Приключения стиральной машинки - Ира Брилёва

Видимо, мы слишком громко гремели посудой или просто мама выспалась, но она вдруг вошла в кухню, и мы от неожиданности повскакивали со своих мест.

— А, вот кто тут у меня хозяйничает, — ласково сказала моя мамочка, подходя к нам и по-очереди целуя нас с Машкой в лоб. — А я проснулась и слушаю — вроде бы кто-то в доме есть. Вот, решила проверить, не вернулся ли тот тип еще за чем-нибудь. А это, слава богу, вы. Да у вас тут пир горой, — воскликнула мама, заметив на столе холодец и пирожки. — У меня же в холодильнике и рыба жареная, и лечо.

Мама проворно достала из холодильника блюдо с рыбой и еще пять-шесть банок и баночек.

— Мамусик, ночь на дворе, — жалобно взмолилась я, — а как же фигура!

— Ничего страшного, один раз можно. И фигуры ваши за один раз не пострадают. И мужчина вот у вас одним холодцом сыт не будет.

— Это, мама, не мужчина, это следователь, — уточнила я.

— Это как же не мужчина? — мама укоризненно посмотрела в мою сторону, и я поняла, что брякнула глупость.

— Ой, Коля, простите, бога ради, я не то имела ввиду. — Пунцовый как рак, следователь Коля дожевывал пирожок и запивал его чаем, не глядя на меня. Я подошла к нему и звонко чмокнула его в щеку. — Мама, этот человек вчера помог нам. Я не стала тебе рассказывать, но у меня какой-то отморозок тоже раскурочил машинку. Понимаешь, одна машинка — это ерунда. А вот две машинки — это уже кое-то. Я имею ввиду — для следователя. Ты бы видела его лицо вчера, когда мы с Машей вызвали милицию в час ночи.

Мама с интересом разглядывала нашу «милицию». Наконец, она задала предсказуемый вопрос:

— А почему же ваша милиция в гордом одиночестве?

Здесь уже не выдержал Коля.

— Почему вы говорите обо мне в третьем лице? Можете задавать вопросы мне лично, я с удовольствием на них отвечу. — Он, наконец, дожевал пирожок и с интересом разглядывал нашу компанию. В его глазах плясали чертики — народная примета сработала как часы — сытый мужчина добрый и отзывчивый. Я взяла инициативу в свои руки.

— Коля, познакомьтесь, это моя мама, Татьяна Петровна. Мама, познакомься, это Коля. И это не просто милиция. Это теперь наша собственная милиция. — И я рассказала о вчерашних событиях. Машка кивала в конце каждой моей фразы, как китайский болванчик, молча одобряя мой рассказ. — Так что сегодня Маша просто позвонила Коле безо всяких церемоний и проволочек. И он так же без церемоний примчался к нам, потому что ему это интересно. Это же теперь почти как настоящий детектив! Просто находка для Шерлока Холмса. А формальности можно оставить на потом. Правда, Коля?

— Не совсем. Я вас уже опросил, а вот вашу маму еще нет. Но вы правы. Теперь это дело перестает быть тривиальным — две машинки — это уже не наркоманы, и не бомжи. За этим что-то стоит и, если вы не возражаете, я расспрошу вас, как было дело. — Коля отодвинул от себя чашку и тарелку с крошками от пирожков и достал из папки чистый лист бумаги. Мама коротко и подробно рассказала все, что успела запомнить, а Коля тщательно записал ее рассказ и задумался.

— Вы говорите, что грабитель вытащил машинку из ванной и унес с собой. Но ведь машинка — вещь довольно увесистая. Может, у него был сообщник?

— Вы знаете, — мама потерла лоб рукой, — мне так не показалось. Если бы у него был сообщник, они бы разговаривали или еще что-нибудь такое, ну, как вам сказать, производили больше шума, что ли. А тут такое впечатление, что человек был один. Да, я думаю, он был один. А насчет машинки могу сказать, что не такая уж она у меня и увесистая. Это современные машинки с места не сдвинешь. А старые — они совсем другие. Вы просто не знаете, вернее, не помните. Вы молодой еще человек. — И мама застенчиво улыбнулась. — И, потом, чтобы машинку на тачку погрузить, напарник не нужен, тут и в одиночку можно справиться.

— Это точно, — подтвердила я. — Вот Олег так вчера и поступил. — Я убедительно кивала головой. Коля удивленно вскинул брови, но вслух ничего не сказал. Он все тщательно записал и посмотрел на нас всех одним долгим взглядом.

