Мадам, уже падает Листьев - Анатолий Гончаров

Половина отката от аферы с бумкомбинатом должна была по уговору оказаться в карманах оранжевых штанов губернатора, но семья Бревнова не пожелала делиться халявным приданым, и в оранжевых штанах осталось то, что и было. А были друзья.

Если смотреть вглубь времен, можно долго загибать пальцы: нижегородского мэра Дмитрия Беднякова агент «Поляков» сдал по подложному компромату, Андрея Климентьева – по реальному, на директора завода «Ока» сочинил донос, и того арестовали. Когда пропавшие калоши нашлись, Александра Кислякова выпустили, но директором «Оки» был уже человек Немцова.

Политически он тоже вырос за эти годы. Из пугливого движения «Молодые евреи за демократию» плавно перешел в «ДемРоссию», оттуда – в Российское христианское демократическое движение, после чего у его лидера Виктора Аксючица пошли сплошные неприятности, и вскоре он канул вместе с движением в никуда. В итоге всех неистовых борений за демократию возник Союз правых сил с «Новой силой» более-менее удачливого воришки Сергея Кириенко, «Демвыбором» Егора Гайдара, «Общим делом» Ирины Хакамады и прочими птичьими делами, кои благополучно агонизировали в мае 2001 года.

«Я еще не такой подлещ, чтобы думать о морали», – повторял он чьи-то слова на публичных политических тусовках. Иностранные корреспонденты и резиденты понимающе переглядывались: «О, мистер Немцофф далеко пойдет». Мистер Немцофф не спорил: «Я – политик высокого роста!» Кто бы открыл ему истину Ларошфуко: «В людях не так смешны те качества, которыми они обладают, как те, на которые они претендуют».

В переложении на нижегородский истина эта звучит так: всякий комар чувствует себя солистом, пока его не прихлопнут аплодисменты слушателей. Агентурная деятельность предусмотрительного реформатора сильно осложнила жизнь и судьбу его приятелей и активистов смешного движения за демократию – Михаила Герштейна и Леонида Эпштейна. После всяческих заморочек с органами, суливших реальную отсидку за дела, не связанные с демократией, молодые евреи отправились стареть на новую историческую родину под названием Брайтон-Бич.

Не забыл Немцов и про карточных подельников – Андрея Климентьева и Валерия Аникина. Прыщ на ровном месте словил шесть лет колонии-поселения. Аника при невыясненных обстоятельствах навсегда отбыл по месту жительства души, не успев поинтересоваться у Пуделя, по ком звонит колокол.

Когда Климентьева после оглашения приговора выводили из зала суда, он выкрикнул в сторону Немцова, проходившего по делу свидетелем: «Знай, падла, сормовская братва достанет тебя и в Москве!..»

Популярным объектом для насмешек Немцов стал после теледискуссии в прямом эфире у Александра Любимова – с Жириновским, лоббистский потенциал которого кремлевская администрация использовала в своих интересах. Владимир Вольфович пытался дискутировать всерьез, а Борис Ефимович, прихватив на ток-шоу порножурнал, открывал вождю ЛДПР блеск и новизну взглядов на секс, каковой, по его мнению, та же политика. И в конце концов достал оппонента скабрезными намеками.

Не вдаваясь в тонкости политеса, разъяренный вождь схватил стакан с апельсиновым соком и прилюдно умыл «наследного принца», метнув следом и сам стакан. Народ в истерике полег у телевизоров. Для Немцова же моральное потрясение оказалось, как ни странно, настолько глубоким, что он вынужден был обратиться к психиатру. Лишь спустя месяцы, избавившись от депрессии, обрел душевное равновесие.

На волне последовавшего затем всплеска деловой активности приступил к осуществлению масштабного проекта, реализация которого должна разом погасить все насмешки и пересуды. Проект назывался «О мерах по борьбе с естественными монополиями». Начать решил с Газпрома, возглавляемого в ту пору Рэмом Вяхиревым – карликом по сравнению с ним, «политиком высокого роста». Когда до Вяхирева дошло, что вице-премьер Немцов намерен по-нижегородски растащить газовую империю по кускам и распродать кандидатам в магнаты, он побагровел и просевшим до хриплого рыка голосом сказал так, что услышали даже на Ямале:

– Тебе сколько заплатили, чтобы ты приплыл ко мне с этим? Скажи, я дам вдвое больше. Но с одним условием: чтобы больше мне на глаза не попадался. Уши отрежу. Понял?..

– Ладно вам, Рэм Иванович… – вице-премьер, полыхая обреченными ушами, попытался смягчить реакцию естественного монополиста. – Это же в порядке предварительного обсуждения…

– Нет, ты ответь мне громко и внятно: ты понял?..

– Понял я, понял… – потерянно ответил Немцов. – Извините, спешу, дел сегодня по горло…

Встал и пошел к двери.

