Ковчег изгоев (СИ) - Куницына Лариса

— Дело было на некой Олдене? — уточнила я. — Я знаю эту историю и склоняюсь к мнению, что он действовал правильно. Полагаю, вы тоже не усмотрели в его действиях прямого нарушения закона, иначе ему не пришлось бы покидать службу по своей воле.

Я перевела взгляд на Джима и увидела, что он изумлённо смотрит на меня.

— От вас ли я это слышу, командор?

— В отставке, комиссар. И вам решать, вернусь я на мостик этого звездолёта или другого. Не думала, что именно кандидатура Фалько вызовет у вас такое сопротивление, но… Думаю, что для принятия окончательного и правильного решения вам следует изучить не только прошлое моих кандидатов в экипаж, но и моё. Многое изменилось с тех пор, как я покинула космофлот, и во мне в том числе. Мои условия и мои координаты вам известны. Всего хорошего.

— Это ваш ответ? — уточнил он.

— Я не повторяю дважды. Привет супруге и детям.

Комиссар повернулся к дверям и теперь уже на полном основании мог взглянуть на своего молчаливого спутника. Тот задумчиво смотрел на меня, потом так же задумчиво взглянул на него и, кивнув на прощание, вышел. Джим задержался лишь на мгновение, но успел обернуться и негромко произнёс:

— Если вы заинтересованы в том, чтоб мы получили достаточный объём информации, о которой вы говорили, то предпримите шаги к тому, чтоб нам её дали.

— Непременно, — кивнула я.

Они ушли. Я посмотрела на папку, которую до сих пор держала в руках. Её не забрали и не сказали, что это секретная информация. Может, расспросить Славу и Лина, что за оборудование установлено на звездолёте? Я швырнула папку на диван и пошла в Сашин кабинет звонить на Киоту, чтоб объяснить моим друзьям из Звёздной инспекции, что они могут рассказать своему начальству о моём участии в своих операциях.

Утро было свежим и слегка туманным. Саша и Лена уже улетели в Москву на работу, прихватив с собой внуков, которые ходили в школу. Алик упёрся, заявив, что обязан показать мне осьминогов, пока я снова не сбежала. Никто не стал спорить, потому что один пропуск занятий в ветеринарном колледже для него и его учителей ничего не значил. Мальчик проходил в год два курса и без конца пропадал в каких-то заказниках, зоопарках и питомниках на добровольной практике. Дома его видели только ночью и только в постели.

Фильм был великолепен. У моего ребенка оказался талант не только зоолога, но и оператора. Он уже загорелся идеей создать собственный цикл передач о восстановлении утраченных видов животных на одном из детских телеканалов. Я с тревогой подумала, что ночевать ему придётся не дома, а в трейлере съёмочной группы.

— Они мыслящие, мама! — уверенно заявил Алик, сидя рядом со мной перед экраном, на котором переливчато колыхался здоровенный синеватый спрут. — Я в этом совершенно уверен! Просто они очень замкнутые и недоверчивые. И никто не занимался тем, чтоб вступить с ними в контакт. А дельфины просто важничают, когда отрицают наличие интеллекта у осьминогов. Может, потому, что они их едят. Мне кажется, что это ужасно, есть братьев по разуму.

— Я уверена, что ты никогда не будешь этого делать… — пробормотала я, вспоминая суп с маленькими осьминожками, который ела когда-то в Киото. Возможно, я тоже уже не смогу его есть.

В комнату вошёл Слава и присел рядом.

— Ты всё-таки не отказалась? — спросил он.

— Нет, — ответила я. — Если б ты видел эту баркентину, ты бы меня понял. Но не факт, что мне её дадут. Я поставила условие, которое им не понравилось.

— Уже дали, — возразил он и протянул мне белый листок. — Твои условия их не испугали.

Я взяла лист и увидела, что это приказ, подписанный командиром Объединённого космофлота Земли. Командор высшего класса Д. И. Северова и командор третьего класса Р. Фалько восстановлены в составе Объединённого космофлота с ранее присвоенными званиями и с учётом наград и послужного списка. Командор высшего класса Д. И. Северова назначена командиром баркентины «Пилигрим» класса «Сенбернар». Командор третьего класса Р. Фалько назначен старшим помощником командира баркентины «Пилигрим». Рыцарь Ордена Госпитальеров Джулиан МакЛарен назначен судовым врачом без присвоения звания и включения в состав Объединённого космофлота Земли с условием одного испытательного полёта. Командору высшего класса Д. И. Северовой и командору третьего класса Р. Фалько явиться 27 июля 2324 г. на Одеон системы Альфа Волопаса для принятия баркентины «Пилигрим».

