Космические опера - Шмигалев Николаевич

– Даже так! А ты не боишься, что я тоже расскажу про тебя и про все, что ты мне тут выложил?! Будет та еще утечка информации.

– Нет, не боюсь! – опять честно раскрыл свои карты Элай. – Во-первых, именно тебе никто не поверит. А во-вторых, и это главное, перед возвращением тебя назад, я немного подкорректирую твою память за последние земные сутки. Ты начисто забудешь обо мне, о бэрэке и о Содружестве Консолидированных Рас. Если хочешь, в качестве награды, я могу немного усилить твои зачаточные экстрасенсорные способности, силу воли и, допустим, болевой порог. Это максимум, что я могу для тебя сделать.

Вместо выражения благодарности, Белову почему-то захотелось врезать этому «херувимчику» по его смазливой роже.

– А вот этого тебе делать не следует! – сказал Элай, немного отстранившись от землянина.

– Я не понял, ты, что, пришелюга, еще и мои мысли читаешь? – праведно возмутился, Олег, ещё более укрепляясь в своем намерении начистить рожу пришельцу.

– Нет, я могу передавать свои мысли, но читать мысли других нам категорически запрещено. А в данном случае, твои глаза и мимика лица явно говорят о твоем противозаконном намерении.

– И что ты мне сделаешь, если я врежу тебе промеж твоих честных глазок? Застрелишь?

– Мне придется тебя арестовать за попытку нападения на сотрудника Бюро, то есть на меня. А я не хочу этого делать. Ты достойный представитель своей расы, оказавший содействие при задержании…

– Спасибо за комплимент, но у меня все равно кулак так и чешется съездить тебе по твоим отбеленным зубам. Слишком уж ты приторный, инопланетянин.

Вспышка злости на пришельца у Олега уже давно прогасла, но идея с арестом и последующим путешествием на другую планету, пусть и в наручниках, ему пришлась по вкусу.

– Не совету… – хотел Элай вновь предупредить о недопустимости физического насилия над сотрудником Бюро, но не успел.

Олег метнулся пулей в его сторону, одновременно выбрасывая кулак. Он метил в челюсть пришельца, а попал в… воздух. Элая там уже не было. Он просто исчез.

Олег растерянно огляделся по сторонам и обнаружил инопланетянина на другой стороне, за софой. Его смазливое лицо выражало крайнюю озабоченность.

– Ты что, ещё и телепортироваться умеешь, братец? – обескуражено протянул Белов.

– Нет, я просто передвигаюсь немного быстрее, чем ты.

Это значительно усложняло задачу Олега набить «ангельскую» морду пришельца. Белов, как достойный представитель человечества, решил пойти на хитрость.

Чтобы подманить «херувимчика» он внезапно захрипел, закашлялся, схватился за грудь и, закатив глаза, упал лицом на софу. По его мнению, добросердечный Элай должен был срочно прийти ему на помощь, как минимум на расстояние вытянутой руки. А там «хрясь!» и «Да здравствует галактика!».

Вот сейчас, терпеливо ждал Белов, наивный инопланетянин перевернёт его и тут-то ему и прилетит.

Вот сейчас!

Вот, вот!

Прошло секунд эдак десять-пятнадцать, но Элай так к нему и не удосужился подойти.

Так и не дождавшись полагающейся ему, как вновь внезапно захворавшему, неотложной помощи, Белов тихонько повернул голову и приоткрыл один глаз.

Элай стоял к нему в профиль и разговаривал с… призраком.

Хотя слово «разговаривал» не совсем уместно – рот Элая был закрыт, но Белов прекрасно слышал его голос и голос нового действующего немного смазанного лица. Олегу хватило ума догадаться, что инопланетянин общается со своим коллегой если не телепатическим способом, то каким-то весьма похожим, и он случайно «подключился» на их «волну».

Полупрозрачный силуэт, окутанный легкой дымкой, в котором угадывался такой же крылатый хлопец, доводил информацию о новом преступлении в зоне ответственности Элая.

– Из зоны Юйс-Кри-495 поступил сигнал о несанкционированном вторжении. Там расположен менталотрансмиттер. Сейчас связь с ним недоступна. Выйти на связь со смотрителем не удается. Его фойон не отвечает. Так как ты находишься ближе других к данной зоне, тебе необходимо срочно направиться к объекту и выяснить, что произошло. Мы постараемся отправить тебе в помощь Орокла.

– Я сейчас не могу выполнить это задание, – ответил Элай. – У меня на борту задержанный браконьер и пострадавший абориген, тот, о котором я докладывал в отчете.

– Разумный примат с дубинкой?

– Он самый!

– Почему ты его до сих пор не вернул в среду обитания?

