Под чёрным крылом Феникса - Юлия Лангровская

Все происходило так красиво, как в сказке, можно было надеяться, что и вся жизнь пройдет так же весело и замечательно!

Наконец, конь выдохся, устал извозчик, и мы с Альфредом тоже утомились.

Остановились. Конь бешено дышал. Оказалось, мы вернулись на прежнее место, к воротам церкви.

Там Альфред отпустил возницу, сунув ему горсть монет. Потом взял меня под руку, совершенно бесцеремонно, но заодно приятно.

– Ну что, Альфред – заводной парень? – сверкнули его глаза.

– Вроде бы!

– И Розали согласна, чтобы ее за него сосватали?

Я рассмеялась на всю улицу. Он резко остановился и сжал мой локоть.

– Пойдешь за меня?! – он сопел мне прямо в лицо, его дыхание сохраняло еще аромат шампанского.

– Я разве не говорила, что горе тому, кто на мне женится?!

– Не беспокойся, я тоже не подарок! Ну что, пойдешь?!

– Почему бы и нет?

– Значит, «да»?

– Значит «да»!

И тут он закрепил это слово, впившись в мои губы своими. Я чуть не задохнулась, но мне понравилось. Вполне естественно захотелось, чтобы так было всегда.

– Ну, а теперь коронный номер этой ночи! – воскликнул Альфред, беря меня за руку и ведя к самим воротам церкви.

– Еще сюрприз? – произнесла я немного устало, но вновь загораясь любопытством.

– Я ведь обещал тебе жару. Забыла? Настоящую. Все это была лишь прелюдия, чтобы создать нужное настроение.

– И что же ты приготовил на десерт?

Альфред промолчал, но его глаза яснее всяких слов выдавали решимость забавы ради совершить какое-то безумство. Я поняла, что не стоит расспрашивать его раньше времени, и просто последовала за ним.

Вдруг он достал из кармана странную штучку, напоминавшую не то крючок на длинной палочке, не то медицинский инструмент, но скорее, стоматологический, этакую загогулину, которую врач сует в дупло поврежденного зуба. Мне стало еще любопытнее.

По-прежнему не говоря ни слова, Альфред начал ковыряться этой штучкой в замке входных ворот церкви.

– Что ты задумал?! – воскликнула я с опасением, но в то же время жаждя чего-то необычайного, никогда ранее мною не испытываемого и в глубине души, уж не знаю почему, полностью доверилась своему спутнику, пожелавшему стать моим навсегда.

– Хочу знать, насколько смела моя будущая жена! – бросил он полушепотом.

Так это вызов! То самое испытание, о котором Альфред говорил сегодня в Булонском лесу! Как человек, не терпящий страха и обожающий приключения, я приготовилась принять участие в этой авантюре, будь она даже самой идиотской.

У него получилось, после десяти минут ковыряния в замке, открыть его и ворота, наконец, пропустили наши фигуры, приоткрывшись ровно настолько, чтобы мы смогли бесшумно протиснуться.

Мы оказались на мраморных плитах у входа в саму церковь. Рядом на перистиле красовались декоративные зеленые кустики, такие миниатюрные и хорошенькие, с бархатистыми веточками, что мне сильно захотелось их погладить. Но, следуя за Альфредом, я продолжила медленно ступать по ступенькам лестницы, поднявшись на мысочки. Я не спрашивала Альфреда, что именно он задумал, доверяя ему, уже хотя бы как уравновешенному человеку, вроде бы, не склонному к глупости.

Альфред тянул меня за собой, крепко держа за руку. Мне было приятно следовать за этим красивым и искрометным молодцом, я решила во всем вести себя под стать ему, а по-возможности даже выказать и побольше куража, чем у него.

Мой интерес к этому приключению становился все сильнее. Чего же хочет мой жених? Едва ли он задался целью ограбить церковь.

Мы приблизились к одной из дверей, с боковой стороны здания. Альфред отпустил мою руку и принялся проделывать с замком то же, что и с воротами. Открыл. Чуть поодаль, перед нами появилась вторая дверь. За множеством мелких стеклянных оконцев смутно виднелся длинный, узкий коридор. Альфред начал ощупывать стекло, тихонько постукивая по нему пальцами. Эта дверь состояла из решетчатой деревянной рамы, в каждом квадратике которой было закреплено небольшое, сантиметров по двадцать с каждой стороны, тонкое стекло. Альфред, нащупав, что ему было нужно, достал платок и, прежде чем я успела на него шикнуть, разбил одно из стекол, почти не произведя шума.

Я глубоко вздохнула, но решила пока ничего не говорить. Мне стало понятно, что мы рискуем не на шутку, но ради чего?

Альфред просунул руку внутрь и, нащупав засов, отодвинул его. Дверь приоткрылась.

– Вперед! – шепотом скомандовал он, ловко протискиваясь, оглядываясь и протягивая руки ко мне.

