Крысы появляются ночью - Ганс Эттинген

Батлер кивнул головой.

— Это не исключено. Но Арендт не поверит, что люди на фотоснимке — агенты. Он посчитает все это трюком службы госбезопасности, которая старается приписать ему несуществующие связи и оклеветать его.

— Вполне возможно. — Перси был разозлен, что снова допустил промах и теперь вынужден выслушивать целую лекцию.

— Так и будет, — заверил Батлер. — Этим верным способом, не действуя напролом, мы уже выудили оттуда несколько знаменитостей. Кстати, дело Арендта дает еще и дополнительный эффект. На фотоснимок попадут и несколько западных ученых. Естественно, они, так же как и Арендт, не имеют понятия обо всей этой игре. Но служба госбезопасности красных возьмет на заметку и их имена, и эти ученые уже не получат приглашений на съезды и конгрессы в восточную зону или в другие страны восточного блока. Это нас как раз устраивает. Лишние контакты Запада с Востоком ни к чему. Ведь некоторые вещи не поддаются нашему контролю. Отказ в визах даст сенсационный материал для нашей прессы.

— Я понял, сэр, — проговорил Перси, — но не проще ли было бы предложить Арендту заманчивую финансовую сделку, чтобы он остался у нас? То есть попросту купить его? Доллары всегда привлекают. А если пойдет на это Арендт, то пойдут и другие. Переговоры можно спокойно вести через посредников.

— Вы ребенок! — с насмешкой произнес Батлер. — Разумеется, проще было бы предложить деньги. Вы считаете, что мы об этом не думали? Но этот ход редко бывает удачным. С Арендтом, например, этот номер не пройдет, точно так же, Как и с большинством его коллег. Эти люди работают не из-за денег.

— За деньги можно купить все, — упрямо стоял на своем лейтенант.

— Вас — да, — иронически усмехнувшись, бросил Батлер.

IV

Сид задумчиво водил пальцем по письменному столу и пытался припомнить все детали последнего разговора с американским офицером. Но ему было трудно сосредоточиться. Мысли его перескакивали с предмета на предмет, путались.

На столе, рядом с латунным чернильным прибором, в небольшой рамке стоял портрет отца. Профессор был сфотографирован с манускриптом в руке у забитых книгами полок своей библиотеки. Даже после разрыва с ним Сид никогда не думал о том, чтобы убрать эту фотографию со стола.

Сид хотел уловить взгляд отца, но ему это не удалось. Глаза старого доктора Паули смотрели мимо напряженно ищущих глаз сына.

«Поздно, — подумал Сид. — А сейчас мне так нужен твой совет. Мы оба погорячились и наделали ошибок. Почему бы тебе и не полюбить под старость эту женщину? И кто дал мне право осуждать тебя? Мы вполне могли бы договориться. Без всяких обид. И все пошло бы по-другому».

Сид тяжело вздохнул.

«Нет, едва ли отец понял бы, почему я согласился на предложение американца. Ведь все это дело неясное и несерьезное. Но ведь я работаю для американской армии. Отец гордился мной во время войны, особенно когда я получил первую награду и потом, когда я стал офицером. А чем американская армия хуже вермахта Гитлера? Мы должны поддерживать тех, кто после войны помог нам».

Сид снова взглянул на портрет, но профессор по-прежнему смотрел мимо.

«А лейтенант Перси оказался все же симпатичным парнем». — И Сид вспомнил тот вечер, на котором он познакомился с американцем.

Это было в пресс-клубе.

Как обычно, Сид уселся у стойки бара и перекинулся несколькими словами с миксером. Чарли всегда знал, где можно устроиться на работу, хотя бы временно. Но сейчас и он не мог порадовать Паули.

Сид угрюмо уставился в свой бокал. Из противоположного конца бара долетал шлагер, добытый очередной монетой из музыкального ящика. Все происходящее вокруг интересовало Сида так же мало, как и других. Каждый был занят собой.

Вдруг подсевший к нему мужчина предложил сыграть в кости. Сид сразу заметил американский акцент говорившего — в этом не было ничего особенного: в пресс-клуб часто заходили американские корреспонденты; иногда они искали недостающего игрока в покер.

В тот вечер он сыграл со своим партнером несколько раз и поехал домой.

Каждый вечер после этого, когда Сид забегал в клуб, чтобы узнать у Чарли о работе, американец уже ждал его в баре, радостно улыбаясь и потряхивая кожаным стаканчиком, в котором глухо звякали игральные кости.

Перси — так звали нового знакомого Сида — был ужасным неудачником, ему постоянно не везло в игре. Зато он здорово острил. Его шуткам и анекдотам, казалось, не было конца. Сиду это нравилось.

