Мадам, уже падает Листьев - Анатолий Гончаров

Мисс Кристина, конечно, сильно поскромничала. Кататься без лыж пришлось не с одним кучерявым брюнетом по имени Боря, но это уже не имело значения. По крайней мере для Татьяны.

– Ты уволишь этого урода! – твердо заявила она отцу. – Завтра же. Никаких «подожди», папа! Я не хочу позора на всю жизнь, и мне плевать, что ты там обещал Клинтону. Кстати, известно ли тебе, что твоего тезку называют «агентом с доступом»? Доступ у него к кому? К тебе или ко мне?.. Словом, так. Не уволишь Немцова, тем хуже для него. Уберут без пыли, шума и визга. Обратно в Нижний уберут. На завод «Красное Сормово». С неограниченным доступом ко всем чертям!..

Психологический портрет Немцова далеко не полон, но полнота описания, увы, не улучшит образ героя либерального времени. А вот долгое пребывание его в гуще российской политики можно отразить всего тремя словами – как гвоздем по стене: «Здесь был Боря». Правду говорят, что смерть безжалостна. Жил бы и жил, кому-то ведь нужен был, для кого-то хорош, пусть не для матери, Дины Яковлевны Эйдман, про которую думать забыл лет пятнадцать назад, если не раньше. Тут все к одному. И пустота в душе, и политическое ерзание, и дерзкие мысли о себе самом, как о спасителе страны, и что-то еще – злое и одновременно жалостливое.

Но кому, с какого бодуна привиделось, что именно Немцову суждено развенчать и сокрушить «путинизм»? Да, он любимец московских либералов, неустанно твердивших, что «наш Боря еще всем покажет, вы его плохо знаете». Уже не покажет. Но не потому, что ожидаемый взлет прервали четыре выстрела в спину на Москворецком мосту, а потому что либеральный лохотрон закончился. К счастью для страны, закончился. А он продолжал играть в игру, которой нет. Явлинский это понял, а Немцов нет. Но Явлинский все-таки умный человек, а Немцов нет.

Тем более недоуменно и озадаченно звучит единственный вопрос: кому понадобилось его убивать? Семь лет назад был обнародован аналитический доклад Центра стратегических исследований США, в котором, в частности, было сказано, что политическое будущее России откроется и развернется после убийства Путина на выходе из храма Христа Спасителя 7 января 2008 года. И развернется это будущее от всенародной поддержки ко всеобщему «развенчанию путинизма» и долгожданному пришествию в Кремль либерального трибуна и глашатая истины Бориса Немцова. Ну не бред ли? Бесспорно, бред.

Однако этому бреду уже столько лет, сколько не живут даже сильно уцененные мечты либералов о власти. Кандидатура Немцова как вероятного лидера страны – это буффонада. Только никому не приходило в голову, что буффонада будет с летальным исходом. Надо иметь сильно ушибленные оппозиционной дурью мозги, чтобы считать Немцова реальным конкурентом Путина.

Надо быть клиническим сенатором Маккейном, бывшим баскетболистом Бараком Хусейном Обамой или, на самый худой конец, бандеровским параноиком Яценюком, чтобы увидеть в ком бы то ни было личность, способную заменить Путина. В том-то и дело, что нет такой личности, и суть происходящего совсем в другом: «А не замахнуться ли нам, господа, на Вильяма нашего, так сказать, Шекспира?» И замахнулись, не думая о последствиях.

А что последствия? В Вашингтоне и Ельцина полагали достойным президентом. Что характеризует не Ельцина, а позорно низкий уровень политического мышления. Не столь давно Вашингтон и Чубайса видел главой государства Российского. Не получилось. Помешал черный российский юмор, недоступный к пониманию в Америке. На вопрос, кто желал бы сегодня заказать Чубайса, последовал исчерпывающий ответ: все.

Сам Чубайс юмор понял, оценил и отскочил в безопасную тень. Потому и остался цел.

И не надо спрашивать, по ком звонит колокол. А вопрос, кому сегодня понадобилось убивать Немцова, вообще не имеет смысла. Стреляя в Немцова, рассчитывали попасть в Путина.

10-12 марта 2015 года.

Глава 122

ХАЙДИ, СТРЕЛЯЮЩИЙ ГЛАЗ

На презентации нового здания Горбачев-фонда на Ленинградском проспекте были толпы гостей. Не общая масса, а именно -толпы. Кучковались по интересам: заправилы с воротилами, академики с олигархами, банкиры с бывшими членами ЦК КПСС, бывшие премьер-министры с будущими магнатами.

Ожидая банкета, приподнято говорили о благородных и ответственных задачах фонда в третьем и последующих тысячелетиях. Всех ВИП-гостей как истинных материалистов роднила одна идея: жизнь дается один раз и прожить ее надо.

