Обратная сторона приворота. Сколь безрассудно, беззаветно я любила, настолько стала моя ненависть сильна… - Эвелина Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступило восемнадцатое апреля. Дата, которая навсегда осталась в моей памяти. Именно в этот день мы снова пришли к нему домой.
Большой удобный диван оказался разложен и так аккуратно застелен свежим нарядным бельем, источавшим тонкий приятный аромат, что казалось, будто это огромное королевское ложе из какого-нибудь женского романа. На уже привычном месте стояла корзинка с фруктами, сок и два стакана. Окна задернуты настолько плотными шторами, что через них не пробивались яркие лучи весеннего солнца и в комнате царил приятный полумрак. Лишь присмотревшись, я заметила огромный светонепроницаемый плед, прикрытый занавесками. «Вот это заморочился парень, надо же!» – подумалось мне.
– Включим музыку? – Игорь показал диск с записью, на котором я мельком успела прочитать тайминг – 90 минут.
Мозг возмущенно запричитал: «Полтора часа? Он издевается? Я не готова к такому марафону!» В голове мелькнула трусливая мысль снова сбежать, но я тут же прогнала ее прочь. В конце концов, мы шли к этому довольно долго, хватит уже тянуть.
В этот раз Игорь вел себя совсем иначе. В его движениях, словах, во взгляде появилось что-то такое… какое-то новое и неуловимое чувство, ставшее глубже и больше, чем было раньше. Медленно и аккуратно, словно боясь снова меня спугнуть, шаг за шагом он приближался к цели. Едва касаясь пальцами моего тела, Игорь расстегнул молнию на платье и, покрывая легкими поцелуями шею, стал спускаться губами следом за сползающей тканью, скользя по плечам и груди… Мой страх постепенно улетучился, стеснение исчезло, и тело стало отзываться на ласки. Аккуратно и неторопливо он освободил меня от одежды, и мы опустились на постель. Не отводя взгляда, Игорь взял мою ладонь и положил себе на грудь. Я приняла это молчаливое приглашение и стала робко расстёгивать на нем рубашку. Мои прикосновения к его пылающей коже неизменно вызывали дрожь, которую я ощущала всем телом. Добравшись до брюк, я неожиданно смутилась, но мягкая улыбка, возникшая на его лице, подействовала ободряюще, и я продолжила. Внезапно я поймала себя на мысли, что звук и вид расстёгивающегося ремня безумно заводит! Кто бы мог подумать… Я вдруг почувствовала приятное тепло внизу живота, губы приоткрылись, глаза распахнулись, дыхание стало частым и поверхностным. Видимо, от опытного взгляда Игоря не ускользнуло изменение в моем поведении – он внезапно привлек меня к себе и, возбужденно целуя, со всей нежностью и настойчивостью, на какую только был способен, положил на кровать. Его руки исследовали мое тело, заставляя стремиться навстречу этим прикосновениями. Новое, неизведанное и непонятное ощущение, желание задержаться подольше под его искусными пальцами разжигало во мне безумное пламя, рвущееся изнутри. Не переставая осыпать поцелуями мое тело, Игорь взял небольшую подушку и положил мне под бедра. На удивленный взгляд он уверенно пояснил:
– Так будет удобно и менее болезненно – я почитал.
Мне вдруг невыносимо захотелось улыбнуться: «Он почитал, академик. А как насчет опыта? Судя по слухам, с опытом проблем нет, но слухи одно, а реальность – другое. Хотя, помню их треп с парнями, когда он заметил, что с девственницами дела не имел. Что ж, хоть в чем-то я у него буду первая. И такая неожиданная забота о моих ощущениях, несомненно, радует…»
Эти размышления прервал страстный требовательный поцелуй. Все сомнения насчет его опытности развеялись с первых движений – этот парень знал, что, куда и как; знали свое дело его тело, руки, губы и язык…
Стараниями Игоря мне практически не было больно, да и крови, про которую все говорят, тоже было совсем мало. Что касается ощущений, то они легко уложились в два предложения: «И это все? Непонятно, странно, не особо приятно, фигня какая-то, этот ваш секс».
Одно только маленькое, но очень важное упущение – мы не предохранялись. Он просто выплеснул все мне на живот, потом аккуратно стер полотенцем, отнес меня в ванную, помыл, вытер – в общем, нянькался со мной, как с младенцем. Несмотря на всю эту трогательную заботу, факт случившегося меня не обрадовал, и я довольно резко спросила:
– Какого хрена, Игорь, где презерватив?
– Порвался в процессе, а он у меня был один.
– Почему один, и почему ты не остановился?
– Остановиться? Шутишь?! Это невозможно, – он удивленно вскинул бровь.
– И ты так спокоен? – меня разозлило его беспечное отношение к ситуации.
