Бунт Хаус - Калли Харт

Дамиана рычит, протискиваясь в ванную, едва не сбив с ног другую девушку.

— Рашида, это Элоди, — говорит Карина, кивая в мою сторону.

Поправив полотенце и зажав его подмышкой, Рашида небрежно пожимает мне руку.

— Поговорим, как только ты достигнешь трехмесячной отметки, — говорит она, затем торопливо идет по коридору, входит в комнату 410 и захлопывает за собой дверь.

— Прости за нее, — говорит Карина, прислоняясь спиной к стене. — Последние две девушки, прибывшие в середине семестра, очень быстро перевелись. Полагаю, что пытаться узнать людей, если ты не уверен, что они останутся здесь, для некоторых из нас сложнее, чем для других.

— Перевелись? — вставляет Прес, поднимая брови вверх.

Она звучит так, словно не согласна с термином, который использовала Карина, но другая девушка бросает на нее настороженный взгляд.

— Не надо, — предупреждает она. — Не стоит. Господи, дай девчонке немного освоиться, прежде чем ты начнешь выкапывать это дерьмо, а?

Э-э... это меня немного беспокоит.

— Выкапывать какое дерьмо?

— Никакое. — Карина говорит это твердо, глядя на других девушек.

Она словно подначивает их открыть рот и выдохнуть еще одно слово, чего никто из них не делает. Очевидно, они готовы подчиниться Карине, потому что все стоящие в коридоре, включая Прес, смотрят себе под ноги.

— Лааадно.

Если и есть что-то, что я ненавижу, кроме моего отца, так это секреты. В моем прошлом было так много всего, слишком много вещей скрывалось от меня на протяжении многих лет, что я действительно плохо переношу это дерьмо. Но ведь это мой первый день. Я познакомилась с этими девушками всего десять минут назад и не могу требовать от них стопроцентной откровенности, даже не выучив как следует их имен. Я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания.

— Эй, постучи в мою дверь, прежде чем спустишься вниз, ладно? — предлагает Карина. — Я контакт между учениками и учителями. Я провожу тебя в офис, забрать твои документы. А потом мы вместе пойдем на английский. Если хочешь, конечно. Думаю, что многие наши занятия будут совпадать.

Может быть, я и маленького роста, но все равно большая девочка. Я вполне способна сама найти дорогу в офис и на занятия. Впрочем, я уже давно усвоила этот урок. Если кто-то предлагает вам оливковую ветвь в беспощадных водах международной школы, вы хватаете её и не отпускаете.

— Конечно. Спасибо. Это было бы здорово.

Экскурсия в офис проходит без происшествий, а это значит, что мир не кончается, пока я заполняю свою анкету здоровья и хватаю все списки для чтения и обязательные названия учебников, которые мне нужно будет заказать для моих занятий. Карина выступает посредником между мной и дряхлой, почти глухой восьмидесятилетней женщиной за конторкой, крича, когда бедная старушка не слышит моих ответов. Линзы на ее очках такие толстые, что из-за них ее глаза кажутся в восемь раз больше обычного размера. Несмотря на визуальную помощь, она щурится на меня поверх стопки бумаг, как будто это действительно может помочь ей лучше меня слышать.

Когда мы заканчиваем, Карина выхватывает у меня из рук карту, которую дал мне администратор, и швыряет ее прямо в мусорное ведро, таща меня за руку по длинному кривому коридору, уставленному букетами цветов в вазах.

— Это тебе не понадобится, — напевает она. — Я буду твоим личным гидом по Вульф-Холлу. Могу сказать, что мы отлично поладим. Я поняла это сразу же, как только увидела сетчатые колготки.

Я бросаю взгляд на ажурные колготки, о которых она говорит. Я ношу их под моими любимыми рваными джинсовыми шортами. Ботинки Док Мартинс, которые я выбрала, потенциально излишни, но мой внешний вид не был бы полным без них.

Я знаю, что здесь холодно, но моя возмутительная одежда была первой в длинной череде протестов, которые я запланировала для своего пребывания в Вульф-Холле. К сожалению, когда я вышла из своей комнаты и увидела одежду Карины, стало ясно, что здешние студенты могут носить все, что им заблагорассудится, и это сойдет им с рук. Ее ярко-желтая куртка-бомбер и красные джинсы дисгармонируют так сильно, что есть риск, что у меня скоро начнется мигрень от одного взгляда на нее.

Одежда других студентов тоже представляет собой смешение различных стилей и цветов. Вокруг достаточно рваных джинсов и футболок с логотипами групп, чтобы все выглядело так, будто мы вот-вот войдем в ворота музыкального фестиваля.

Быстро сложив два и два, я понимаю, что Карина ведет меня прямо в класс.

— Может быть, мне сначала оставить свои вещи в шкафчике?

— Пффф. У нас нет шкафчиков. Если ты не хочешь таскать с собой сумку, тебе придется бегать в свою комнату между занятиями, и поверь мне, на это дерьмо времени не хватит. Пошли. С тобой все будет в порядке.

В комнате воцаряется тишина, когда Карина приводит меня на английский. Головы студентов резко поворачиваются, разговоры резко прекращаются... и волосы у меня на затылке встают дыбом. На потрепанной кожаной кушетке под массивным панорамным окном развалился парень из прошлой ночи, как будто он проглотил кучу наркоты на завтрак, и она только что подействовала.

Он — первое, что я замечаю.

Второе? Здесь нет никаких столов.

Ну, во всяком случае, не в традиционном смысле.

Слегка ошеломленная, я, разинув рот, оглядываю комнату, рассматривая все вокруг: шкафы, пуфики, кресла и потертые старые письменные столы, расставленные по всему огромному пространству. Самое удивительное, что в дальнем конце комнаты стоят книжные стеллажи, деревянные скамьи, а в открытом камине, низко склонившись, ревет огонь.

Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

— Эм... наш урок английского проходит в библиотеке?

Раздается хор смешков, любезно предоставленных другими студентами, развалившимися на креслах и прислонившихся к письменным столам. Два парня, сидящие на полу у другого большого окна, обмениваются между собой насмешливыми «какого черта?» взглядами. У меня такое чувство, будто я только что