Двойной шантаж (СИ) - Тиган Линетт

Такие откровение заставляют меня напряженно и яркими вспышками представлять моего гендиректора, который разливает по моему обнаженному телу черный и горячий шоколад.

Я допиваю бокал шампанского, которое не сразу получается проглотить из-за кома в горле. Резче положенного опускаю на стол бокал со звоном, стараясь взять себя в руки. Не выходит. Тогда я передергиваю плечами от резкой волны мурашек по коже.

Интересно, он бы начал обливать меня шоколадом с груди или с бедер?

— Видимо, эта тема слишком… Острая, — он насмехается над моей реакцией, понимая, что ему удалось расшатать мою самоуверенность и заставить меня вспыхнуть неожиданным смущением от яркого возбуждения. — Оставим тему о еде на потом, — многозначительно говорит он, и я буквально слышу «на завтрак». — Потанцуем, — утверждает мой директор, грузно поднявшись и нависнув надо мной, протянув свою ладонь.

Я смотрю на его протянутую руку и тяжело сглатываю. Он предлагает не просто потанцевать, а встать к нему впритык, дышать его умопомрачительным парфюмом и прикасаться к его телу. Я сильная, но не железная. Мой желудок скрутило от предвкушения, но мозг всё ещё сопротивляется моим истинным желаниям.

— Пасовать вам не идет, Виктория Владимировна, — подначивает Громов.

Тимур Давидович понял, что я струсила перед таким близким контактом. Тем не менее, мне нужно выстоять с гордо поднятой головой, и доказать, что я не его податливая и слабохарактерная Анечка. Я нечто похуже и порочнее…

Пусть теперь он сам захлебнется в желании. Всего лишь танец. Что может случиться на глазах наших коллег? Громов слишком дорожит своей идеальной репутацией, чтобы испортить её за один вечер.

Тимур Давидович решительно берет меня за руку и ведет в центр зала. И сбежать хочется… И встать к нему ближе, как можно теснее. Так, чтобы я ощутила его желание своей подрагивающей грудью. Да, черт возьми! Я так этого долго ждала, что поддаюсь на эту провокацию без какого-либо сопротивления.

Музыка медленная, чувственная. Он опускает свою руку мне на талию, а другой перехватывает ладонь. Чувствую себя, как в медвежьей хватке: его рука в одно время тяжелая, но мягкая и бережная. Тимур явно думает, что я вот-вот сбегу, с каждым шагом прижимая меня к себе теснее… Но нет, не сегодня. Слишком долго я вожделела именно этого мужчину, с которым меня связывали сугубо строгие рабочие отношения.

Я вспоминаю, как мне было одиноко тёмными вечерами одной в постели или в душе. Тогда я представляла эти сильные руки на моём теле, которые требовательно доводили до абсурдного удовольствия, принуждая ощущать яркий оргазм. Конечно, в моих фантазиях он был идеальным, но меня интриговала реальность.

Каков он в постели? Неспешный и уверенный? Быстрый и яростный? А может жесткий и требовательный? Или всё-таки осторожный и романтичный? Любая версия была мне по вкусу, только если в главной роли оказывается Громов Тимур Давидович, моё личное табу.

Тимур Давидович будто ощущая мой жар, прижимает меня к себе ближе, не оставляя между нами никакого приличного расстояния. Коллеги начинают озираться… Я ощущаю неловкость, опуская глаза и поджимая губы.

— Полегче, Тимур Давидович, если только вы не желаете стать главным объектом грязных сплетен, — шепчу я, когда с каждым шагом он лишает меня возможности свободно дышать. Ещё мгновение и у меня точно перехватит дыхание!

Лукавый блеск я заметила слишком поздно, чтобы отстраниться от мужчины вовремя.

Он аккуратно ставит мне подножку под каблук, заставляя упасть в его руках в низкий прогиб. Я пораженно вспыхиваю, когда моя нога согнулась в колене и едва ли не оголилась до бедра, прижавшись к его боку. Мой бесстыжий гендиректор держит меня одной рукой, крепко и надежно, в то время как вторая рука очерчивает бедро, ощутимо сдавив меня в тиски.

— Ти-му-у-ур… Давидович! — с укором произношу я, требовательно гладя в глаза самодовольного директора.

Я ощущаю его упругий член в брюках, который уперся в моё бедро, демонстрируя яростное желание мужчины. У меня между ног ощущается требовательный ураган, заставляя меня думать о непристойностях с гендиректором в самом центре танцпола.