– Ничего не будет, не переживай. Я здоров, как бык, – Игорь гордо выпятил грудь.
– Ладно, проехали. Мне пора домой.
Мы быстро оделись и вышли.
Всю дорогу я молчала, а он, словно успокаивая, нежно поглаживал подушечкой большого пальца мою ладонь, лежащую в его руке. Возле подъезда Игорь заглянул мне в глаза и твердо произнес:
– Спасибо. Ты не пожалеешь, что доверилась мне.
– Очень хочется, чтобы это действительно было так.
Поцеловавшись, мы разошлись.
Дома я еще раз тщательно вымылась и легла спать, не поужинав – слишком много впечатлений от сегодняшнего вечера.
С этого события я стала ждать момента, когда он меня бросит. Но буквально через несколько дней Игорь подарил мне плюшевую собаку, говорящую: «Я люблю тебя». В голове заметались вопросы: «Люблю»? Прикалывается что ли? А как же, бросить меня? Расстаться, получив мое тело? Я не рассчитывала на длительные отношения! Что-то пошло не так…»
Несмотря на мою уверенность в скором разрыве, мы так и продолжали встречаться. Игорь открывал мне новые и новые возможности наших тел, знакомя с сексом во всех его лучших проявлениях. Я стала чувствовать партнера и получать удовольствие от процесса. Тем более, сбоев с предохранением больше не было.
Как это ни парадоксально, самое неприятное для меня заключалось в том, что относиться к Игорю я стала иначе. С каждым днем крепло чувство близости к этому парню, появилась ревность к другим девчонкам, с которыми он общался. Мне было непонятно, что происходит – если я влюбляюсь, то почему нет тех волшебных эмоций, кружащих голову и затуманивающих разум, которые дарили мне крылья? В душе расцветало и крепло другое чувство, которому я пока не могла дать названия, что выводило меня из себя. Периодические вспышки моего необоснованного гнева на Игоря гасились его поцелуями, клятвами в любви и бурным сексом.
V
Шло время, я окончила школу и готовилась к институту. Нагрузка была колоссальная – я поступала в пять университетов сразу, сдавая экзамен за экзаменом, засыпая с учебником в руках. Состояние мое заметно ухудшилось, кожа побледнела, несмотря на теплые лучи летнего солнца; меня постоянно мутило, сбился менструальный цикл. Через несколько месяцев такого непонятного состояния я решила сходить в медицинский центр для подростков.
Живо помню это событие.
На улице ясное утро, солнечные лучи нескончаемым потоком льются на зеленые деревья, играя в листве; пронзительно голубое летнее небо поражает своей чистотой и безоблачностью. Я захожу в здание центра, прохожу процедуру регистрации, где на основании жалоб меня почему-то сразу направляют к гинекологу. Взяв медицинскую карту, я иду по длинному коридору в кабинет доктора, ложусь на кушетку и обнажаю живот. Пожилая врач водит датчиком и улыбается:
– Во-о-от какой хорошенький у нас ребеночек. Примерно 12—13 недель, сердечко чудесно бьется!
Сердечко в этот момент стучит у меня, да с такой скоростью, что и не сосчитать, сколько ударов в минуту.
– Ребенок? Как это ребенок?! Как так – тринадцать недель? – в моем голосе удивление, смешанное с ужасом.
Сказать, что я испытываю шок – ничего не сказать. Слова слетают с языка прежде, чем я успеваю их осознать:
– Может, аборт?
– Ты в своем уме, деточка?! Тринадцать недель уже, первая беременность. Какой аборт?! Жизнь у малыша отнимешь и себе поломаешь. Давай-ка, лучше, бери справочку и обрадуй папашу.
Врач выписывает мне справку с указанием срока беременности. Из центра я выхожу на негнущихся ногах.
Стерлась из памяти обратная дорога до дома, как звонила Игорю и велела срочно прийти. Помню только, как вышла ему навстречу и, рыдая, протянула справку.
– И что это значит? – в его глазах недоумение.
– Беременная! Сильно беременная, аборт поздно делать, – слезы текли по горящим щекам, но я их не чувствовала.
Игорь замолчал, и я, расценив это молчание по-своему, развернулась, ядовито процедив сквозь сжатые зубы:
– Все понятно с тобой.
Весь оставшийся день прошел для меня в кровати, родителям пришлось сослаться на плохое самочувствие. Вечером позвонил Игорь, чему я не очень обрадовалась и грубо спросила:
– Чего тебе?
– Не злись. Я все обдумал. Аборт ты делать не будешь. Мы просто женимся, если ты согласишься, конечно. В конце концов, я же люблю тебя, и мы всё равно поженились бы, просто, наверное, позже. Так что, говори своим предкам – я узнал в ЗАГСе, что несовершеннолетним нужно согласие родителей. Мне через две недели восемнадцать, так что я сам заявление напишу.
