Зона преступности. Сборник - Илья Бушмин

– На отморозка еще как похож, – перебил Филин. – Убегать от вооруженных ментов…

Ерофеев загрустил.

– Испугался я. У меня в гараже нычка была. Я там фасовал ну и все такое… А тут вы… Но это тем более не значит, что я на Буча полез. Мне с ним не по пути вообще. Я и наркотой не торгую, если что. Торчки слишком озверевшие и тупые пошли.

– А анаша не наркотики?

– Об этом до сих пор спорят в куче стран, а кое-где легализовали ее, так что…

– Вот только не надо мне тут дешевую философию разводить, – поморщился Филин.

– Да послушайте, мне этот Буч нафиг не упал вообще. Хотя… я тут слышал от знакомых кое-что. Он в последнее время оборзел, говорят, совсем.

– Это как?

– Бодяжить стал сильно. Слишком сильно. В итоге не товар, а фуфло. Так что если вы хотите знать, у кого был зуб на Буча, изучите как следует тех, кому он свое фуфло впаривал. Каждый из них с удовольствием бы Бучу все зубы повыбивал.

К сожалению, нотариально заверенного списка клиентов с адресами и телефонами у Буча при себе не имелось.

Филин расспрашивал Ерофеева еще около получаса, пока не позвонили из дежурки. Помдежа коротко бросил, что к Филину пришли. Филин оставил Ерофеева на Попцова и спустился на первый этаж. В предбаннике между входом в ОВД и дежуркой стояли несколько стульев для посетителей. Филин направился прямо туда. И застыл в дверях.

Завидев опера, с одного из стульев встала девушка. Танцовщица из «Саванны». Та самая, с синяком под глазом и с разбитой скулой. Только теперь к старым побоям добавились новые: к девушки была разбита губа, а подбородок слева припух и покраснел.

– Здравствуйте, – произнесла она. – Помните меня?

– Созрели?

Девушка кивнула.

3

Выпроводив из кабинета Попцова и Ерофеева, Филин предложил девушке сесть и даже угостил кофе. Решение прийти сюда далось ей явно непросто. А учитывая, как важно было для Филина подгадить Штыку – а в идеале и вовсе закрыть его – действовать нужно было осторожно на всех этапах. Даже на этом.

– Как вас зовут?

– Катя. Екатерина… Томина.

– Отчество?

– Зачем?

– Для протокола.

По лицу Кати пробежал страх.

– Какого протокола?

Ясно. Поторопился. Филин ободряюще улыбнулся девушке:

– Шутка, не обращайте внимания.

– А… что в ней смешного?

– Давайте лучше о вас, Катя. Кто это сделал? Вы ведь поэтому пришли?

Филин указал кивком головы на ее лицо со следами побоев. Катя ответила также кивком.

– Поэтому. Но… не только.

– Это Штык?

– Кто?

– Артюков. Хозяин «Саванны».

– И он тоже. А еще два его… шныря. Локоть и Гепа.

Локоть дежурил у входа в «Саванну» позавчера, когда Филин встретил там Катю. Гепа тоже был в охране бара. Гепе больше бы подошла кличка Шкет: он был коротышкой, не больше 1,6 метра – но низкий рост Гепа с успехом компенсировал широченными плечами и мощным торсом.

– Они вас бьют? Зачем?

Долгая пауза. Катя не решалась начать.

– Это сложно так сразу…

– Мы никуда не спешим.

– Понимаете… Артюков, наш хозяин, и эти два его амбала-шныря… – сделав глубокий вдох и такой же глубокий выдох, Катя начала: – У Артюкова в клубе собирается всякая шваль. Часто его какие-то дружки бывают с уголовными рожами. В подвале бара есть несколько помещений. Что-то вроде VIP-зала. Но для своих, понимаете? Для его приятелей-уголовников.

Начало было интригующее.

– Так.

– И там же пара комнат… Это спальни. Некоторые из девчонок, которые в баре танцовщицами работают, они… как бы это сказать…

– Спят с теми, с кем им скажет Артюков?

– Да. Какие там дела у них творятся, я не знаю. И знать не хочу. Я в бар устроилась не так давно. Сначала все было в порядке. Деньги платят, в самом баре порядок, никто погромы не устраивает. Потом я стала соображать, почему. Артюкова все в районе боятся. Он вроде авторитета.

– Вроде авторитета, – буркнул Филин, сделав особый акцент на слове «вроде». – Но не авторитет. Только вроде.

– Ну вот, я работала, танцевала себе… Потом от девчонок узнала, что некоторые ходят вниз. Узнала, для чего. Я сначала в шоке была. Спрашиваю, как вы можете. А одна, Карина, говорит: «А я сначала не могла. Заставили».

– Били?

– Она не рассказывала. Но у нас все девчонки их боятся… Я сначала занервничала, конечно. Но потом это как-то забылось. А потом… на меня глаз положил один из его дружков.

– Кто?

