Кровь и ложь (ЛП) - Вильденштейн Оливия

— Конечно.

Сквозь раздвижные стеклянные двери мы вышли на крыльцо, которое было таким же просторным, как и гостиная.

— Кстати, тебе необязательно со мной разговаривать, — сказала я.

Он обнял меня рукой за плечи и прижал к себе. Всё моё тело напряглось.

— Заткнись. Моя любимая девочка только что вернулась. Дай мне насладиться.

Я тихонько фыркнула.

— Любимая девочка?

Он поправился:

— Женщина.

Я вгляделась в его лицо. Его веснушки, казалось, стали темнее.

— Я думала, у тебя теперь полно любимых девочек. Я хочу сказать, ты только посмотри на себя. Ты теперь настоящий мужчина.

— Настоящий мужчина? — он усмехнулся. — Если бы все сейчас не пялились на нас, я бы зажал тебя у себя под мышкой и взлохматил бы твои чудесные волосы.

— Только посмей.

— Ладно, — он посмотрел на меня, всё ещё улыбаясь. — А если серьёзно, я рад тебя видеть.

— А я тебя.

Когда мы дошли до ограждения, сделанного из переплетённых шлифованных веток, я высвободилась из-под его тяжелой руки.

— Как дела?

— Довольно неплохо. Я пошёл служить через год после твоего отъезда. Чтобы заплатить за колледж.

— Военно-морской флот или сухопутные войска?

— Морпехи.

Я провела пальцами по сучкам на золотистых ветках ограждения, которое мой папа и отец Августа поставили тут, когда Джеб купил гостиницу. Папа был талантливым плотником. Он научил своему ремеслу отца Августа, а тот в свою очередь купил компанию отца после его смерти.

Я оперлась локтями о толстую балюстраду и, сощурившись, посмотрела на густые заросли сосен, которые росли на острых хребтах Флашеронских скал. Вид из гостиницы определенно превосходил вид из окна того жилища, которое я называла домом. Не то, чтобы я собиралась признаться кому-нибудь в этом.

— Слышала, ты сейчас работаешь со своим папой, — сказала я.

— Ага.

Август провёл рукой по дереву, осторожно пройдясь пальцами по сучкам, после чего развернулся и облокотился на ограждение.

— И как идут дела?

— Бизнес процветает. Нужна работа?

— Работа?

— Помню, тебе нравилось строгать дерево.

— Это было, — в моей голове возник образ отца, — давно. К тому же, у меня есть работа. Я работаю здесь.

Я хотела, чтобы мой дядя платил Эвелин в полном объёме, поэтому предложила помочь с уборкой. Моя чопорная тётушка сначала воспротивилась, но она довольно быстро поняла, насколько я эффективна, и передумала. Когда Эвелин пронюхала про нашу сделку, на меня вылился целый поток испанской брани. Каждый раз, когда она становилась эмоциональной, её родной язык вырывался из неё точно гейзер.

Вначале я, и правда, помогала убираться, но через неделю мое обоняние стало таким острым, что мне пришлось держаться подальше от чистящих средств. Я переключилась на бельё и глажку, а иногда помогала пылесосить или работала с Эвелин на кухне.

Август свёл свои густые черные брови, едва ли не в сплошную линию.

— До меня только что дошло.

— Что?

— Ты же уже виделась с Лиамом?

— А что?

Его взгляд упал куда-то у меня за спиной, и на его виске запульсировала вена.

— Я так понимаю, мы уже встречались в этой жизни, Несс Кларк.

Помяни чёрта. Я медленно развернулась.

Лиам прожигал меня взглядом. И я клянусь... в этот момент из его глаз даже начали вылетать маленькие молнии.

— Где твоя метёлка?

Я наклонила голову.

— Хочешь одолжить?

Молнии тут же превратились в электрические разряды.

Раздались хлопки в ладоши, которые прервали наше напряженное молчание, после чего Люси воскликнула:

— Всех членов стаи просят пройти в конференц-зал.

Август неохотно выпрямился.

— Увидимся за ужином?

Я кивнула. Он явно увидел бы меня ещё раньше.

Челюсти Лиама начали двигаться, словно он собирался сказать что-то. Но в итоге он ушел, так и не проронив ни слова.