Прелестная маленькая канадка, от одного взгляда на которую у мужчин сбивалось дыхание и повышался гемоглобин, с фотоаппаратом на шее и золотистыми локонами у висков, кинув рюкзачок в вестибюле, обошла стороной тусовку и скрылась в персональном лифте экс-президента СССР.

Бывший вице-премьер Шохин пробуравил канадскую блондинку бифокальным взглядом, что-то шепнул бывшему первому вице-премьеру Немцову, мгновенно вспотевшему, и оба они протиснулись поближе к голубой ленточке, которую готовилась перерезать вице-президент фонда, она же дочь хозяина дома Ирина.

Выслушав положенные словоговорения и получив соответствующие случаю дары, Михаил Сергеевич деловито пригласил гостей в банкетный шатер, стилизованный под времена Золотой орды. Там торжественно объявил кулинарный хит сезона – тигровые креветки с ананасом под соусом «лайм» и седло ягненка на вертеле. И предупредил, чтобы без тостов не пили, иначе это будет не торжество, а пьянка. После второго тоста он исчез.

Были тосты, и была пьянка. Ее не могло не быть, потому что участники банкета как истинные материалисты знали главную причину крушения СССР: советская власть покончила с собой, начав борьбу с пьянством. Пережить такое еще раз никому не хотелось. Когда искореняли хмельную державу, они думали иначе: «Закрыть бы лавочку да вывеску убрать».

Господа возраста вынужденной мудрости хорошо помнили, на что они тогда посягнули. Не надо слов, цифровой ряд прейскуранта говорит сам за себя. 2 руб. 87 коп. – была такая цена, а за нею легендарная 3,62, взлелеянная и воспетая. Потом -4,12 и знаменитая «андроповка» за 4,70, добываемая, как уверяли знающие люди, из сжиженного природного газа. Далее: шла та, что с «бескозыркой», и стоила она 5,30, а с благородным «винтом» – 5,50. Чуть позже – 6,80. И наконец -10,80, последний маяк стабильности, прощальный тост советской эпохи.

А там уже потянулся безнадежный ряд неучтенных цен и неучитываемых потерь, одинаково грубо оскорблявших чувства миллионов бессловесных данников бюджета: «Любой наш выбор не свободен, и значит, все пути равны?..»

Так жизнь свелась к одноколейке. И что бы нам вернуть билет?..

Прелестная канадка с золотистыми локонами и глазами, назначенными точно видеть нужный ракурс, вела себя скромно, как гимназистка, не капризничала, как это с нею изредка случалось, потому что вновь и вновь возникала правильная мысль о том, как правильно выйти замуж, и сделать это непременно в Москве, где расплодилось немереное количество разведенных политиков, чиновников, бизнесменов и черных «мерседесов» с мигалками. Кстати, в России красно-синие мигалки только у правительства и олигархов, а у милиции и «скорой» – просто синие, второй сорт. Так она подметила. В Америке все наоборот. Где правильнее? Она просто обожала правильные вещи, а с неправильными только мирилась. Правда, и тут возникали сомнения. Вот, например, если ворует интеллигенция, и ворует она интеллигентно, самоотверженно и скромно. Ведь ей положено быть самоотверженной и скромной. Эго как – правильно или совсем наоборот?..

Однако сейчас никаких таких мыслей не возникало у милой Хайди Холлинджер. Вообще никаких. Легкий ужин с экс-президентом бывшей державы – немного вина, кофе со сливками, минуя моцареллу, заряженную холестерином. В тяжеловесной хрустальной вазе надменно пузырился виноград, и разговор методично кружил воспоминаниями о варварской рубке лозы в Крыму.

– А зачем рубили? – удивилась Хайди.

– Решение такое принято было: все, что связано с алкоголем, – под корень. Не с того начали, конечно, – самокритично заметил Горбачев. – Помню, весь Крым в трауре был. Но кто же знал, что он повесится?..

– Боже праведный! Кто повесился? рубщик лозы?

– Да нет, директор крымского института вина «Магарач», не помню его фамилии… Но это не мы спровоцировали, так уж вышло. Мы поняли свою ошибку, когда процесс пошел не туда, но поздно было…

– Мишель, давай лучше о приятном.

– Давай! – оживился экс-президент.

Взгляд его тоже стал слегка пузыриться, и глаза, словно увлажненные росой спелые виноградины, живо отражали лирическое переживание момента. Что-то там явственно замерцало внутри созревших виноградин: «Закрыть бы лавочку, да свет в ней погасить…»

Хайди прочитала взгляд но он, этот взгляд ее не устраивал. Перебьется Мишель. И сегодня, и завтра, и вообще. Она встала и подошла к окну.