Не вижу текста. Документальная сказка о потерянном зрении - Сергей Сергеевич Сдобнов

Почему я сидел дома

До сентября 2007 года я был очень самоуверенным подростком, окончил школу с серебряной медалью – да, тогда еще были эти странные штуки, которые помогали при поступлении в вуз.

Я не сомневался, что пройду по баллам в любой вуз, в который захочу. Но главное, я привык к тому, что все могу и я сильный.

В 17 лет мне казалось, что весь этот мир – мой. Я могу спать по три-четыре часа. Пить до утра. Жизнь была одним сериалом с бесконечным количеством сезонов. Времени на раздумья почти не было.

Летом 2007 года я оканчивал школу, почти проспал первый ЕГЭ по математике, влюблялся, продавал рекламу ивановской версии «Газпрома» и делал все, что хочу.

Наверное, именно в 2007 году я понял, что человек не может все и все мы ограничены нашим здоровьем, стартовым капиталом и обстоятельствами. Поэтому, если на страницах селф-хелп-литературы вы читаете призыв, что вы можете все и у вас все получится, не верьте.

Универсальные советы не работают для конкретных людей, и зачем тогда каждый год выпускают тысячи пособий по саморазвитию? Значит, все книги с советами, которые вышли ранее, просто не работают.

Воспоминание Саши Кузнецова, моего одноклассника и друга

После школы ты поступал в несколько университетов, старался успеть везде, у тебя были жесткая целеустремленность и самоуверенность. Ты хотел поступить на филфак, но из-за денег – надо ведь и зарабатывать – выбрал экономический факультет. Мы стали реже видеться. В какой-то момент ты пропал. Общались по смс. Ты тогда мог долго не отвечать. Мы встретились в декабре, на первом курсе. Ты был совсем другим человеком. Я тогда запомнил: у тебя был пустой взгляд слепого человека. Еще в августе ты ругал аудиокниги, а при встрече показал диктофон, рассказал, что все теперь слушаешь. У тебя больше не было блокнотов, а раньше ты все время что-то записывал. В декабре ты сломался. Ты сказал, что много сидишь дома и забросил учебу.

Я часто спрашивал маму: «Почему это произошло со мной?» Вспоминал свою жизнь до 17 лет и спрашивал себя: что я такого сделал? И не находил ответа. Когда ты долгое время полон сил и энергии, а потом вдруг почти ничего не можешь, то начинаешь искать виноватого. Тебе нужно прежде всего самому себе объяснить, что происходит. Почему ты не можешь повлиять на свою жизнь и здоровье. И конечно, тогда мне казалось, что существует какая-то справедливость и логика, что плохое может произойти, только если ты виноват. Но эти религиозные мысли, скорее всего, пришли мне в голову, чтобы защитить меня от простой и очевидной вещи. Необъяснимые события – часть нашей жизни, чудо бывает не только добрым. В каком-то смысле потеря зрения помогла мне лучше чувствовать себя сейчас в неопределенном мире, когда все очень быстро меняется, ты не можешь повлиять на большую часть изменений, и это не нормально, но можно принять.

Пока врачи думали, что со мной, я сидел дома. Это было самое ужасное время в моей жизни. Основная проблема человека, у которого резко ухудшается здоровье, не сама болезнь, а то, как она меняет его привычную жизнь. Страшно не то, что ты больше не можешь видеть, как раньше, в конце концов человек смиряется с любой версией себя. Но мозг постоянно сравнивает, как ты жил до и после потери зрения, и подает тебе сигналы о том, что ты пропускаешь жизнь. Еще до ухода всех из «Живого Журнала» в «Фейсбук» я почувствовал, как тяжело бывает принимать новости из жизни других, более успешных и здоровых людей, у которых каждый день происходит что-то интересное.

Дома я понял, что больше не могу строить планы. Я вставал, принимал лекарства, выполнял упражнения для глаз, завтракал, и все. Я не знал, что делать дальше. Днем меня опять ждали лекарства и процедуры, и вечером все повторялось. Читать – не получается, писать – можно, но ты не видишь написанный текст.

Я лег на диван и просто лежал. Вечером мама пришла с работы, мы поужинали. Я стал думать, что же могу делать без зрения. Говорить по телефону? Да, но друзья сразу спросят: «Как у тебя дела?» Врать не хотелось. Если я сам все расскажу – меня начнут жалеть, расскажут свои новости из мира, где все могут смотреть кино, читать, ездить на машине. Можно подумать, что я преувеличиваю значение зрения в жизни человека. Но тогда мне казалось, что мой мир остановился.

В гостях у друзей

Друзья вспоминали, что когда я приходил в гости, то всегда оставлял после еды много крошек. А я просто не понимал, что стал неаккуратным, выглядел неопрятно. Но были и положительные моменты. Все, кто со мной общался, знали, что я постоянно слушаю аудиокниги.

Воспоминание моего друга, дизайнера Маши Ларионовой

Я видела, что ты все время ходишь с воткнутыми наушником и иногда можешь не сразу включиться в разговор, аргументируя это недослушанным фрагментом аудиокниги. Потом стала ясна ситуация с твоим зрением и что аудиокниги прекрасно компенсируют твой читательский запрос.

И тут я задумалась о том, что люди, у которых нет проблем со зрением, тратят кучу времени на всякую ерунду, потому что не ценят время, которое они получили просто так.

Я пыталась переосмыслить свое время, и практика прослушивания книг благополучно пустила корни в мой распорядок дня.

По сути, я и сам стал учиться тайм-менеджменту, когда это еще не было модно.

Я оказался в ситуации, когда у тебя вроде очень много времени, но что с ним делать – непонятно.

То, что у меня плохое зрение, при первой встрече сразу же заметил мой знакомый с плохим зрением.

Он давно носил очки на –6 на обоих глазах. Он сам всю школу просидел за предпоследней партой, видел так себе и поэтому не спрашивал меня, почему я не ношу очки, хотя очевидно, что вижу я очень плохо.

Воспоминание Коли Виноградова, моего друга, сотрудника скорой помощи

Мы встретились в 2007-м, ты недавно потерял зрение, но я об этом не знал. Поэтому образ интеллектуала в плаще и шляпе, элегантно подносящего книгу, журнал, планшет к самому носу, не казался нелепым. Скорее наоборот. С нормальным зрением я тебя не помню. Лишь позже, краем глаза замечая, что поиски вешалки или выключателя являются для тебя серьезной проблемой, начал