Когда мы оказались внутри, Альфред прикрыл дверь, и мы быстро продвинулись по узкому коридору, вышли на маленькую круговую лестницу, нашли вход в церковный зал через одну из его боковых дверей. Потом с минуту мы стояли неподвижно, давая время глазам привыкнуть к темноте.

Впрочем, в церкви не было слишком темно. На маленьком алтаре горела свеча и отбрасывала тусклые лучи на золоченые рамы икон и канделябры вокруг, на большие позолоченные кресла, обитые красным бархатом.

Когда наши глаза уже стали ориентироваться в пространстве, Альфред снова взял меня за руку и повел по длинному проходу, направляясь к главному алтарю, уставленному множеством потухших свечей, которые зажигают во время службы.

Мы подошли. Альфред только тогда сообщил мне, наконец, о своем плане:

– Мы обвенчаемся прямо сейчас и здесь.

– Оригинально. Без свидетелей, а главное, без самого священника! – засмеялась я.

– Нам никто не нужен, – невозмутимо отвечал Альфред. – Я сам проведу весь обряд.

На мгновение мне подумалось, что Альфред, возможно, просто подшучивает надо мной, вовсе не имея намерения действительно жениться на мне. От этой мысли мне даже стало горько во рту. От досады я дерзко спросила:

– О! Есть опыт? Уже готовился к женитьбе?

– Не довелось. Зато часто присутствовал на чужих свадьбах. А поскольку у меня отличная память, надеюсь не упустить ни единой детали.

Я немного успокоилась, посчитав, что едва ли заслуживаю, чтобы надо мной так поглумиться и потому приготовилась подыграть Альфреду, хотя в моей душе два чувства вступили в противоборство. Авантюрная таинственность всего происходившего одурманивала сознание, но и зажигала в сердце огонь. Неплохое начало совместной жизни. Пожалуй, с таким мужем не соскучишься. И в то же время, на что он меня толкнул? На совершенно реальную возможность оказаться в полиции, а потом, даже если нас и не посадят в тюрьму за проникновение на казенную территорию с повреждением имущества, то все равно, наши репутации окажутся серьезно подмочены. И не только перед моей семьей и доктором Вернье.

В общем, мне то хотелось одернуть Альфреда и увести его обратно на улицу, то наоборот, моя душа переполнялась романтичной гордостью за такого незаурядного кавалера.

Тем временем Альфред с головой вошел в свою роль. Мне тем более стало жаль прерывать это шоу, оно нравилось мне все больше по мере того, как становилось забавнее.

Альфред поставил меня на колени перед алтарем, сам занял место священника и, обращаясь поочередно то ко мне – невесте, то к пустому месту справа от меня, где должен стоять жених, задавал нам вопросы, отвечая сам же за жениха, с легкостью меняя голос и подражая типичному тембру святых отцов, когда те проводят обряды.

– Согласна ли ты, раба божья, Розали Вассор, взять в законные мужья раба божьего Альфреда Мош-Маресажь и быть с ним в болезни и здравии, бедности и богатстве?

– Да, – произнесла я, одновременно и всерьез и подавляя смешок.

– Согласен ли ты, раб божий, Альфред Мош-Маресажь, взять в законные жены рабу божью Розали Вассор и быть с ней в болезни и здравии, в бедности и богатстве?

– Да, – отвечал он своим настоящим голосом, тут же меняя его на другой:

– Объявляю вас мужем и женой, – и протянул мне крест для поцелуя, после чего и сам сделал также.

Теперь, увидев, как он поцеловал этот крест, так по-настоящему и почти благоговейно, я уже не сомневалась в его серьезных намерениях. Мне стало совсем легко на душе.

Наконец, сойдя с места священника и встав рядом со мной, мой «муж» церемонно поцеловал меня.

– А теперь по домам! – скомандовал он, снова беря меня за руку и потянув к той же боковой двери.

– Стой! – шепнула я, уже некоторое время обращая внимание на ту вещь, которой Альфред так искусно забавлялся в течение четверти часа. – Заберем этот крест! На память! – добавила я и потянулась к нему.

Эта вещица, уж не знаю, из чистого ли золота или всего лишь позолоченная, вдруг как-то странно поманила меня к себе и мои руки, на удивление мне, сами к ней прикоснулись. Крест был еще теплым от рук Альфреда, он весил, наверное, килограмма два и сверкал яркими огоньками, подпадая под лунный свет. Я сама не понимала, что делаю. Крест удобно лежал на моих ладонях, а Альфред, стоя рядом, посмеивался, обнажая верхний ряд белых зубов. Я посмотрела в его глаза. Они играли бесенятами. Я тоже улыбалась, радуясь тому, что у меня есть такой красивый мужчина, смелый и веселый. Но я не могла сдвинуться с места, словно пригвожденная. Тяжелый крест на моих ладонях манил забрать его с собой, но я не решалась и с некоторой тревогой снова взглянула на Альфреда, пытаясь понять, что он подумает обо мне, сделай я это.