– Не туда! – рявкнул в спину Вяхирев. -Там выход!..

Немцов понял все после августовского дефолта 1998-го, когда дверь перед ним распахнулась на улицу, а сам он стал советником президента на общественных началах. Истинные фавориты Кремля стали на порядок богаче. Вороватый Борька Бревнов слинял в Англию, прихватив с собой тещу и сотни миллионов долларов РАО «ЕЭС России». Рыжий Чубайс просиживал в штаб-квартире МВФ на 19-й авеню в Нью-Йорке, выбивая кредитные транши, которые еще только предстояло украсть. Скромненький казнокрад Сережа Кириенко, переправив намытые бабки в Австралию, укрылся в тактической тени, где выстраивал очередной шаг своей карьеры, и все вокруг выглядело окончательно рухнувшим, однако фавориты еще что-то делили между собой, не принимая в расчет интересы бывшего «наследного принца», рейтинг которого как реально объявленного кандидата в президенты никогда не подсчитывал ВЦИОМ. Значит, и не предполагалось?

Только сейчас вошел в сознание этот вопрос вместе с готовым ответом: не предполагалось. Тяжкий ответ был сродни выстрелу в спину. Пьяный папик брякнул однажды и в следующую минуту забыл, что брякнул, а вскоре из правительства погнали взашей, потому что Татьяна Дьяченко заявила, что знает, чего на самом деле стоит Немцов, рейтинг которого во всех отношениях ниже уровня моря.

Она была уязвлена и даже подавлена тем, что приняла за принца похотливого альфонса, готового дни и ночи проводить в подмосковном вертепе финансово-промышленной империи Владимира Потанина под названием «Павловская слобода», проще говоря, «Лужки», где постоянно проводились мнимые конкурсы на звание «Мисс Очарование». Так это называлось. А выглядело по-другому. Шалеющие от собственного трудолюбия, модели исполняли излюбленный клиентами «тейбл-данс», сметая по ходу тяжелозвонкого скаканья потрясенные фужеры с испустившей дух «Вдовой Клико», и ВИПы обнимали их яремным взором, пока дежурные нимфетки, поскидав с себя все, кроме цветных тату, шаловливо ерзали на коленях у столпов российских системообразующих банков. Столпы мурлыкали и по-лошадиному улыбались…

Премьер Черномырдин публично запретил Немцову появляться в потанинском борделе. За малым по физиономии не съездил, когда кучерявый вице-премьер однажды должен был подменить его на протокольной встрече в аэропорту президента Азербайджана Гейдара Алиева. Явился на официальную церемонию прямо из «Лужков» как был – помятый, плохо выбритый, в клубном пиджаке и бежевых штанах со следами затяжного гульбища. И побрел по ковровой дорожке мимо почетного караула, не зная, где остановиться и что вообще делать. Хорошо, опытный и злой Алиев сам управился с церемонией.

Немцов просто ползал за ним, как пришибленный, и глупо улыбался.

После законной выволочки клялся, чуть ли не рыдал, обещая, что больше в «Лужки» ни ногой. Не прошло и пары недель, как известный московский журнал напечатал фото первого вице-премьера в обнимку с модельками из агентства «Мадемуазель», каждая из которых – сплошное очарование: сто баксов в час, и я твоя навеки. Татьяна Борисовна, бледнея от обиды и злости, читала откровения одной из них – Кристины Махленко:

«В двенадцать ночи начали работать. Кто раздевал только бюстгальтер, кто раздевал и трусы. Сказали: девочки, все решает один человек. Победительницу конкурса выбирает господин Потанин. Кто это, мы не знали. Подходит ко мне такой высокий, кучерявый брюнет. Назвался Борей. Спрашивает: «Хочешь первое место? Тогда поедем со мной в Австрию кататься на лыжах!» Я, дура, согласилась. Оказалось, «Австрия» располагается в одном из номеров. Ехать надо было немедленно и кататься прямо сейчас. Без лыж. Первое место. Тысяча баксов. Я отказалась. Заняла в конкурсе второе место. Никаких денег нам не дали. Утром – быстро в автобус, и все».

Мисс Кристина, конечно, сильно поскромничала. Кататься без лыж пришлось не с одним кучерявым брюнетом по имени Боря, но это уже не имело значения. По крайней мере для Татьяны.

– Ты уволишь этого урода! – твердо заявила она отцу. – Завтра же. Никаких «подожди», папа! Я не хочу позора на всю жизнь, и мне плевать, что ты там обещал Клинтону. Кстати, известно ли тебе, что твоего тезку называют «агентом с доступом»? Доступ у него к кому? К тебе или ко мне?.. Словом, так. Не уволишь Немцова, тем хуже для него. Уберут без пыли, шума и визга. Обратно в Нижний уберут. На завод «Красное Сормово». С неограниченным доступом ко всем чертям!..