Укрощенная львица - Анхелика Фернандес

Как ей это сделать, если это чудовище не дает ей возможности, кроме того, чтобы стать… его…

Любовница.

Марианна не думала, что за двадцать восемь лет услышит такое слово, направленное в ее сторону. Унизительно и омерзительно, но единственный шанс спасти брата от заключения, при этом не опорочив свое имя.

Неожиданно зазвонил телефон. Еле дотянувшись до него, Марианна ответила на звонок хриплым голосом:

— Алло.

— Мари? Ты спала?

Этот голос она ненавидела также сильно, как и его обладателя.

— Нет, умираю, — язвительно ответила Марианна, прежде чем выключить телефон и упасть на подушки. Голова беспощадно болела, а в висках пульсировала кровь. Ей вдруг стало так холодно, что даже махровое покрывало не спасало ее.

Послышался звонок в дверь. Марианна подумала, что эта назойливая соседка, которая иногда просила ее погулять с собакой, пока она прибывает на очередном свидании. Марианна приняла решение не открывать дверь. Но время шло, а звонки становились все настойчивее.

Пересилив себя, Марианна встала с постели. Страх сковал ее, когда, выбравшись из постели, она обнаружила, что ноги не держат ее. Она грохнулась на пол. Глаза наполнились слезами.

В комнате было слишком темно. Она начала пробираться ползком, пытаясь вспомнить, где телефон. Где-то вдалеке послышался звон разбитого стекла. Затем голоса. Может, она не выключила телевизор? Пытаясь собраться с силами, Марианна прижалась пылающим лбом к паркету. Потом увидела свет…  или ей так показалось.

До странности знакомый мужской голос резко проговорил что-то на чужом языке, перед глазами Макси появились мужские ботинки. Сильные руки перевернули ее на спину и подняли.

— Cara, ты вся горишь— Немигающие гипнотизирующие серо, — голубые глаза Антонио изумленно смотрел на нее.

— Уходите… — слабо пробормотала она.

— Я не могу уйти, оставив тебя умирать, — насмешливо проговорил он.

Марианна зажмурилась, глазам было больно от яркого, слепящего света.

— Как ты умудрилась заболеть, если несколько часов назад была здоровой? — добавил Антонио, помолчав. Это прозвучало почти как упрек.

— Оставьте меня в покое. — У Марианны снова начался приступ кашля.

Вместо этого он уложил ее обратно в постель и бесцеремонно завернул в пуховое одеяло.

— Что вы делаете? — запротестовала она, тщетно пытаясь сосредоточиться.

— Я собирался отправиться на выходные на к своему брату. Но, похоже, придется вернуться домой, и ты поедешь со мной, — с досадой произнес Антонио, легко подхватывая ее на руки.

В голове у Марианны был туман, однако мысль о том, что ей никак нельзя иметь дело с Антонио Вирджилио и их опасным кланом, так глубоко запечатлелась в ее сознании, что один лишь его вид привел ее в чувство.

— Никогда, — зашипела Марианна, — Я лучше умру от болезни, чем стану жертвой вашей пули. Я ненавижу… — она снова зашлась в кашле.

— Госпожа прокурорша, не беспокойтесь, никто не собирается покушаться на вашу жизнь, — насмешливо произнес он. Внезапно его взгляд остановился на тумбочке, где лежала папка, — Ах, да, это я возьму с собой. Все, — таки, это компромат на меня и нашу семью.

Испытывая слабость и злость, Марианна спрятала лицо у него на груди, чтобы хоть как, — то успокоить приступ кашля. У нее не было сил сопротивляться, но ненависть ничуть не остыла.

— Вы не имеете права врываться в мой дом, забирать мои документы и… похищать меня, — Марианна чихнула и удивилась, заметив его непринужденную улыбку.

— Мы ведь мафиози, ты забыла? — ехидно поддел ее он, — У нас это в крови, дорогая.

— Которым место за решеткой, — сказала Марианна, но в следующую секунду крепко ухватилась за его шею, когда Антонио споткнулся об ее разбросанные туфли. Ей вдруг стало стыдно, что она забыла убраться, но в потом она мысленно отдернула себя. До какое ей до него дело? Пусть думает о ней, что душа желает!

— Придержи язычок, Мари, — предупредил ее он, — Мне не нравятся твои слова.

— Правда всегда глаза колит, — не выдержала она.

— Не выводи меня, Мари, — с трудом проговорил он, — Хватит!

Она что-то еще хотела сказать, как неожиданно глаза закрылись, а темнота поглотила ее. Секунду Антонио недоверчиво смотрел на обмякшее тело в своих руках и поразился тому, что эта женщина могла довести его до такого состояния, что он хотел убить ее, но и вызвать в нем волну сочувствия к ней.

Глава третья

— Вам уже получше, синьора Парили?

Марианна смотрела на склонившееся над нею худое женское лицо. Оно по казалось ей почему-то знакомым. На женщине был аккуратный белый халат, она измеряла Марианне пульс. Очевидно, это медсестра.

— Что со мной? — пробормотала Марианна, лишь смутно, урывками припоминая, как она без конца ворочалась, как тяжело и больно было дышать.

— У вас редкая, но очень серьезная разновидность пневмонии, — объяснила ей блондинка. — Вот уже пять дней, как воспаление спало… Как вам удалось ее подцепить?

— Пять…  дней? — Марианна удивленно оглядела огромную спальню, элегантную, без излишеств современную мебель.

Квартира Антонио. Сомнений быть не могло. Кругом стерильная чистота, ни намека на тепло женского присутствия и домашний уют. Должно быть, в его представлении идеальный дом — это просторный, наполовину обставленный приют холостяка.

— Вам повезло, что синьор Вирджилио вас во время нашел. — Слова медсестры заставили Марианну вновь сосредоточиться на разговоре. — Учитывая, в каком тяжелом состоянии вы находились, он, возможно, спас вам жизнь.

— Нет…  Я ничем не хочу быть ему обязанной…  И уж тем более жизнью! — с нескрываемым ужасом воскликнула Марианна.

Изящная блондинка изумленно уставилась на нее.

— Вас лечил один из лучших врачей Италии, синьор Вирджилио обеспечил вам круглосуточный уход, и вы еще говорите…

— Пока синьора Парили нездорова, ей можно говорить все что угодно, — послышался суровый голос Антонио. — Можете отдохнуть, сестра, я побуду с вашей пациенткой.

Женщина вздрогнула, так тихо и неожиданно он вошел. Она покраснела и поспешно поднялась с места.

— Да, синьор.

С необычайным проворством Марианна натянула простыню на голову.

— Подумать только, как сразу оживилась больная, — заметил Антонио, едва за сиделкой закрылась дверь. — И она чертовски неблагодарна. Почему меня это уже не удивляет?

— Уходите, — пробормотала Марианна, вдруг ясно ощутив, какие у нее грязные, слипшиеся волосы и что вся вспотела. Но еще больше ее огорчило то, что она лежала на постели мужчины, которого ненавидела и… была ему обязана жизнью.

Интересно, что подумали бы ее коллеги, узнай, что прокурорша в кровати у члена мафиозной семьи?

Неожиданно в ее голове возникли такие мысли, которые совсем не должны были родиться по отношению к Антонио. Ее взгляд метнулся к его губам, изогнутым в