Двойной дуплет - Алексей Макеев

– Один вопрос, Петя, тебе это надо?

Несколько секунд генерал молча наблюдал за тянущейся к потолку струйкой дыма от сигареты полковника. Сам он не курил и не любил, когда в его присутствии курили другие. Однако для Гурова и Крячко Петр Николаевич делал исключение. Опять же по старой дружбе.

– Как тебе объяснить?..

– Как есть.

– Я не могу просто взять и послать ее куда подальше, парни. – Было заметно, что Орлов старательно подбирает нужные слова. – Как верно заметил Стас, дело это дохлое. Я и сам понимаю… Но если мы потратим на него пару дней и просто подтвердим факт самоубийства господина Климентьева, хуже ведь от этого никому не станет. А Ирина…

– Старая любовь, Петя? – лукаво прищурился Гуров.

– Что-то вроде того, – вынужден был сдаться Орлов и при этом невольно отвел взгляд в сторону, будто почувствовал себя жутко виноватым или уличенным в каком-то неблаговидном поступке. – У нас действительно были отношения… Давно. В молодости…

– Грешки молодости, – живо подхватил Крячко. – Понятно. Но почему расплачиваться за них должны мы с Левой?

Орлов нахмурился и недовольно повел плечами.

– Ни за что расплачиваться вам не надо, Стас, – раздраженно произнес он. – Я уже обрисовал вам ситуацию. Все, что вам требуется, так это немного покопаться в жизни покойного Климентьева и подтвердить для его жены тот факт, что он покончил жизнь самоубийством. Никакого криминала. Вернее, я сам сообщу ей об этом, когда вы представите мне надлежащий отчет.

Гуров молча и сосредоточенно попыхивал сигаретой, разглядывая Орлова из-под нахмуренных бровей. Нечасто можно было увидеть Петра в таком настроении, но сегодня он явно был не в своей тарелке. Выходит, для него и в самом деле было важно оказать услугу этой женщине.

– Хорошо, – согласно кивнул полковник, но ни Крячко, ни Орлов не уловили особого энтузиазма в его голосе. – Сейчас почти шесть. Думаю, мы со Стасом можем наведаться сегодня к твоей подруге и узнать, что там и как. Так сказать, получить информацию из первых рук. А дальше… – Гуров пожал широкими крепкими плечами. – Дальше будет видно по обстоятельствам. Война план покажет. Но учти, Петя, с тебя причитается.

Орлов позволил себе натянуто улыбнуться. Видно, решение Гурова помогло ему сбросить внутреннее напряжение. Он даже неторопливо и бережно расправил закатанные по локоть рукава своей рубашки.

– Само собой, – со вздохом ответил он. – Ты же меня знаешь, Лева…

– Знаю. Поэтому и говорю. – Гуров поднялся со стула и дружески похлопал по плечу насупившегося напарника. – Подъем, полковник. Труба зовет.

– А пиво? – Всем своим видом Станислав напоминал сейчас нахохлившегося воробья, у которого собратья по разуму нагло отобрали законно принадлежащие ему крошки хлеба. – А рыба? Как же так, Лева?

– Будет, Стас. Все будет, – успокоил его Гуров. – И рыба, и пиво, и все остальное. Но немного позже. Оставайся в предвкушении. Это же замечательное чувство.

Крячко буркнул в ответ что-то нечленораздельное, но все же поднялся на ноги и неохотно поплелся вслед за Гуровым к выходу из генеральского кабинета. Орлов на прощанье махнул сыщикам рукой.

– Думай о прекрасном, старик, – напутствовал соратника Гуров, пока они спускались на первый этаж. – Ищи во всем позитив. А иначе ты рискуешь захлебнуться в собственной желчи.

– Шел бы ты подальше, Лева, со своими философскими рассуждениями. Какой тут позитив?

– Ты познакомишься сегодня со старинной Петиной любовью, например. Кто знает, может, она и тебе понравится? А? Молодая вдова…

– Ты – циник, – убежденно заявил Крячко.

– С кем поведешься, – парировал Гуров, не желая оставаться в долгу.

Стас промолчал. Пикироваться с напарником было делом неблагодарным и бесперспективным. Крячко не раз убеждался в этом. Все, что ему оставалось сейчас, так это безропотно следовать за Гуровым.

До Малаховки, где проживала Ирина, сыщики добрались минут за сорок. Сумерки уже полностью окутали город, оставив лишь тонкую полоску на горизонте, где краешки хмурых туч подкрашивались в багровый оттенок лучами заходящего солнца.

Как и рассчитывал Гуров, Ирина была дома. Более того, оказалось, генерал уже успел позвонить своей старой подруге и предупредить ее о визите сыщиков из его управления.

– Добрый вечер, – коротко поздоровалась женщина и тут же отступила в глубь квартиры, пропуская Гурова и Крячко.

