Двуликие. Игра на опережение-2 - Анна Шнайдер

— Хорошо.

— Что значит «хорошо»?!

Я не выдержала и остановилась посреди коридора, сложив руки на груди.

— Только не говори, что ты со мной собираешься.

— А почему бы и нет, Шани?

И ухмыляется.

— Я тебя не приглашала!

— Так пригласи.

— Коул! — почти взвыла я. — Ну перестань!

— Это ты перестань, — фыркнула эта наглая сволочь. — Я тебя просто провожу, и всё. Тебе жалко, что ли?

— Да!

Я задохнулась от неожиданности: Коул вдруг оттеснил меня к стене, прижал всем телом к холодному камню, взял лицо в ладони и зашептал:

— Шани, ну перестань. Нравишься ты мне, понимаешь? Сильно. Позволь за тобой поухаживать. Вот Эван за Рональдин ухаживал, теперь за принцессой… А мне за тобой почему нельзя?

Я так растерялась, что сдуру брякнула:

— Я другого люблю.

Коул закаменел, почти как стена за моей спиной. И зачем сказала?.. У него само бы прошло через некоторое время, а так теперь будет… переживать.

— Кого? — наклонился ниже и практически зашипел мне в губы. — Кого ты любишь, Шайна?!

Я дёрнулась, пытаясь освободиться. И почему я не оборотень?! Вот Дин на моём месте отшвырнула бы этого озабоченного в противоположный конец коридора!

— Какая разница? Это не твоё дело вообще, Коул! Отойди от меня!

Удивительно, но он послушался. Отступил на два шага назад, сверкая тёмными глазами — сейчас они полнились злостью — и процедил:

— Я не собираюсь принуждать тебя. Просто позволь… проводить.

Я вздохнула. И что с ним делать?..

— Позволю, если обещаешь больше не хватать.

— Обещаю, — ответил Коул, склонив голову.

И почему я ему не верю?

.

На улице я хотела обернуть платок вокруг шеи — сегодня было уже довольно холодно, и ветер дул совсем осенний, да ещё и дождь собирался, — но Коул меня остановил.

— Не надо, — сказал тихо, практически отнимая платок. — И вообще не надевай его. И заколку эту… Никогда.

— Это ещё почему? — удивилась я, и эльф слегка поморщился.

— Вот ты вроде полуэльфийка, а ничего про нас не знаешь… А Данита… Хитрая. Эван, конечно, не в курсе…

— Ты о чём вообще? — спросила я растерянно. — Конечно, я о вас ничего не знаю! Я человек и жила с людьми. А что такое-то?

Коул поморщился сильнее.

— Это изображение… Листик… У тёмных эльфов есть традиция: когда эльфийка вырастает и из девочки становится девушкой, к её платью прикрепляют вот такой листочек. Обычно брошку. У нас это называют символом девственности и готовности кому-то её отдать.

Я кашлянула и почувствовала, что краснею.

— Сам же листок — графическое изображение листа растения, которое называется торлеаин — дословно «невеста». Оно цветёт только раз в жизни. У эльфов брошь-торлеаин — красивый символ, традиция, в нём нет ничего пошлого. Люди так вообще об этом ничего не знают толком — увидели где-то, понаделали платков и украшений…

Я промолчала, только глаза отвела. Мне было понятно и без Коула: Данита не могла не знать о том, что такое этот листочек, изображённый на платке и заколке. Она сделала это специально. Причём как изящно сделала! Мне даже упрекнуть её не в чем. Для эльфов подобное «украшение» — не оскорбление, а знак, что… девочка созрела. Для людей — всего лишь картинка. Я живу среди людей, я сама человек, никто не ткнёт в меня пальцем, даже эльф.

Но неужели Данита думала, что Коул мне не скажет? Хотя… да, наверное, думала. С учётом его интереса ко мне… Он ведь почти всегда рядом, и тут я с этим… листочком. Как он вообще работает?

— И что дальше? — поинтересовалась я, доставая из кармана тёплой вязаной кофты, которую я нацепила поверх платья, заколку Эвана. — Ну, надевает девушка эту ерунду. Как ей распоряжаются?

Коул усмехнулся.

— У нас эльфийка всегда сама решает, кому отдать свою девственность. И дарит брошку понравившемуся эльфу.

— Одному? Или у неё в карманах ещё штук пять этих брошек?

— Нет, Шани. Одному.

— А… в течение какого времени это должно случиться? Неделя, месяц, год?..

— Да какого угодно, — пожал плечами Коул. — Вот Мина, моя сестра, до сих пор никому свою торлеаин не отдала. Хотя… с учётом того, что она уже довольно давно находится в Арронтаре, я уже не могу быть в этом уверен.

— В смысле?

— Когда я видел Мину последний раз, она смотрела на дартхари Нарро, выпучив глаза и открыв рот. Так что…

Коул сделал многозначительную паузу.

— Да ну тебя, — я чуть ногой не топнула. — Можно подумать, дартхари будет…

— Шани, — эльф закатил глаза, — ты иногда бываешь до ужаса наивна. Будет, почему нет? С учётом того, что Эмирин от него ушла… Ему же надо как-то спускать пар.

Мне стало мерзко, даже захотелось сплюнуть. Я отчего-то была уверена, что дартхари не станет изменять жене. Да, Эмирин сейчас живёт с Дрейком, но не по своей же воле!

По моей…

Платок со злости улетел в урну, туда же я хотела запульнуть и заколку, но вовремя остановилась. Пусть будет. Заколка — не платок… а Норд наверняка знает, что такое торлеаин. Хранитель библиотеки не может этого не знать, как и принцесса.

И всё-таки Данита… Сучка, как сказала бы матушка Роза.

Да, кстати о матушке Розе. Надо поспешить.

.

Возле борделя я вновь попыталась избавиться от Коула, но мне это не удалось. Он заявил, что хочет пойти со мной, и выглядел при этом настолько решительно, что я решила сэкономить себе нервы и не сопротивляться.

А в борделе нас оглушило. Девочки и сама матушка Роза кричали, топали ногами и хлопали в ладоши. И я, увидев всё это, не смогла удержаться от улыбки.

Несмотря на то, что я никогда не считала это место своим домом, мне было здесь хорошо.

— С днём рожденья, Шани!!!

Меня обнимали, расцеловывали, хлопали по спине, никак не давая пройти к матушке Розе. Но когда я всё же сделала это и повисла на ней, смеясь, то услышала чуть дрожащий от радости шёпот:

— С праздником, моя хорошая.

Вздрогнула, вспомнив Норда, и обняла матушку крепче.

— Я тебе после окончания застолья подарок отдам, — продолжала она, чмокая меня в щёку. — А