. – Ты уже сейчас заранее говоришь о каких-то неприятностях. Впрочем, если ты меня об этом просишь, то мне нетрудно.

Прощался с Петром отец на этот раз необычно нежно и сентиментально, на мгновение Петру даже показалось, что на глазах старика мелькнула слёзная росинка, чего он никогда не видел с тех пор, когда они ездили в Россию на похороны отцовской матери и бабушки Петра.

После того как прошли слухи о таинственном исчезновении всего экипажа яхты «Аннушка», Пётр долго думал, тот ли это случай, когда появилась необходимость связи с отцом, но после некоторого размышления решил подождать развития событий.

Сейчас, когда он ехал на встречу с матерью, ему на секунду показалось, что такой момент наступил – уж слишком лихо и стремительно закручивались события, но всё же он решил сначала поговорить с матерью – что-то она скажет ему.

Ещё издали Питер заметил толпу журналистов, дежурящих у главных ворот, засады фотокорреспондентов на балконах и крышах соседних домов, и потому без сомнений свернул на маленькую боковую улочку и припарковался у незаметного обшарпанного подъезда четырехэтажного кирпичного дома. Пётр нажал кнопку звонка и неожиданно услышал сзади клацк фотоаппарата. Оглянулся и увидел перед собой безусобородатую морду известного «папарацци» Рио Диксона. На лице его застыла блудливо-насмешливая улыбка. Он спросил:

– В гости, сэр Черрик?

– Какое ваше дело, господин Диксон, – неприветливо ответил Питер. – Ваше место у ворот дома моей матери, не так ли.

– Это как сказать, сэр Черрик. Если эти бараны, – он махнул в сторону, – думают, что подцепят там что-то жареное, то они ошибаются. По моему, жареным пахнет именно от этой двери, где вы сейчас стоите.

– Ну что ж, – спокойно отвернулся Питер, – если вы голодны, то нюхайте, авось, насытитесь.

– А что вы можете сказать, сэр, об исчезновении экипажа вашей яхты?

– Поверьте, Диксон, я знаю об этом даже меньше, чем вы.

В это время дверь открылась и на пороге появилась добродушное лицо Стефана. Он был очень сметлив и сообразителен, этот афроамериканец. Увидев позади Питера известного фотокорреспондента, он сказал:

– Для того чтобы посмотреть вашу машину, сэр Питер, понадобится время, поэтому вы проходите, а я поеду в автосервис. Это не займет много времени.

– Хорошо, Стеф, я подожду. А твоя Джен угостит меня своим пирогом?

– Конечно, сэр.

Питер оглянулся, увидел потухающую блудливость на лице Рио Диксона, постепенно превращающуюся в гримасу, и вошёл в дом.

Потайной подземный ход, о котором знали только члены семьи и несколько слуг дома Черрика, был оборудован лет двадцать назад именно для защиты семейного спокойствия от назойливого любопытства репортеров и излишне любознательных мещан. Им пользовались только в крайне щепетильных случаях, когда иного способа тайно и незаметно проникнуть в дом не было. Строился этот тоннель тоже скрытно, даже рабочие, которые его сооружали, не знали, куда их привозили.

После короткого взаимного приветствия низенькая толстушка Джен подала Питеру ключ и сказала:

– Сэр Питер, со вчерашнего дня около нашего дома крутится какой-то странный тип.

– Я знаю, Джен.

– Он просил войти внутрь, чтобы попить воды.

– И что? – насторожился Питер.

– Я его впустила и угостила водой. Он долго не уходил, разговаривал со мной и долго крутил головой и что-то вынюхивал. Но что можно увидеть в нашей халупе, разве что старый дубовый шкаф.

– Вы сделали всё правильно, Джен, не нужно настораживать этих шпиков от журналистики. А теперь, задерни занавески и открой мне этот шкаф со скелетом.

Пройдя подземным ходом до своего родного дома, Питер оказался в лифте и поднялся на второй этаж. Посмотрев на монитор и убедившись, что, кроме матери, в гостиной никого нет, он вышел из кабины. Увидев его, Эмели лениво махнула рукой, приветствуя его, и показала на место на диване рядом с собой.

– Здравствуй, сын. Ты у меня молодец, нисколько не стареешь, – добавила она, окинув его взглядом снизу доверху.

– Здравствуй, мама. Мне стареть еще рано, да и некогда, все дела и дела, а время будто бы и не движется. Иногда мне кажется, что один год проходит как один день, когда же мне стареть.

– Увы, мне твоя машина времени не подходит, Питер, – вздохнула мать, – я не могу заниматься бизнесом.

Чтобы как-то вернуть мать к сути дела, Питер спросил:

– Что ты хотела мне сказать об отце, мама?

– Ах, да. Ты понимаешь, сынок, я разговаривала с твоим дедом, и он подал мне мысль, что для поисков отца нужно нанять хорошего детектива.

Питер удивлённо приподнял брови.

– Как ты это себе представляешь, Эмели? Если бы папа пропал здесь, в Нью-Йорке, в Америке, в Европе или России, да на любой суше нашей планеты, тогда бы было всё ясно. Но как искать его посреди океана или на каких-то островах, я просто не представляю.

– Ну, я не знаю, как это делается, – отмахнулась мать, – но ведь нужно что-то делать. К тому же с ним пропало много людей.

– Но, мама, для их поисков делается всё возможное, подключены поисковые службы всего мира, авиация, морской флот, космическая разведка, в конце концов. Ты не думай, что я чёрствый, но что ещё можно сделать.

Мать подозрительно взглянула на него и, бросив недокуренную сигарету в урну с водой, сказала:

– Что-то ты слишком спокоен, Питер, а ведь пропал твой отец. Ты что-то скрываешь от меня, ты знаешь что-то об отце?

– Мама, ну что ты говоришь, ну что я могу знать об отце, ведь я не всевидящий.

Эмели встала и пошла к зеркалу, бросив через плечо:

– Сынок, ты не одолжишь мне пару миллионов?

Он знал эту её небрежную привычку спрашивать деньги, и это означало, что у мамы возникло очередное увлечение. Он посмотрел на неё, уже оплывшую и состарившуюся, несмотря на пластические и косметические ухищрения, и ему стало её жалко.

– Ты понимаешь, у меня временные финансовые проблемы, у меня почему-то закрыт счёт, пока Крис разберётся, что к чему… – бормотала она.

Она повернула голову, вопросительно, ожидающе и одновременно жалобно глядя на него. Питеру неудобно было отказывать матери, и потому он тоже бормотал:

– Мама, у меня нет таких свободных средств, они все в обороте. А о детективе я обязательно подумаю. У меня есть один знакомый детектив, может быть, он что-нибудь посоветует. Хотя… Ну, ладно, я пойду.

– Всего хорошего, сынок.

4

Алексею Подноветному сегодня позвонил бывший сокурсник по университету, с которым они не раз ходили на сплав по горным рекам, Данила Агафодров. Звонок застал Алексея в редакции, где он как раз кроил свою страницу по путешествию аквалангистов и спелеологов по стапятидесятикилометровому подводному лабиринту в Мексике.