— Так вы действительно ищете себе место? — обратился он как-то к Сиду.

— Да. А что, у вас есть что-нибудь на примете?

— Как сказать?.. Знаете, пойдемте сядем за столик. Я бы с удовольствием чего-нибудь поел.

Этот прилично одетый тип с характерным американским ежиком волос на голове заинтриговал Сида.

«Возможно, этот парень работает в Юнайтэд или Ассошиэйтэд, — подумал он. — Иногда им бывают нужны немецкие журналисты».

— Потерпел неудачу? — спросил Перси.

Сид рассказал ему все.

Американец, покончив с едой, ковырял в зубах.

— Ваш бывший хозяин оказался негодяем, но довольно-таки ловким, — подытожил он. И стал засыпать Сида вопросами.

Тот умолк. Раньше он принимал Перси за благожелательно настроенного к нему остряка-журналиста. Его вопросы заставили Сида насторожиться. Он уловил в них хорошо продуманную, даже жесткую систему. Их вначале безобидная беседа теперь стала похожа на допрос.

— Вы хотите знать слишком много, — через некоторое время произнес Сид. — Судя по вашим вопросам, вы работаете или в Си-Ай-Си или в другой подобной организации.

— А вы бы не хотели? — Перси мило улыбнулся.

Сид пожал плечами.

— В принципе — нет. Мне что-то не хочется иметь дело со всем этим.

— С чем?

— Ну, со шпионажем и вообще.

— Между нами говоря, кому охота заниматься этим? — доверительно склонился к нему Перси, стараясь не потерять возникшего между ними контакта. — Но я могу вас успокоить. Я служу офицером прессы при штабе американских войск. Мой отдел не занимается вербовкой агентов. Каждый день мы получаем из печатных органов информацию по различным областям экономики и науки. Мы обрабатываем их и складываем из этих многочисленных кусочков мозаики одно целое. Этакую общую картину. Этим занимаются лучшие специалисты. Как раз сейчас нам недостает экономиста. Вы ведь были редактором и имели дело с экономической тематикой, да?..

— С таким делом я бы справился, — сказал, все еще колеблясь, Сид.

— Ваша деятельность у нас, — продолжал американец, — едва ли будет отличаться от прежней работы в редакции. Вы собираете сведения, обобщаете их, редактируете — только не для открытой печати, а для нас.

— Сбор данных тоже будет относиться к моей деятельности? — заинтересовавшись, спросил Сид.

— В некотором роде — да, — небрежно кивнул Перси. — Как журналист, вы же занимались этим.

— Но тогда я знал, у кого и для чего…

Перси прикурил сигарету.

— Заниматься активной агентурной деятельностью вам не придется. Для этого вы слишком стары.

— Мне тридцать семь. Это вы называете старостью?

— Для активного агента — да!

— Так, значит, вы все-таки из Си-Ай-Си? — Сид попытался поймать на слове лейтенанта.

Перси уклонился от прямого ответа.

— Если вы соглашаетесь работать у нас, то вы будете работать на американскую армию. Естественно, что у нас есть с ними контакт, но от случая к случаю.

Американец поднялся из-за стола, хотя Сиду хотелось подробнее расспросить его.

— Обдумайте мое предложение. Завтра вечером скажете о своем решении. Мы предлагаем вам тысячу марок ежемесячно и оплату накладных расходов. Без вычетов, так как вы будете работать в армии. Пока!..

Он небрежно бросил монету на стол и вышел из клуба.

Сид подошел к стойке.

— Кто это такой? — справился он у миксера.

Чарли старательно вытирал бокалы.

— Он часто сидит здесь. Судя по удостоверению, работает в американской прессе и знает кучу людей.

— Си-Ай-Си? — спросил Сид.

— Это можно только предполагать, — ответил миксер, покончив с бокалом. — Кто из ами-журналистов не работает на Си-Ай-Си? Они все связаны одной ниточкой. Это неважно. Главное, что они за выпивку платят наличными.

— Да, конечно, — согласился Сид. — Само собой. Можно еще одну рюмку «Тома Коллинза»?

Пока Чарли возился с бутылками, Сид продолжал размышлять над словами американца. Сколько дней уже он бегает из редакции в редакцию, из издательства в издательство! И ничего. Вначале он еще на что-то надеялся. Сейчас уже нет. Отказаться от подвернувшегося предложения? Но ведь это единственная возможность устроиться. В конце концов, американская армия — не такая уж плохая фирма. По крайней мере, она обанкротится не так скоро, как то карликовое агентство, в котором он работал до сих пор.