Он меня уделал, подлый котяра!

Громов медленно возвращает меня на ноги, пылко глядя в глаза, провокационно скользнув рукой по бедру.

— Никогда не думал, что моё имя можно промурчать, — смеется Громов, закружив меня по залу.

— Вот и не думайте, Тимур Давидович! — огрызнулась я, понимая, что он меня переиграл, причем на глазах у всех!

— Шипите, Виктория Владимировна? — он продолжает забавляться с озорным огоньком в глазах. — И коготочки свои выпустили… Не нервничайте, я не посмею вас обидеть.

Я изгибаю брови в удивлении, а затем ослабляю хватку на его плече. Мои ногти и впрямь вонзились в его плечи, наверняка оставив следы под рубашкой. Кажется, я хочу его больше, чем думала. Надо медленно, но верно отступать, махая белым флагом, но я инстинктивно поддаюсь грудью вперед.

Чертова сила притяжения!

— Неуместные сравнения, — закатываю глаза, а в следующую секунду я неожиданно вспорхнула вверх, выгнувшись в руках мужчины. Мои руки с ужасом впиваются в его плечи, а его ладони крепко держат мои бедра, когда он кружит меня по оси, бесстыже рассматривая оголившуюся ногу в чулке. — Тимур Давидович, — возмущенно рычу я, находясь в очень компрометирующем положении, — на нас все смотрят.

— Стесняетесь меня? — он медленно опускает меня, и так плотно к себе прижимает, что я буквально съезжаю по его телу на пол. В такой тесноте я ощущаю терпкий мужской парфюм, его крепкие мышцы и своё необузданное желание заняться с ним сексом. Плевать, где. Я стерплю любую локацию, даже если это будет уборная.

— Нет, — сейчас последнее, о чем я могла думать — это о стеснении.

— Значит, хотите меня, — заключил он, склоняясь к моему уху. — Вы знали, Виктория Владимировна, что, не надевая бельё, вы даете зеленый свет мужчинам? — намекает он на мою грудь, которая уперлась в его тонкую рубашку.

— А вы знали, что ваша эрекция, прижавшаяся к моему бедру — не менее красноречива?

Он смотрит на меня испытующе, а я не смею отвести взгляд. Наши пикировки с каждым словом всё сильнее обостряют легкий флирт, заставляя переключиться на дикое желание.

— Не получится, — скалится мужчина.

— Что? — недоумеваю я.

— Теперь у вас не получится лишить меня сегодняшнего десерта, — он мягко смеется, наблюдая за моим удивленно вскинутым бровями.

— Боюсь, Тимур Давидович, что мне уже нужно домой, — я пытаюсь отстраниться от своего директора, как только сменяется музыка, но, видимо, у Тимура Давидовича кардинально другие планы.

— Боюсь, Виктория Владимировна, что нужно не так срочно, — мужчина всего миг осматривает зал, и, в его глазах снова появляется хитринка. Я отталкиваю его прежде, чем он прогнет меня очередной раз в компрометирующую позу.

— Тимур… Давидович! — тихо, едва слышно, но недовольно рычу.

Громов смеется, неожиданно резко потянув меня на себя, заставляя споткнуться и чудесным образом оказаться в его руках. Голова кружится от кульбитов и того, что я не чувствую под ногами пол.

— Ну, что вы, Виктория Владимировна! Не обязательно подворачивать ноги, чтобы сразить меня своими танцевальными талантами, — он громко оглашает мой конфуз. Я снова замечаю внимательные взгляды коллег, которые уже хихикают и недвусмысленно перешептываются.

— Вы… — негодующе шикнула я, недовольно поджимая губы. Тимур Давидович уверенно выносит меня из зала, что заставляет занервничать. Только бы не остаться с ним наедине! — Постойте… Вы же понимаете, что флирт подшофе — ничего не значит, а вы, видимо, приняли меня за свою усердно трудящуюся под вашим столом Анечку, — вспыхиваю я, понимая, что на террасе он станет меня соблазнять и склонять к совместной ночи.

А ведь я могу согласится… Если он очень хорошо постарается!

Да, мне в голову ударило шампанское и я бесстыже запала на Громова с первого взгляда, но я отлично помню, что Анечка спонсирует мою безбедную жизнь из его кармана. Табу, Вика, он — твоё табу! Очнись, наконец-то!