– Откуда я знаю. Он паспорт не показывал…

– Положил глаз – и?

– Стал подкатывать. Я ему пощечину влепила. Он мне въехал. В живот. Прямо в зале. Артюков его вроде бы угомонил. Я в шоке была. Говорю, я в полицию пойду и на этого урода заяву кину. Тогда Артюков заявил, что цацкаться со мной никто не собирается. Если, мол, хочешь к ментам пойти – вперед. «Только потом тебя, сука, найдут где-нибудь за городом, топором порубленную». Это его слова.

– Жестко.

– Я опешила конечно. Говорю, я увольняюсь. Убежала. А потом ко мне приехали эти уроды. Локоть и Гепа. Прямо домой. Я с дуру открыла… Локоть меня ударил, потом заломил руки. Я думала, сломает… А Гепа нож к глазу приставил… И говорит, мол, если завтра не нарисуешься на работе, мы тебя найдем и покалечим.

Филин нахмурился.

– Даже так?

– Это было… неделю назад. Я вышла на работу. Пару дней все было нормально. А вчера… вчера тот скотина опять приперся в бар. Который на меня глаз положил… Я в подсобке спряталась, чтоб он меня не увидел, не дай бог. А потом приходит Артюков. Мол, ты мне нужна внизу.

– А вы?

– А вы как думаете? – нервно отозвалась Катя. – Я в слезы. И он мне опять пару раз по лицу… Говорит, если не включишь мозги, я с тобой буду по-плохому. Говорит, была у меня одна такая недотрога месяца три назад. Тоже из себя… – Катя запнулась, прежде чем продолжить: – целку строила. Пришлось ей заняться. И теперь, говорит, до этой недотроги уже никто не дотронется. Никогда…

– Намекнул, что ее убили? – Катя кивнула. – Вы ему поверили?

– Я у девчонок потом спросила. Никто не захотел ничего говорить. Но у них лица были такие… Я поверила сразу. А я жить хочу, понимаете? Но я не собираюсь ложиться под каждую скотину, на которую мне эта гнида пальцем покажет! – Катя готова была заплакать, но держалась. – Я соврала, что у меня месячные и я сейчас не могу, ну плюс синяки… Сказала, через пару дней буду в норме. Тогда он ушел. А я сразу сбежала. Поспала, потом долго думала, что делать дальше… И вот я у вас. Жить-то хочется…

Филин был в смятении. Он всегда знал, что Артюков-Штык – конченный ублюдок. Но чтобы настолько… Это был сюрприз даже для опера.

– Катя, вы себя в руки возьмите, что ли. Еще кофе? – она помотала головой. – Знаете… Все это серьезно. Но кое-чего я все-таки не понимаю. Зачем все эти сложности?

– Что?

– Зачем угрожать девушкам? Запугивать, избивать? У нас в городе найдутся такие, кто с радостью за деньги будет спать с кем угодно. Зачем такие сложности?

– Откуда я знаю! – в ее глазах было отчаяние. – Вы мне что, не верите?

– Верю. Я вам верю. Но согласитесь, это странно. Я нее могу понять, зачем.

– Я не знаю, почему он не найдет проституток каких-нибудь… Знаете, мне не до этого сейчас! Я знаю, что мне угрожали убить меня, если я не буду выполнять все приказы Артюкова, этой сволочи. Вот, что я знаю. – Она с надеждой посмотрела на Филина. – Вы мне поможете? Вы обещали. Помните?

Когда Филин дал девушке визитку – услышать от нее он рассчитывал что-нибудь другое.

– Помню. И я помогу. Надо только подумать, как… Сколько девушек работает в баре?

– Сколько танцуют или сколько работают всего?

– Сколько девушек, которых уже заставляли пройти через все это.

– Три. Валя, Марина и Света.

Если надавить на девчонок, можно разговорить их и раскрутить на показания. А четыре свидетеля – это уже что-то. Филин достал из ящика листок бумаги и положил перед Катей. Она испуганно посмотрела сначала на Филина, потом на бумагу, потом снова на Филина.

– Что это?

– Нужно ваше заявление. Письменное, Катя. Без него я связан по рукам и ногам и ничего не смогу делать. – Она колебалась. – Где вы живете?

– Я снимаю квартиру.

– Вы не из города?

– Нет. Я из Елецка. Вот.

Катя достала из сумочки паспорт. Разглядывая документ, Филин осведомился:

– Нет желания снять другую квартиру? Такую, где еще не успели побывать Гепа и Локоть?

– Думаете, я дура? Да я сразу же съехала. Я снимала комнату в общаге на Котова. А сейчас у меня однушка на Паровозной. Почти без мебели и без удобств, зато дешево… О ней еще никто не знает, даже девчонки на работе.

Глядя на девушку, Филин поймал себя на мысли, что Катя ему нравится. Чтобы выступить против такого, как Штык, нужно не бояться. Другая бы просто умчалась из города, куда глаза глядят. Плюс – вроде бы – порядочная. С характером. И гордая.