Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен

Ухаживать за этим псом? Он что, призер среди шпицев?

— …и конечно, тебе придется готовить…

Вероятно, на моем лице отразился испуг, потому что она добавила:

— Насчет того, чтобы угодить моему мужу, не беспокойся, он все равно никогда не бывает доволен тем, что ест.

Она хочет, чтобы я готовила для одного из известнейших шеф-поваров Лос-Анджелеса? Должно быть, гормоны ударили ей в голову! Иначе что могло навести ее на мысль, будто восемнадцатилетняя неумеха сможет потрафить одному из самых утонченных вкусов во всем Лос-Анджелесе. Да знает ли она, что весь мой кулинарный опыт до сих пор заключался преимущественно в умении разогревать готовый итальянский суп?

Я решила обойти кулинарную тему и робко начала говорить о своей любви к детям. Миссис Ла Ривьере, казалось, с пониманием дела записывала в блокнот мои суждения и, вероятно, свои собственные примечания к ним. Или, может быть, она составляла письмо собачьему психиатру о Мими, только что перенесшей травму? Это мне было неизвестно. Закончив писать, она встала. Собака тут же принялась прыгать и тявкать.

— Ты найдешь выход сама? — спросила она, взглянув на часы. — Я должна сделать один телефонный звонок. Я и не знала, что так поздно!

— Да, миссис Ла Ривьере, конечно, — ответила я.

Дом не был таким уж большим. Гостиная находилась как раз в конце коридора, что вел к входной двери. Я поднялась, чтобы двинуться к выходу, однако собака никак не желала угомониться и продолжала грызть мои каблуки. Стараясь двигаться изящно, я изловчилась и пнула ее.

Между тем уже наступил полдень, на улице стало жарко. Закрывая за собой дверь, я не заметила, как мой лохматый недоброжелатель выскользнул наружу. Я увидела, как он уже несется через лужайку, словно сбежавший из-под стражи преступник, сорок лет не видевший света. Так… Замечательно! Миссис Жена Знаменитого Шеф-повара, несомненно, поглощена телефонным разговором. А вдруг собака потеряется? Или попадет под колеса автомобиля? Ее хозяйка будет вне себя от горя и потребует, чтобы ее знаменитый супруг медленно зажарил мою голову на горячих углях. И я никогда не смогу получить работу в этом городе.

Мама, как всегда, подоспела вовремя. Увидев мое искаженное ужасом лицо и мгновенно оценив серьезность ситуации, она выскочила из машины. Вместе мы принялись ловить беглянку. На высоких каблуках это было непросто. Мы изрядно попотели, прежде чем нам удалось загнать четвероногую обитательницу обратно в дом.

Когда я, погоняя ее, как домашнюю скотину, уже достигла лужайки и спешно пересекала ее, то лаской, то пинками убеждая строптивое животное не отклоняться от курса, в дверях показалась миссис Ла Ривьере и издала испуганный вопль:

— Мими! Мими! Где моя Мими?

Она отчаянно всплескивала руками и во все стороны вертела головой. Не хватало только стать виновницей ее преждевременных родов — вот здесь, на этой самой лужайке. О Боже, только не это!

Услышав хозяйку, собака опрометью помчалась на зов. Миссис Ла Ривьере гневно взглянула на меня, намереваясь что-то сказать, но тут ожили автоматические дождевые установки. Двор был большой. Я беспомощно оглянулась, прикидывая расстояние до автомобиля, где можно скрыться, но поняла: бежать бесполезно. Придется подмочить репутацию. Когда мощные струи ударили по моему телу, я повернулась к маме и спокойно обняла ее за плечи. Не теряя гордой осанки, мокрые, мы направились к припаркованной в пятидесяти футах машине.

В тот день у меня было еще два собеседования. Перед следующим я ухитрилась подсушить феном волосы и переодеться. Нам нужно было в Студио-Сити. (Был ли это на самом деле «сити»[13]? Или только часть Лос-Анджелеса? Кто несет ответственность за эти названия?) Мне предстояло встретиться с каким-то состоятельным бизнесменом и его женой. Агентство не сообщило мне, что у них за бизнес, я знала только, что супруг крупный босс, а семья его жены вообще не считает денег и что у них один ребенок. Когда мы припарковались на подъездной дорожке, размер дома меня поразил. В информационном листе он значился как «бунгало», в списках агентства стояло «вакансия с проживанием». Но дом был не больше трейлера, только раза в два шире.

Еще нажимая на кнопку звонка, я услышала пронзительный женский голос: «Джонатан, перестань прыгать на кушетке! Ты меня слышишь? Прекрати прыгать!»

Дверь тут же открылась, и из нее показалась женщина лет тридцати или чуть больше. Выглядела она измученной.

— Здравствуйте, я Джули Фошей. Входите! — произнесла она, в то время как малыш за ее спиной продолжал резво скакать на диване. На вид ему было года четыре. Он самозабвенно предавался своему занятию, издавая бессвязные вопли и не обращая на мать никакого внимания.

— Ой, какой у вас… гм… уютный дом, миссис Фошей! — Я постаралась начать с комплимента.

— Джонатан! — Она повернулась, чтобы приструнить сына. — Я же сказала, прекрати.

Я проследовала за ней направо, в столовую. Места здесь было не больше, чем в стенном шкафу. Мы сели.

— Итак, Сюзен — вы ведь Сюзен, не так ли? — спросила она и, не дожидаясь ответа, предложила: — Расскажите мне о себе!

Я не стала поправлять ее, хоть она и неправильно произнесла мое имя. Мне было что рассказать ей. У меня были самые высокие баллы за сертификационные тесты в классе. Я очень любила детей. Мне, еще подростку, доверяли оставаться с ними в разных семьях, но я всегда хотела жить в большом городе и так далее, и тому подобное. Я ждала, когда она прервет меня. Но она слушала и пристально смотрела на меня, улыбаясь и время от времени покрикивая на Джонатана, который, не теряя энтузиазма, безостановочно прыгал уже минут двадцать.

Наконец она прервала меня вопросом:

— Сколько?

Как? Неужели агентство не сообщило ей обычную ставку няни? Ну да ладно…

— Поскольку я собираюсь работать с проживанием, мне хотелось бы получать двести пятьдесят долларов в неделю, — ответила я, стараясь произвести впечатление уверенной в себе особы. И произвела.

Цифра ее ошарашила.

— Ох, нет. Мы не можем себе это позволить! Мы уже заложили все до ручки — из-за недавнего ремонта. Вдобавок я не уверена, что смогу разместить вас.

Как будто я должна стать третьей машиной, а в их гараже помещаются только две!

Маленький Джонатан продолжал издавать пронзительные вопли, как сирена воздушной тревоги, и подлетать в воздух, дергая руками и ногами. Мне вдруг тоже захотелось взвыть: «Зачем же вы тогда приглашали меня на собеседование? Зачем, ради всего святого, вы звонили в агентство с просьбой прислать вам няню с проживанием?!»