– Он ещё не восстановился, – Элай покосился на Белова, который едва успел закрыть глаза, чтобы не выдать себя. – Автохтон ещё очень слаб, и помимо этого у него серьезные нарушения умственной деятельности, вызывающие вспышки беспричинной агрессии. Возвращение в таком состоянии на Землю нецелесообразно. Мне ещё нужно немного времени на его коррекцию и восстановление.

Олег еле сдержался, чтобы не высказаться по поводу «нарушения умственной деятельности», но благоразумно промолчал. Ведь сейчас, чувствовал он тем самым «зачаточным» шестым чувством, решалась его судьба.

– Это не причина для невыполнения поручения, Элай! У нас из-за инцидента прервана связь с туманностями седьмого сектора. Необходимо срочное восстановление канала для получения оперативной информации, – произнес непреклонно силуэт. – Бэрэк у тебя закрыт в криокапсуле, а землянина, если не хочешь возвращать в его ареал обитания немедленно, можешь вернуть домой на обратном пути. Думаю, тебе хватит времени полностью привести его состояние в норму.

– Может, вы дадите мне ещё немного времени для работы с человеком? Чтобы я мог вернуть его назад полностью невредимым, и не брать с собой? – ни в какую не желал Элай брать с собой Белова на очередное, возможно опасное, задание. – Он не настолько плох…

Тут лежавший «без чувств» Олег зашелся в таком правдоподобном предсмертном кашле, что наивный инопланетянин поспешил изменить свою точку зрения, по данной проблеме.

– Хорошо! Я ещё понаблюдаю за ним во время проверки систем и сигналов менталотрансмиттера. Возможно, состояние здоровья человека немного хуже, чем полученные мной данные при первичном анализе его организма.

Расплывчатый силуэт согласно кивнул.

– Мы не против. Однако не забывай третий пункт инструкции – мы в ответе за тех, кого приручили. Ты несешь ответственность за жизнь этого бедного существа.

Услышав эти слова, Белов опять еле сдержался, чтобы не расплыться в саркастичной улыбке и для этого опрометчивого проступка у него было три причины. Во-первых – его желание, смотаться в глубины космоса, пусть и таким образом, но практически исполнилось; во-вторых – литературное выражение по поводу «прирученных» на поверку оказалось-таки одним из пунктов инструкции этих наивных инопланетян; и в-третьих – словосочетание «бедное существо», в данном контексте, было, мягко говоря, не совсем верным.

Олег, проявив незаурядную выдержку, продолжил изображать из себя больного, лежащего на смертном одре.

– Хорошо! Я немедленно отправляюсь в указанный вами район, – без энтузиазма заверил своего собеседника Элай, ещё раз бросив озабоченный взгляд на «бедное существо».

– Удачи тебе, Элай! – пожелал ему «силуэт» и добавил. – Координаты уже переданы твоему кораблю. До связи!

Расплывчатый силуэт моментально растворился в воздухе.

Элай, в задумчивости помахивая крыльями, сделал несколько шагов по каюте, затем, открыв взмахом руки круглый проход в играющей бликами стене, вышел прочь, оставив Белова наедине со своими далеко идущими мыслями.

ГЛАВА 3.

Уважаемые господа, если кто-то посчитает, что решение Олега прошвырнуться по космическим весям было подозрительно скоропалительным, или даже спонтанным, то смею вас уверить, что это далеко не так. Старший лейтенант Белов уже давно потерял былой азартный интерес не только к своей собачьей, в прямом и переносном смысле, работе, но и к своей внеслужебной деятельности, как на казенной «фене» звучало понятие – личная жизнь. Так уж повелось, что моральное одиночество в последние годы фактически стало его самым верным спутником. А это, как известно, не лучшее лекарство от хандры и сопутствующих ей психо-эмоциональных расстройств. Нет, Олег не был замкнутым в себе ушлёпком – к оперативной работе таких и на пушечный выстрел не подпустят. Наоборот, он зачастую был душой кампании, любимцем публики или, если хотите, гвоздем программы. Его вечно скалящаяся в ухмылке физиономия заставляла окружающих взбодриться в предвкушении или навострить уши на всякие пожарные, а неиссякаемые шутки, розыгрыши и подколы, порой с явным перегибом, нравились его многочисленным дружкам и подружкам, за исключением, естественно, тех товарищей, на кого они были направлены в том или ином отдельно взятом случае. Плюс ко всему, у него, благодаря специфике службы, выработался достаточно распространенный в узких кругах один из элементов «инстинкта самосохранения» – здоровый цинизм, который многие по незнанию воспринимали как эдакий несгибаемый психологический стержень. Благодаря внешней беззаботности и самоконтролю, Олега даже штатные психологи считали «рубахой-парнем».