Длинная игра - Ли Чайлд

Кто же из них был этой четвертой?

Кристин Ричардсон и Дарвин ДеВитт вели большую часть переговоров. Стенограмма была похожа на сценарий фильма, где C.R. и D.D. были главными звездами. У каждой из них было много текста, но их подходы отличались. Ричардсон немного превозносила армию, каждый вопрос и каждое утверждение несло своего рода попытку заставить политиков почувствовать вину за то, что те не спешат сделать мир более безопасным местом. ДеВитт больше заботилась о том, как на это посмотрит Конгресс. Она вела себя, как пятый скептик. Может, она исполняла роль адвоката дьявола (выступала в защиту неправого дела), хотя, возможно, просто симпатизировала другой стороне. А может, хьюстонское воспитание, основанное на ремонте вмятин, сделало её сторонником экономического консерватизма. Но, из какой бы она семьи ни происходила, она вникала в детали секретной спецификации так же, как и все остальные.

Бриони Уокер и Элис Ваз говорили меньше. Уокер волновала только точность. Военно-морская семья. Она хотела винтовку, похожую на пушки на кораблях своего отца, артиллерийский инструмент, непогрешимый при правильном прицеле. И еще, её как-то странно интересовал конечный результат. Она расспрашивала о выстрелах в голову и в грудь, о том, что они чувствовали, пока пуля летела, и что они видели через прицел потом. Создавалось ощущение, что её это как-то возбуждает.

Элис Ваз задавала, главным образом, более общие вопросы. Все обсуждали винтовочные ложи, изготовленные из композитных материалов, которые не будут сжиматься или расширяться вне зависимости от условий, и она поинтересовалась этими условиями. В какой точке земного шара эта винтовка, предположительно, будет применяться? В какую жару и при каком морозе? На какой высоте и при какой влажности? Не получив четких ответов ни на один вопрос, она через какое-то время сдалась, и на последних двадцати страницах стенограммы инициалов А.V. уже не было.

Кристофер спросил:

— Ваше первое впечатление?

Ричер уточнил:

— Только из этого?

— Почему бы и нет?

— Тогда бы я сказал, что это Кристин Ричардсон. Она не даёт никому остановиться и хочет, чтобы не осталось ни одной неясной детали. От этой женщины ничего не скроешь.

— Я бы сказал, она пытается показать товар лицом. Мне кажется, она думает, что политиков всё это заинтересует.

— Нет, она знает, что этого не будет, но продолжает говорить, тем не менее, не позволяя им оставить что-нибудь расплывчатым или неопределенным. Почему?

— Может, у нее ОКР?

— Что это?

— Обсессивно-компульсивное расстройство (невроз навязчивых состояний). Например, раскладывание белья в алфавитном порядке.

— Как вы разложите белье в алфавитном порядке?

— Это просто пример.

— Таким образом, вас устроит Ричардсон?

— Нет, — сказал Кристофер. — Мы тоже решили, что это она. По некоторым деталям в стенограммах, по крайней мере. Осталось только доказать.

Женщина с сумкой-поясом и налобной повязкой была на Массачусетс Авеню, приближаясь к Скотт Сёркл, а человек в машине был на 16-й улице и тоже приближался к Скотт Сёркл. Их средняя скорость последние несколько минут была более или менее одинаковой, около десяти миль в час, но её продвижение было стабильным, решительным и неумолимым, а его раздражало постоянное чередование стоп-старт-быстро-быстро-медленно. Она бежала, сильно отталкиваясь, готовая к классическому энергичному рывку и уже решившаяся на него, а он следил за стрелками часов, беспокоясь, чтобы не опоздать, и мечтая о том, чтобы припарковаться, доехать на метро и, вернувшись назад в конце дня, не обнаружить, что все колеса сняты.

Всё случилось так: она находилась на левом тротуаре Массачусетс Авеню, а он был под прямым углом к​ ней, в крайнем правом ряду 16-й стрит, желая прорваться на кольцо. Она смотрела прямо перед собой, оценивая движение и наблюдая за переключающимися сигналами светофора, пытаясь поймать момент и почему-то уверенная, что если у неё получится, она выиграет. Он смотрел на три машины, движущиеся далеко слева, прямо напротив неё, наблюдая за автомобилями, выезжающими на кольцо и имеющими преимущественное право проезда. Он ждал разрыва в потоке, пытаясь рассчитать всё, в надежде пересечь линию и вписаться в поток, не останавливаясь.