— Дорогие мои женщины, у вас есть что-нибудь еще, что бы вы хотели добавить к этому рассказу? — И Коля еще раз обвел нас таким же долгим пристальным взглядом. Но мы, как ни старались, так и не смогли добавить что-либо существенное к уже вышесказанному. Может быть, потому, что на дворе опять стояла глухая ночь, и все изрядно устали. А утро и вправду вечера мудренее. — Так, хорошо. Лена, давайте тогда договоримся вот о чем. Завтра я приду к вам и осмотрю все еще раз, уже более тщательно. Ну, чего скрывать, когда я вчера услышал о вашей машинке, я, конечно, все там осмотрел. Но, сами понимаете, ничего особо тщательно в такой ситуации никто проверять не будет. Но сегодняшнее происшествие несколько меняет дело. Я думаю, что завтра я осмотрю вашу квартиру заново. А также мне снова придется приехать сюда, к вам на дачу. Отпечатки я где смогу, сниму, но хотелось бы побродить по окрестностям. — И Коля посмотрел на мою маму.

— Конечно, конечно. Как вам удобно, так и поступайте, — засуетилась моя мамуся со свойственной пожилым людям предупредительностью.

— Просто сегодня здесь все равно ничего не видно, — словно извиняясь, сказал Коля. — Ванную-то я осмотрел, но вот есть у меня кое-какие мысли. Не потащит же он вашу машинку к себе домой, ведь он наверняка не местный. Значит, бросит где-нибудь неподалеку, в лесу. А там и следов побольше должно быть, да и вообще, сдается мне, что копать здесь надо намного глубже, чем мне казалось изначально. М-да. — И Коля на минуту задумался. Мы сидели тихо, как мыши. Думающий мужчина — это почти такое же священнодействие, как мужчина жующий. И поэтому этот процесс никогда нельзя прерывать глупыми женскими замечаниями. Это я тоже знаю из личного опыта. Наконец, Коля вышел из глубокой задумчивости, и я сочла возможным спросить его, не хочет ли он остаться здесь на ночь. — Нет. Леночка, спасибо вам, но у меня еще куча дел. Мне нужно в город. Я завтра позвоню. — И Коля откланялся.

Какая такая куча дел глубокой ночью? Но их, этих мужчин, не поймешь. То их ночью не добудишься, то у них куча дел. Работа такая!

Когда Колины шаги затихли за порогом, моя мама вопросительно взглянула на меня и спросила: «Леночка, а кто такой Олег?»

— Мамусик, Олег — это наш сосед по дому. Он там уже тысячу лет живет, но познакомились мы только прошлой ночью. — Мой ответ прозвучал несколько двусмысленно, но мама на стала задавать уточняющих вопросов — она была очень деликатным человеком. А мне уже было больше восемнадцати лет, и я имела полное право знакомиться с мужчинами в любое время суток.

Наутро мы с Машкой выдрыхлись, как младенцы. Я замечательно сплю на свежем воздухе, а этого добра у моей мамульки — хоть отбавляй. В городе зачастую меня и в полдень не добудишься, если в этот день у меня нет репетиции — полночи я могу слоняться по квартире от бессонницы, или часов до трех утра пялиться в телевизор. Зато на следующий день просыпаешься после обеда с синими кругами под глазами. Жуть!

В деревне же совсем другое дело. В семь утра ты уже на ногах, и чувствуешь себя так, словно тебе лет двенадцать, не больше.

Мама уже успела соорудить для нас гору блинов и сходить к соседке бабе Даше за козьим молоком. У бабы Даши замечательные козы, я знакома с ними с самого моего детства. Правда, тогда козы вели себя не самым лучшим образом и в основном нещадно меня бодали. Но это не мешало мне любить их молоко больше, чем какое-либо другое.

Мы сидели на террасе и наслаждались прекрасным летним утром. У Машки очень кстати был выходной день, и мы решили не торопиться с возвращением в город. После завтрака мы сходили к речке, посидели около воды, наблюдая, как вода крутит мельничное колесо — у нас в дачном поселке завелся свой Дон Кихот и построил здесь небольшую мельницу. Теперь она стала местной достопримечательностью. Потом мы помогли маме в огороде. На обед мама быстренько приготовила нам фаршированный перец, и тетя Нина принесла очередную порцию пирожков — они у нее не выводятся из дома, как и вязаные носки. Пирожки — это ее фирменное блюдо и она их тоже всем раздает.

Когда солнце достигло зенита, я вспомнила, что через день на меня неминуемо надвигается новая репетиция, и мы с Машкой засобирались в обратный путь. Начало дня прошло замечательно, и когда такси увозило нас в сторону города, я искренне жалела, что такие деньки выпадают в моей жизни непростительно редко.

— Эх, Машка, скучно живем, концерты, командировки, а вся жизнь мимо проходит.

Машка смотрела на меня, выпучив от удивления глаза.

— Лен, что с тобой, ты на солнышке перегрелась?

Я только рукой махнула.

— Тебе не понять. Музыка — вещь замечательная. Но я привязана к ней, как Тузик к будке. А хочется играть просто так, для души. Не тогда, когда надо, и не для заработка, а так просто, когда захочется.