— Какое сегодня число? — уточнила я.

— Двадцать первое.

— А что это за Одеон? Вы там бывали?

— Обычная портовая планета. Несколько частных портов и два космодрома Объединения Галактики. Ах, да! Вспомнил. Там хорошие доки для судоремонта и судостроения.

— А зачем строить звездолёт для Земли чёрт знает где, если на Марсе и на Венере есть прекрасные верфи?

Слава не ответил, хотя ответ был ясен и для него. Для того чтоб избежать огласки о строительстве нового суперзвездолёта.

— Сейчас он его съест! — сообщил Алик, неотрывно смотревший на экран.

Чернильный спрут метнулся в угол экрана, и что-то прощально блеснуло в его извивающихся щупальцах.

— Сколько лететь до Арктура?

— На рейсовике трое суток.

— А если сначала на Киоту, а потом — на Арктур?

Слава достал из нагрудного кармана карандаш и нажал им несколько раз на экран своего радиобраслета.

— До Киоты двое суток. От Киоты до Арктура — пять.

Я молча перевела взгляд на Славу. Он поднял руку в успокаивающем жесте и встал.

— Досматривай осьминогов, я всё устрою.

Алик настороженно и грустно взглянул на меня.

— Опять улетаешь, да?

— Я лечу принимать новый звездолёт, — ответила я. — Базироваться он будет на Земле. Так что скоро у нас с тобой будет здесь свой дом. Если хочешь, в джунглях или на берегу океана.

— Обещаешь?

— Обещаю, — кивнула я. — Давай смотреть твоих осьминогов.

— Сейчас будет самое интересное. Он встретит свою подругу. Мы назвали её Нимфа, потому что она очень красивая.

Насмотревшись на неземную, а вернее подводную красоту Нимфы, я отправилась собирать вещи. Алик вызвался мне помогать, но больше путался под ногами и всё пытался всучить какой-то систематизатор животных видов, настаивая, что это полезная вещь в космосе. В конце концов, я сдалась и засунула его в сумку вместе со своим ноутбуком. Потом пришёл Слава и сказал, что всё уладил. В шесть вечера по Гринвичу с космодрома Сичан стартует курьер Звёздной инспекции, который будет на Киоте уже завтра к ночи. Утром с Киоты вылетает ормийский поисковик «Горное эхо», направляющийся на Одеон для плановой профилактики. Поскольку ормийцы любят летать быстро, то уже двадцать шестого он будет в системе Арктура. Они с радостью согласились подбросить коллег до места назначения.

— Отлично, — пробормотала я, засовывая приказ комфлота в боковой карман сумки. — Осталось только уговорить невесту…

— Ты о чём?

— Об этих двоих. Они ещё не знают, что их ждёт.

— Здорово! — рассмеялся Слава. — А если не согласятся?

— Согласятся, или я ничего не понимаю в друзьях.

— А кто это? И зачем они так тебе нужны?

— Без командора Фалько мне на «Пилигриме» делать нечего.

— Никогда о таком не слышал. Наверно, он служил в другом флоте.

— Охранный периметр и Звёздная инспекция, — кивнула я.

— А врач?

Он с любопытством взглянул на меня. Я пожала плечами.

— Он просто хороший врач.

— Понятно, — он присел на кровать и задумчиво посмотрел на меня. — Знаешь, папе было бы спокойнее, если б ты сейчас была не одна. Нам всем было бы спокойнее.

— Я учту это, — кивнула я, застегнув сумку. — У нас ничего не получится с семейным ужином, но есть время устроить роскошный прощальный обед.

— Кухня и весь наличный состав семейного экипажа в полном твоём распоряжении, — рассмеялся он.

Вечером того же дня я поднялась на борт скоростного челнока Звёздной инспекции и отправилась в очередное странствие по Галактике со странным и давно забытым чувством, что я улетаю с Земли только для того, чтобы вернуться.