Я понаблюдала за тем, как мужчины удалились, позволив им заняться важными делами. Нравилось им это или нет, но я происходила из этой же стаи, и их решения влияли на мою жизнь. Мне не предоставили выбора, вернув меня в Боулдер, но я хотела выбирать то, что происходило сейчас, когда я вернулась и перестала прятаться.

ГЛАВА 3

Я пробиралась сквозь группки женщин, которые пили свои напитки из медных кубков. От опьяняющей смеси запахов духов и алкоголя у меня защипало нос.

— Несс? — кто-то похлопал меня по плечу.

Я развернулась.

— Это я. Аманда.

Я оглядела брюнетку с асимметрично постриженными волнистыми волосами, золотистыми глазами, обрамлёнными длинными ресницами и лицом в форме сердца.

— Аманда Фредерик, — продолжила она.

Наконец, я её вспомнила. Мисс Популярность в начальной и средней школе. Она не была злюкой. Просто её интересовало всё то, что не интересовало меня.

Её губы изогнулись в удовлетворённой улыбке, как только она поняла, что я узнала её.

— Ты приехала на лето или на более долгий период?

— Пока не уверена.

Две девушки протиснулись сквозь толпу и встали рядом с ней, а потом назвали мне свои имена. Тарин и Сиенна. Сиенна напомнила мне кусок ткани из светлого шелка: у неё были тонкие светлые волосы, глаза цвета латте и безупречная фигура. Тарин же, напротив, была угловатой и состояла из сплошных контрастов. У неё было узкое лицо, похожее на лезвие топора, чёрные как смоль волосы и глаза бледно-голубого цвета.

— С кем вы приехали? — спросила я.

В нашей стае не рождались дочери — и так продолжалось около века до тех пор, пока не родилась я — так что эти девушки явно приехали сюда с кем-то.

Тарин приподняла свой острый подбородок.

— Лукас Мейсон.

Я помнила Лукаса: растрёпанные чёрные волосы, сильное акне и угрюмый нрав. Когда-то он был лучшим другом Лиама. А может быть до сих пор им был.

— Я с Мэтью Роджерсом, — сказала Аманда.

Это имя вызвало в моей голове образ блондина-гиганта.

— Сиенна... — Аманда кивнула головой в сторону изящной блондинки. — Она с Августом.

И это прозвучало как предупреждение.

— Вы с Августом, кажется, близки, — произнесла Сиенна мягким голосом.

До этого дня я никогда не встречала человека, чей голос так подходил внешности.

— Август мне как брат, которого у меня никогда не было, — объяснила я.

— У тебя есть Эверест, — выпалила Тарин.

И что это должно было значить? Мне, что, нельзя было проводить время с Августом?

— Извините, но мне пора.

Я пошла к выходу из гостиной, но меня остановила Люси. Я чуть не выпалила раздраженное "Чего?", когда она спросила:

— Куда ты идёшь?

— К себе в комнату.

Она пристально изучила моё лицо.

— Эвелин нужна помощь на кухне.

Я не стала спорить и направилась в сторону кухни. Но когда Люси отошла к буфету, я изменила направление и пошла в подвал. Когда я влетела в конференц-зал, в мою сторону резко повернулись сорок лиц, и я испытала на себе всю гамму эмоций: раздражение, гнев, шок, любопытство.

Но в основном раздражение.

— Несс? — произнёс мой дядя сдавленным голосом. — Всё в порядке?

В помещении доминировал солёный и резкий мужской запах.

— Всё отлично, — я поискала глазами пустой стул, но ничего не нашла. – Простите, я опоздала. Девушка Мэтта очень любит поболтать.

Огромный парень со светлыми волосами и шеей, такой же широкой как его лицо, скрестил мясистые руки на своей огромной груди, размером со шкаф. Я бы не удивилась, если бы он смог разломить ствол дерева такими ручищами.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Джеб.

— Это же собрание членов стаи, ведь так?

— Так.

— Надо быть членом стаи, чтобы присутствовать на нём, — произнёс кто-то.

— Тогда хорошо, что я член стаи.

Один из старейшин с кустистыми седыми волосами и ещё более кустистыми седыми бровями соединил руки перед собой и произнёс деловым тоном: