Сезон дождя - Стивен Кинг

Две другие жабы запутались в шторах, которые забились и задергались, как при сквозняке. Одной из жаб удалось освободиться, она шлепнулась на пол и запрыгала к Джону.

Он пошарил по стене рукой, словно не принадлежащей ему, наткнулся пальцами на выключатель и включил свет.

Существо, прыгающее к нему по ковру, усыпанному осколками стекла, походило на жабу, но в то же время не было жабой. Его зелено-черное тело выглядело слишком большим и грузным. Выпученные черно-золотые глаза напоминали яйца. А из пасти с отвисшей челюстью торчало множество больших, острых, как иглы, зубов.

Она издала глухой квакающий звук и запрыгала к Джону, как на пружинах. Позади нее через разбитое окно влетали все новые и новые жабы. Те, что падали прямо на пол, или погибали, или получали повреждения, но много других слишком много, — попадая на шторы, пользовались ими как страховочной сеткой и спрыгивали на пол, ничуть не пострадав.

— Уходи отсюда! — крикнул Джон жене и пнул ногой жабу, которая — это могло показаться невероятным, но соответствовало действительности — нападала на него. Она не отскочила под ударом его ноги и вонзила все свои острые изогнутые зубы ему в пальцы. Мгновенно он ощутил страшную боль. Не задумываясь Джон полуобернулся и изо всех сил ударил по жабе второй ногой. Жаба лопнула, ее внутренности веером разлетелись по панели, но босая нога Джона ударилась о стену, и он почувствовал, что сломал пальцы — они смотрели теперь в разные стороны.

Элиза, оцепенев, застыла в дверном проеме коридора. Теперь она слышала звон бьющихся стекол во всех окнах дома. После любовных объятий с Джоном она натянула на голое тело его рубашку с короткими рукавами и теперь обеими руками стягивала ее воротник у шеи. Вокруг нарастали отвратительные квакающие звуки.

— Уходи отсюда, Элиза! — завопил Джон. Он повернулся, подняв окровавленную ногу. Жаба, укусившая его., была мертва, но ее огромные длинные зубы застряли в его ноге подобно рыболовным крючкам. На этот раз он движением футболиста пнул ногой воздух, и мертвая жаба наконец отлетела в сторону.

Выцветший ковер гостиной был покрыт грузными прыгающими телами. И все они прыгали, направляясь в их сторону.

Джон кинулся к двери. По пути он наступил на «одну из жаб, и она лопнула у него под ногой. Его пятка скользнула в холодную слизь, и он едва не упал. Элиза выпустила наконец воротник рубашки и схватила его за руку. Они вместе выскочили в коридор, и Джон захлопнул дверь, раздавив пополам жабу, пытавшуюся прыгнуть вслед за ними. Передняя ее часть вздрагивала и дергалась на полу, открывая и закрывая пасть, полную зубов, выпученные черно-золотые глаза уставились на людей.

Элиза прижала ладони к щекам и истерически завизжала. Джон протянул к леи руку. Она тряхнула головой и отпрянула от него. Волосы завесой упали ей на лицо.

Глухой стук падающих на крышу жаб вселил в них испуг, но еще страшнее были кваканье и стрекот — эти звуки разносились внутри дома, повсюду. Джок подумал о старике, что сидел в своей качалке на крыльце магазина, и крикнул им вслед: „И как следует закройте ставни“.

Боже мой, почему он не поверил ему?

И тут же следующая мысль: „А как я мог поверить-? Ничто в жизни не подготовило меня к тому, чтобы верить в подобное.“

И тут, помимо шлепков о землю и ударов о крышу, он услышал более зловещий звук: потрескивание и поскрипывание дерева — это жабы принялись прогрызать дверь в гостиную. Он отчетливо представил себе, как дверь все больше оседает на петлях по мере того, как на нее наваливаются все новые и новые чудовища.

И тут, повернувшись, Джон увидел, что жабы дюжинами, прыгая со ступеньки на ступеньку, спускаются по лестнице.

