Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен

Майкл сказал, что они хотели бы нанять меня немедленно. Он хотел также знать, как долго я планирую у них оставаться. И я сказала, что могу быть в их распоряжении в течение двух лет. Они остались этим довольны. Майкл сообщил мне, что ему не нравится частая сменяемость прислуги, так как это отрицательно сказывается на детях. Повариха работает у них уже семь лет, и он надеется, что она останется навсегда. Я действительно рада была услышать, что он понимает, как тяжело дети переносят частое появление и исчезновение разных людей. У меня не возникло и мысли, что срок пребывания поварихи зависит не только от этого, но и от чего-то совсем другого. Джуди упомянула, что их предыдущая няня была молоденькой девушкой, после двух месяцев работы вдруг осознавшей, что это работа не для нее; но я не придала значения этим словам.

Майкл сказал, чтобы я позвонила в его офис, когда соберусь выезжать из дома, — они организуют мой перелет. Какое любезное предложение. Я так была довольна местом, которое нашла! Поступить в институт нянь было отличной идеей — учеба действительно помогла мне стать профессионалом.

Как же много мне еще предстояло узнать!

3

Девушка из маленького городка

Я думаю, не многие люди действительно понимают, что значит быть работающей матерью и не иметь средств, чтобы обеспечить соответствующий уход за своим ребенком. Я не образец для подражания. Просто я очень, очень богатая женщина и могу позволить себе оплатить любую помощь.

Пожалуй, здесь следует ненадолго вернуться в прошлое. Еще год назад я и понятия не имела, что буду делать после окончания школы. Мое существование в Коттедж-Грув было совершенно безмятежным и небогатым на события. Оно протекало в городке, затерявшемся в дальнем углу Орегона, где сенсацией недели становился чей-то выигрыш в 250 долларов в «Оленьей сторожке». Коттедж-Грув — нечто среднее между Додж-Сити[25] 1800-х и Майберри[26] из «Шоу Энди Гриффита»[27]. Это место, где почти каждый мальчишка мечтает о собственном грузовике с полным приводом и ружейной пирамиде из винтовок, а большинство девочек надеются завести бойфренда, мечтающего об этом. Когда наконец-то у нас открылся первый ресторан типа «фаст-фуд», то сопутствующий ему ажиотаж собрал в здании школы около шестисот жаждущих получить там работу, которая давала бы счастливчикам возможность небрежно щегольнуть вопросом: «Не желаете ли заказать сегодня наш суперобед?»

Меня подобная работа не прельщала. Но все же — куда податься?

День окончания школы неумолимо приближался. Кое-кто из моих друзей весь последний год активно рассылал заявления в различные колледжи. Я как раз была в гостях у моей лучшей подруги Кристи, когда она заполняла анкету для поступления в альма-матер ее отца — Стэнфорд. Я молила Бога, чтобы ее родители не стали допытываться, куда я поступаю. Я не собиралась подавать документы ни в какие колледжи, тем более в Западный Гарвард. К счастью, они не поинтересовались моими планами. Думаю, им было понятно, что эту тему лучше не затрагивать. Интереса к академическому образованию у меня не было никакого. Но мне вполне по силам было бы получить степень в какой-нибудь из общественных наук.

Как ни прискорбно, но самым большим моим школьным достижением было избрание меня принцессой на вечере встречи выпускников. Однако отметки у меня всегда были хорошие (учеба не составляла для меня особого труда), и редко случалось, чтобы мне приходилось засиживаться дома над книжками. В школу меня влекла не жажда знаний, а желание знать, кто с кем поссорился, кто с кем встречается, кто к кому неравнодушен. Впрочем, ко мне всегда можно было обратиться за помощью. Само по себе это было забавно, но для подготовки в колледж явно недостаточно.

Я стала ломать голову, что же мне делать дальше, но ни до чего не могла додуматься. К счастью, моя классная руководительница заметила, что я не записалась ни на какие вступительные экзамены, и предложила мне поместить программу курса по подготовке нянь в Портленде, большом городе милях в ста пятидесяти от нас. Школа нянь?! Отлично! Почему я сама до этого не додумалась? Ведь я с девяти лет то и дело оставалась посидеть с детьми. Мне это нравилось. И я так хотела походить на Мэри Поппинс! Северо-западный институт нянь, как объяснила моя наставница, только что открылся, и теперь это одна из немногих школ для обучения подобной профессии. То, что институт был расположен неподалеку от нашего городка, я восприняла как доброе предзнаменование.

Вместе с заявлением и небольшим вступительным взносом я должна была представить три рекомендательных письма. Мне их легко дали в семьях, где я проработала беби-ситтером половину своей жизни. Кроме того, институт просил прислать сочинение на тему «Почему я хочу быть няней». Это было и вовсе делом пустячным — внезапно меня начали распирать высокие стремления и желание окружить всех малышей мира самой преданной заботой и чутким вниманием. Вдобавок ко всему плата за обучение была умеренной. Мои родители были более чем счастливы оплатить четыре месяца моего «высшего образования».

В апреле в наш почтовый ящик опустили толстый конверт. На нем в левом углу красовался богатый вытисненный золотом логотип: СИН. С минуту я не могла отвести от него взгляд. И только потом, прочитав, произнесла вслух, заботясь о самом лучшем своем британском произношении.

«Поздравляем! — так начиналось вскрытое мной письмо. — Ваше заявление принято. Приглашаем вас осенью стать нашим абитуриентом».

Я с облегчением выдохнула. Пронесло! Все это время меня не покидала смутная тревога: а вдруг я не пройду уголовную проверку? Нет, никаких тяжелых преступлений я не совершала, но существовал некий суровый протокол — о нарушении мной правил вождения, на который, к счастью, комиссия решила не обращать внимания. Мои прегрешения подтверждались четырьмя квитанциями за превышение скорости в течение того короткого срока — два года, — что я имела водительское удостоверение. Ну… повесток на самом деле было пять, но одну из моей истории убрали, поскольку я посетила однодневные курсы безопасного вождения. Так что в классе я оказалась единственной, не имеющей тюремного опыта, — факт, ставший сенсационным. На разборе полетов учительница сокрушалась, что ей еще не доводилось призывать к порядку девушку-подростка, которая хорошо учится и к тому же участвует в ралли. В отличие от иных тугодумов, сказала она серьезно, мои шансы на благополучный исход были пятьдесят на пятьдесят. Она явно заблуждалась. Если бы она узнала про институт, то, я уверена, оценила бы мои шансы гораздо выше.