Она рванулась, разгоняясь всё быстрее и быстрее, он тоже тронулся, наклонившись влево в поисках разрыва, который смог бы использовать, увидел интервал длиной в половину автомобиля, катится, катится, автомобили впереди тронулись, разрыв становится всё меньше. Это уже и не разрыв вовсе, но это его последний шанс, поэтому он направил машину туда, нажав на газ и вцепившись в рулевое колесо, и врезался в женщину, когда та вбежала в разрыв, уверенная, что он так и останется незанятым, потому что, конечно же, ни один водитель не попытается использовать его.

Она взлетела в воздух, затем упала вниз, на лобовое стекло, с невыносимым грохотом ударившись о металл, он резко затормозил, и она, вращаясь на блестящей крыше, съехала по наклонной задней двери, приземлившись головой прямо на асфальт.

Ричер сложил все документы в аккуратную стопку и положил её обратно на стол Кристофера. Кристофер сказал:

— Самое время перейти к делу. Вы знаете номер комнаты заседаний?

Ричер ответил:

— Да.

— Вы знаете, где она находится?

— Нет.

— Хорошо. Я не собираюсь говорить вам ничего, потому что хочу, чтобы вы побродили вокруг, как заблудившийся маленький деревенский мальчик. Я хочу, чтобы всё было реалистично с самого начала.

— Во всём этом нет ничего реалистичного, и это никогда не сработает.

— Ищите во всём светлую сторону. Вам может повезти. Может, одна из них любит играть в госпожу и раба. Всё за счет армии.

Ричер ничего не ответил. Он вышел через дверь на F-стрит, повернул направо и оставался на ней до Нью-Джерси-авеню, вот уже и здание Капитолия прямо перед ним, в полумиле впереди, большое, белое и сверкающее на солнце. Он оглядел всю площадь и пошел вверх по ступеням. Полицейский Капитолия взглянул на его удостоверение и выплеснул на него целый поток указаний, настолько запутанных, что Ричер понял, что ему потребуется еще пара подсказок по пути. Что он и получил, сначала от другого охранника, а затем от служителя.

Названный номер комнаты имел внушительную дверь, сделанную из полированного красного дерева, внутри находился внушительный стол, сделанный из того же дерева. Вокруг стола сидели четыре человека, один из них — стенографист. Он был в рубашке с коротким рукавом, перед ним стояла печатная машинка. Остальные трое были явно: армейский офицер по закупкам, офицер по закупкам морской пехоты и снайпер ВМФ. Оба офицера были в форме, а снайпер был в дешевом костюме. Наверное, «Морские котики», аналог «Дельты». Офицеры пожали Ричеру руку, а снайпер изобразил миллиметровый кивок, который тот ему вернул, такой же краткий, что для двух приглашенных снайперов было чрезмерным, а уж для первой встречи пехотинца и военного моряка практически являлось катанием по полу в бурных медвежих объятия.

В комнате больше никого не было, ни официальных представителей политиков, ни женщин-специалистов по связям. Часы в голове Ричера подсказали ему, что встреча должна была начаться примерно через минуту. Часы на стене спешили на минуту, так что, согласно Капитолийскому времени, встреча шла уже полным ходом. Но ничего не происходило. Казалось, никого это не волновало. Снайпер-моряк, похоже, был немым, а парни из офиса закупок были явно счастливы ждать в тишине вместо того, чтобы проводить время, ругаясь из-за причины проигрыша. Часы тикали. Все молчали. Моряк смотрел куда-то в пространство, бесконечно спокойный. Офицеры устроились поудобнее на своих местах. Ричер копировал моряка.

В конечном итоге официальные представители появились, за ними следовали три женщины в армейской форме класса А. Три женщины, а не четыре. Форма класса А, женщина-офицер, табличка с фамилией учитывает индивидуальные особенности фигуры и размещается строго горизонтально, справа, на один-два дюйма выше верхней пуговицы кителя. Ричер присмотрелся к черным пластиковым прямоугольникам. Здесь были ДеВитт, Ваз и Уокер, но не было Ричардсон. А, В и D присутствовали, но С не было. Не было Кристины.

Все четыре сотрудника выглядели слегка расстроенными, а три женщины даже печальными. Все они сели на места, к которым, явно, привыкли, оставив один стул пустым, и мужчина, сидевший во главе стола сказал:

— Джентльмены, боюсь, у нас есть очень плохая новость. Сегодня рано утром полковник Ричардсон была сбита автомобилем, когда бежала на работу. На Скотт Сёркл.

Первой мыслью Ричера было: Бежала? Почему? Она опаздывала? Но затем он понял. Бег, фитнес, душ и свежая одежда в офисе. Он уже видел таких людей.