— Элиза1 — Он схватил ее за локоть. Продолжая кричать, она вырвалась, и у него в руке остался только оторванный рукав рубашки. Он недоуменно посмотрел на кусок ткани и бросил его на пол.

— Черт побери, послушай же меня, Элиза!

Она продолжала кричать, продолжая отступать от него.

Первые жабы уже успели спуститься по лестнице и неотвратимо приближались. Послышался звон разбитого стекла, и через полукруглое окно над дверью влетела жаба, она упала на спину и лежала на ковре кверху пятнистым розовым брюхом, беспомощно перебирая перепончатыми лапами.

Джон схватил жену и встряхнул за плечи.

— Нужно спуститься в подвал! Там мы будем в безопасности.

— Нет! — крикнула Элиза. Ее округлившиеся глаза казались огромными, как блюдца, и Джон понял, что она отказывается не от его предложения спуститься в погреб, а вообще от всего.

Времени па полумеры или успокаивающие слова не было. Он схватил ее за рубашку и рванул вниз, словно полицейский сопротивляющегося преступника. Жаба, что была ближе других, сделав гигантский прыжок, сомкнула свои иглоподобные зубы в том месте, где всего секунду назад находилась голая пятка Элизы.

Пробежав полпути вдоль коридора, молодая женщина поняла замысел мужа и уже добровольно побежала рядом с ним. Оказавшись у двери в подвал, Джон повернул ручку и потянул ее на себя, но дверь не шелохнулась.

— Проклятие! — выругался он и дернул снова. Бесполезно. Все впустую.

— Джон, быстрее!

Элиза обернулась и увидела, что жабы огромными прыжками мчался к ним по коридору. Они перепрыгивали друг через друга, падали, отлетая от стен с выцветшими обоями, отталкивая одна другую. Казалось, катится волна зубов, черно-золотых глаз и тяжело дышащих кожистых тел.

— ДЖОН! ПОЖАЛУЙСТА! ПОЖА…

В этот момент одна из жаб прыгнула и вцепилась Элизе в бедро над самым коленом. Женщина взвизгнула и, схватив жабу, проткнула пальцами ее кожу, выпустив темные жидкие внутренности. Ей удалось оторвать от себя мерзкое существо, и на мгновение она поднесла его к глазам. Зубы чудовища скрежетали, словно миниатюрная машина смерти. Элиза с силой швырнула жабу, та, перевернувшись в воздухе, шлепнулась о стену, но не упала вниз, а приклеилась благодаря собственной слизи.

— Джон! О Господи! Джон!

Джон Грэхем внезапно понял, почему не открывается дверь. Он поменял направление своих усилий и толкнул дверь от себя. Дверь распахнулась, и он едва не полетел кувырком вниз по лестнице, но, взмахнув руками, сумел ухватиться» за перила. И тут Элиза, едва не столкнув его вниз, с безумным криком проскочила мимо.

«Сейчас я упаду, не смогу удержаться и упаду, сломаю шею», — пронеслось у нее в мозгу. Но каким-то образом ей повезло. Она рухнула на земляной пол, схватившись руками за раненое бедро.

Жабы устремились через открытую дверь в подвал.

Сумев сохранить равновесие, Джон повернулся и захлопнул дверь. Жабы, оказавшиеся по эту сторону двери, внутри подвала, прыгали вниз прямо с площадки и, ударившись о лестницу, падали между ступенями. Одна из них подскочила почти вертикально вверх, и Джона внезапно охватил приступ дикого смеха. Он неожиданно вспомнил мистера Тоуда из Тоуд-холла, который совершал высокие прыжки на палке с мощной пружиной. Все еще продолжая смеяться, он сжал правую руку в кулак и ударил жабу в ее пульсирующую дряблую грудь в тот момент, когда она на мгновение застыла в высшей точке своего прыжка — уже не двигаясь вверх, но еще не начав падать вниз. Жаба исчезла в темноте, и Джон услышал глухой шлепок, когда она ударилась о печь.