Как я стал альпинистом - Наталия Губина

На автостанции мы запрыгнули в пузатый старенький автобус, который помчал нас к озеру. Помчал – это, конечно, громко сказано. Автобус плелся по проселочным дорогам, переползая через бугорки и звеня внутренностями. Сначала было даже весело, мы ловили разлетающиеся рюкзаки и смеялись. Пейзаж за окном менялся, лес становился все гуще, а людей попадалось все меньше. Я с удовольствием разглядывал огромные мощные сосны, растопырившие свои ветви-руки во все стороны. Казалось, что деревья могут говорить. Вглядываясь в стволы, я замечал легкую усмешку и добрый прищур глаз. Конечно, это были только мои фантазии, я понимал, что нет у сосен ни глаз, ни рта, но все-таки решил, что обязательно выберу себе в лагере дерево-друга, залезу на него и пожму руку.

Под конец поездки мы все очень устали от тряски, а Даньку даже укачало. Он стал какого-то зеленоватого цвета, как кикимора, и закатывал глаза. Наконец, автобус остановился в деревушке под названием Большое Уклейно, и мы высыпали наружу. Уклейно было никаким не большим, всего-то домов двадцать-тридцать. А вот озеро, на берегу которого мы оказались, было действительно огромным. Не озеро, а целый океан! Даже небольшие волны накатывали на берег, подгоняемые ветром.

В деревне нас уже поджидали взрослые ребята из лагеря на лодках. Они приехали на место пару дней назад, чтобы все подготовить. Я обрадовался, думал, что сейчас мы будем кататься, но Игорь Петрович сказал, что лодок мало, и на всех места не хватит. А ребята приехали только для того, чтобы забрать наши вещи.

Пока мы грузили рюкзаки в лодки и разглядывали окрестности, Святик сбегал в магазин и притащил трехлитровую банку с молоком и хлеба. Банку нужно было вернуть, и мы стали опустошать её большими глотками. Вообще-то, молоко я не люблю, попробовал просто потому, что пить хотелось. Попробовал и обалдел! Молоко было вкусное! Какое-то даже слегка сладкое. Сначала я откусывал большие куски мягкого хлеба, немного держал его во рту, хрустящая корочка приятно щекотала язык, и рот наполнялся слюной. Тогда я начинал потихоньку жевать его, наслаждаясь вкусом. В последний момент, перед тем, как проглотить хлеб, я делал глоток молока, пару секунд держал его во рту, давая размочить остатки мякиша, и с удовольствием проглатывал. Не знаю, в чем тут было дело – то ли хлеб с молоком какие-то особенные попались, то ли воздух разжигал аппетит, а может, недавняя тряска в автобусе повлияла, но такого вкусного обеда давно со мной не случалось. А может быть даже никогда.

Перекусив, мы отправились в путь. Совсем скоро деревня осталась позади, справа от нас простиралась водяная гладь, слева чуть поодаль шумели сосны. Солнце начинало убегать с неба, окутывая пейзаж загадочными вечерними красками. И все было бы прекрасно, если бы не комары. Эти кровопийцы не давали покоя. Мы шли, смешно дергая руками и ногами, безуспешно пытаясь от них отбиться. Только Игорь Петрович чинно вышагивал впереди, совсем не обращая внимания на зудящих насекомых.

– Пашка, смотри! – крикнул мне Вовка, указывая пальцем в сторону ближайшего дерева.

– Чего там? – удивился я.

– Белка!

Я присмотрелся, но никакой белки на дереве не увидел.

– Где?

– Да вон же, Пашка, на нижней ветке, слепой что ли?

В этот момент я заметил какое-то шевеление и мелькнувший пушистый хвостик.

– Убежала, – расстроено протянул Валерка. – Это все ты, разорался тут и спугнул.

– Ладно, пойдемте, – вздохнул я. – Увидим еще белок, их тут, наверное, много.

– Ага, сейчас, шнурок только завяжу, – ответил Вовка и присел на корточки.

– Интересно, а кто здесь еще есть? – задумчиво спросил Валерка. – Может, медведи?

– Медведи! Скажешь тоже! – заржал Вовка, воюя со шнурками.

– А чего? Лес, климат для них тут подходящий.

– А какой им нужен климат? – заинтересовался я и опасливо скосил глаза на лес. Встречаться с медведем мне не очень хотелось.

– Какой-какой, лесной климат. Не понимаешь, что ли? – весомо ответил Валерка.

– Лесной климат! – опять захохотал Вовка и кинул в брата шишку.

– Ах ты! Сейчас я тебе! – отпрыгнул Валерка и тоже вооружился.

Вовка вскочил и кинулся наутек. Валерка побежал следом. Я оглянулся на дорогу. Вдалеке мелькали спины ребят, и вот-вот должны были скрыться из вида.

– Эй, идите сюда! – крикнул я вслед Вовке и Валерке.

В ответ послышался хохот. Я вздохнул, еще раз оглянулся и побежал к лесу.

Вовка с Валеркой, вдоволь набегавшись, валялись под деревом и пели песенку, которую исполнял Игорь Петрович в поезде.

– Вы чего разлеглись? Там все уже ушли! – возмутился я.

– Да ладно, догоним, – успокоил меня Вовка и поднялся.

– Погнали! – поддержал его Валерка.

Мы выбежали обратно на дорогу. Группы нашей видно не было.

– Вот видите?! – расстроился я.

– Ну и что? И ничего! – заверил меня Вовка.

– Дорога-то одна! – поддакнул ему Валерка.

И мы снова побежали, но очень скоро тропинка раздвоилась. Один её отросток тянулся вдоль озера, а второй уходил к лесу.

– Ну, и куда теперь? – спросил я сам не знаю у кого.

– Сюда! – хором вскрикнули Вовка с Валеркой, указывая в разные стороны.

«Добегались», – подумал я и тут вспомнил о Даньке.

– Пойдем логическим путем! – выдал я его любимую фразу.

– Куда? – уточнил Вовка.

«А я откуда знаю», – подумал я, но вслух произнес другое:

– Лагерь рядом с озером, значит, туда, – ответил я, указывая на одну из тропинок.

– И в лесу, значит, туда, – возразил мне Валерка, показывая в другую сторону.

– Давайте голосовать! – предложил Вовка. – Я за дорогу вдоль озера!

– Я за лес, – насупился Валерка.

А я растерялся. Получалось, что решать мне.

– Я за озеро, – сказал я неуверенно.

– Так нечестно, – возразил Валерка, – вас двое, а я один.

– Нас больше, значит, мы правы, – показал ему язык Вовка.

А я вот почему-то совсем не был в этом уверен. Но идти куда-то было нужно, так что спорить я не стал. Сам же проголосовал в конце концов.

– Смотрите! – вскрикнул Валерка и показал рукой на лесную тропинку. По ней бежал Данька и махал нам руками. Мы кинулись навстречу.

– Где вы были? – недовольно спросил он, когда мы поравнялись. – Я замучался вас ждать.

– Видели мы, как вы нас ждали! Мы чуть не заблудились! – сказал Вовка.

– Могли бы и остаться на перекрестке, – согласился Валерка.

– Меня и оставили вам путь показать, – недовольно ответил Данька.

– А где же ты был? – удивился я.

– Я ждал-ждал, а потом собака прибежала, и я побежал, – объяснился Данька.

Дело в том, что он очень боится собак, почти так же, как я высоты – бледнеет и трястись начинает. А я вот их совсем не боюсь, даже люблю. Но у каждого свои страхи, что тут сделаешь.

– А чего ты побежал-то? – спросил Вовка. – Испугался что ли?

– Трусишка, трусишка! – тут же стал дразнить его Валерка.

Данька смотрел под ноги и молчал.

– Сам ты трусишка! – вступился я за Даньку. – Он же вернулся! И вообще, это вы во всём виноваты, со своими белками, шнурками и шишками!

– Да ладно тебе, чего завелся-то? – примирительно сказал Вовка.

– Пошли уже, а? – позвал нас Данька.

Мы переглянулись и зашагали к лагерю. Я поглядывал на Даньку и думал о том, что он молодец, вернулся, хоть и спугнула его собака. А еще я подумал, что никому не разрешу называть его трусом.

История шестая. О спрятанной силе

Я проснулся ранним утром:Где тут сон? А где тут явь?И подумал, будет мудро,Сны в реальность воплощать.Чтоб не путаться спросонок,И не мучиться зазря,Ведь любой, похоже, сотканИз того же, что и я.Значит, мне по силам станетПокорение вершин,Я сумею всё, что манитВ снах, а утром лишь страшит.Я проснулся, я умылся,В новый день спешу войти,Знаю – чтобы сон мой сбылся,Цель нужна лишь впереди.

Я сидел на нижней полке в поезде и поглаживал гитару. Вокруг меня столпилась вся наша группа, и даже незнакомые люди поглядывали на меня с восхищением. Я обвел взглядом собравшихся и многозначительно улыбнулся, потом поерзал немного и притронулся к струнам.

– Ззззззззз, – раздалось над ухом вместо чарующих звуков.

От неожиданности я выронил гитару и подскочил, кто-то накинул на меня сетку, моментально сковавшую движения. Я стал отбиваться, что есть мочи, и пал в неравном бою прямо на Даньку. Он что-то пробурчал недовольно и перевернулся на другой бок. А я проснулся и обнаружил себя в палатке, завернутым в спальник. Кроме меня и Даньки рядом мирно посапывали Вовка с Валеркой. Гитары не было, как и восторженной публики. Снаружи раздавались загадочные звуки и приглушенные голоса. Я ткнул Даньку в бок, он снова заворочался, потом резко подскочил, как и я минуту назад, и только после этого открыл глаза.