Нельзя сказать, что она была красива, но и назвать ее непривлекательной язык не поворачивался. К тому же следовало учитывать и то, что красные заплаканные глаза вдовы, ее натертый платком чуть вздернутый носик и неаккуратно уложенные темные длинные волосы никак не придавали Ирине Климентьевой дополнительного шарма. Скорее наоборот. Одета женщина тоже была довольно просто и по-домашнему. На ней были обрезанные до колен старые джинсы и блеклый тускло-оранжевый свитер с высоким горлом.

– Спасибо, что нашли время заехать… – Ирина зябко поежилась и двумя руками обхватила себя за плечи. – Честное слово, я очень признательна вам и… генералу Орлову. Эта жуткая история просто выбила меня из колеи. Слоняюсь теперь бесцельно по дому, места себе найти не могу – не знаю, чем себя занять. Кому могла понадобиться смерть Вити?..

Гуров, а следом за ним и Крячко молча прошли в гостиную, минуя ванную комнату, где, по словам Орлова, и произошла трагедия. Осмотр места происшествия можно было оставить и на десерт. Гуров был уверен, что не отыщет там ничего особо ценного. И дело даже не в том, что он не верил в выдвигаемую супругой покойного версию об убийстве. В квартире уже побывала следственная группа. Оперативники, эксперты… Искать что-то после того, как вся эта многочисленная бригада обнюхала тут практически каждый сантиметр, было равносильно тому, что пытаться обнаружить след тушканчика на равнине, где только что пронеслась стая бизонов.

Гуров без приглашения сел на диван. Крячко разместился в кресле спиной к окну и с интересом огляделся. Обстановка в квартире Климентьевых была добротная. Дорогой, выполненный под орех гарнитур, роскошные ворсистые ковры под ногами, декоративный камин, приличных размеров домашний кинотеатр. Определенно, Климентьевы не бедствовали. Станислав негромко хмыкнул, подавая привычный сигнал напарнику. Но Гуров и не нуждался в этом. Он и сам успел провести визуальную оценку ценностей в обители, где, согласно записям из дела, проживал рядовой бригадир игровых автоматов с супругой. Правда, полковник ничего еще не знал о профессии самой Ирины…

– Ирина… – Гуров тактично откашлялся в кулак.

– Сергеевна, – подсказала хозяйка.

Она не стала садиться и продолжала стоять в дверном проеме, все так же обнимая себя за плечи. Ни на Гурова, ни на Крячко женщина при этом не смотрела. Ее отсутствующий взгляд был устремлен куда-то вниз, под ноги.

Гуров пожал плечами:

– Ирина Сергеевна, давайте-ка сразу разберемся с вами вот в чем. Почему вы решили, что кому-то понадобилась смерть вашего мужа? Почему вы не верите в версию о его самоубийстве? Ведь, если я не ошибаюсь, эксперты подтвердили…

– Я знаю, – резко и грубовато оборвала полковника Климентьева. – Знаю, что сказали ваши эксперты. Знаю, что дело уже закрыли. Но, к вашему сведению, я знаю и кое-что еще.

– Что же? – прищурился Гуров.

– Я знаю… Вернее, я знала своего мужа, – поправилась она, и после этих слов в уголках ее глаз проступили слезы. Ирина достала откуда-то из-под ворота свитера носовой платок, но не промокнула им веки, а нервно скомкала меж пальцев. – У Вити не было причин кончать жизнь самоубийством. Он никогда не сделал бы этого.

– И тем не менее он это сделал, – ввернул свое веское словечко Крячко.

Женщина в ответ одарила его таким испепеляющим взглядом, что Станислав не только пожалел о вырвавшейся у него реплике, но и почти почувствовал, как задымились волосы у него на макушке. Он не удержался и провел ладонью по голове. Остатков пожара на ней не было.

– Он этого не делал, – жестко и безапелляционно заявила Климентьева. – Виктора убили!

– Хорошо. Кто?

Гуров обменялся короткими взглядами с напарником, после чего скосил глаза на свои наручные часы. Мысленно он уже проклинал Орлова на чем свет стоит: вот ехал бы сам к своей дамочке и разбирался с ней.

– Этого я не знаю, – честно ответила Ирина. – Откровенно говоря, я надеялась, что вы поможете мне разобраться в этом вопросе…

Гуров молча наблюдал за хозяйкой квартиры из-под нахмуренных бровей. Надо признаться, вид у нее был на редкость жалким. Маленькая, подавленная женщина, потерявшая единственную в жизни опору, разбитая нежданно-негаданно навалившимся на нее горем. Однако, как любой здравомыслящий человек, не первый год уже проработавший в главке, полковник понимал, что внутренние человеческие желания нельзя противопоставить голым фактам.