Шоколадные туфельки. Рассказы - Ольга Шлыкова

И вот деда не стало, и Андрея как подменили. Тринадцатилетний мальчишка не ставил бабку ни в грош. Рая, забрала было сына к себе, но он сам вернулся к бабушке. Здесь Андрей чувствовал себя свободным. В открытую курил, часто приходил с запахом спиртного. Он забросил учёбу и к шестнадцати годам уже принимал наркотики. Долгие десять лет Людмила Николаевна терпела от внука издевательства, и даже побои, и несколько раз проводила ночи в подъезде, когда внук приводил компании и выгонял её из дома. Людмила Николаевна ничего не говорила дочери про то, что он начал пить и принимать наркотики, тем более про то, что не пускал её в квартиру по ночам. А внук требовал с неё деньги.

Уволившись из магазина, где в отсутствии дефицита, работать, не было никакого смысла, Людмила Николаевна пошла под хозяйку на вещевой рынок. Там она развернулась на славу. Умело подтасовывая цены, она получала приличный навар для себя, а хозяйка ничего не замечала, и Андрюшка получал всё, что хотел.

Но всё выяснилось само собой. Андрей втянул в свою компанию младшего брата, подсадив его на иглу. Олежка болел астмой и однажды потерял сознание дома, прямо за обедом. Его отвезли в больницу, и врач сказал Раисе, что это не приступ астмы, это аллергия на сильный синтетический наркотик, следы которого нашли в крови Олега. Потом Олег, испугавшись, что умирает, признался родителям, что наркотики, уже почти год, давал ему Андрей. Муж Раисы пришёл, избил пасынка и запретил приближаться к Олегу. Но Андрей только посмеялся вслед отчиму.

Людмила Николаевна кое-как утихомирила дочь и зятя, но однажды к ней приехал сын Марат, которого она не видела со дня похорон Мансура. Сын только иногда звонил ей, спрашивал, как дела. Марат был очень близок с отцом и как будто чувствовал, что не всё так просто с его смертью. Ещё на поминках, он спросил мать, почему она не плачет, и Людмиле Николаевне было нечего ему ответить.

– Мама, а где Андрей? – Спросил Марат.

– Уехал на работу. – Соврала Людмила Николаевна. Она почувствовала неладное и, заикаясь, спросила: – А что он натворил?

– Он насильно вколол в вену наркотик моим мальчишкам. Позвал на пикник на берегу, напоил водкой, а потом уговаривал попробовать наркоту. Как он говорил – будет кайф. Когда они не согласились, скрутил их по очереди и вколол. Ирис сам справился, а Хисам попал в больницу.

Людмила Николаевна упала на диван, схватившись за сердце. Теперь уж она точно никогда не увидит сыновей Марата, близнецов Ириса и Хисама, которым недавно исполнилось шестнадцать лет. Сноха и так не хотела с ней общаться и не пускала детей в её дом. Слава богу, что тогда Марат с женой не написали на Андрея заявление в милицию.

Каким-то чудом, до Марата ещё не дошло, что Андрея арестовали. Если он узнает, что Андрея осудили, он не то что больше не придёт к ней, но и звонить перестанет.

«Никому-то ты не нужен, кроме меня, Андрейка». – Подумала Людмила Николаевна, выходя из автобуса на своей остановке. Она купила три бутылки водки и, придя домой, позвонила сестре. Они просидели с Машкой до полуночи, выпив всю водку. Людмила Николаевна пошла, провожать сестру. На свежем воздухе её развезло от выпитого, и она, возвращаясь домой, упала в подъезде, и проспала там всю ночь, пока в шесть утра её не разбудил сосед, который пришёл с ночной смены.

В первые месяцы отсидки внука, Людмила Николаевна не трогала наркотики. Но однажды Рая попросила у неё взаймы большую сумму денег, и бабушка решилась достать наконец бутылки с порошком из дивана. Потому что отдала дочери почти все деньги, которые у неё оставались. К ней иногда приходил друг Андрея, и она как-то намекнула ему, что снова будет продавать наркоту, но уже не дома, а на рынке. Парень кивнул и обещал присылать покупателей. На свидании с внуком, Людмила Николаевна спросила у него, сколько теперь просить за дозу, и Андрей, усмехнувшись, назвал ей цену. Наркотики подорожали вдвое. Бабушка быстро прикинула, что купленный по старой цене порошок, покроет издержки, которые они понесли при аресте внука и ещё останется. А Андрей сказал:

– Тебе будут привозить товар, два раза в месяц. Будешь отдавать деньги сразу и ещё платить курьеру за такси.

Но учить Людмилу Николаевну было не надо, она давно умела всё – фасовать порошок на дозы, общаться с курьерами и незаметно передавать покупателю товар. Новым было только то, что нужно было самой платить кому-то за «крышу» в милиции. Но Андрей её успокоил, что когда будет нужно, к ней придут и заберут деньги.

Дело пошло, и Людмила Николаевна, чтобы задобрить зятя, не взяла у дочери, взятые в долг сорок тысяч. К моменту возвращения внука из тюрьмы, в тайнике у Людмилы Николаевны лежало триста тысяч рублей. Она понимала, что будь Андрей дома, она бы никогда не накопила такую сумму, и очень переживала, что когда внук вернётся, сразу растратит эти деньги. Но Андрей не стал трогать бабкины накопления и принялся зарабатывать с удвоенной силой. Как-то внук проговорился, что пока он сидел на нарах, на тот свет отправились почти все старые клиенты, и теперь приходиться искать новых.

Что такое искать новых, бабушка прекрасно знала. Андрей и его товарищи, часто околачивались рядом со школами, и умело подсаживали на иглу школьников. Примерно через год, Андрюшка наладил новую сеть клиентуры и решил, что больше не будет бегать по улицам. Он снова начал торговать наркотой дома.

Людмила Николаевна с восхищением наблюдала, как покупатели подъезжают к подъезду на такси, двое выходят и расходятся к соседним подъездам и встают на «шухер». Потом из машины выходит третий, он то и поднимается в квартиру за дозами. Андрей строго настрого приказал никому в подъезде не задерживаться и уезжать сразу по получении товара. Соседи ехидно подкалывали бабку – прямо целый спектакль, только рожи у актёров на хрен похожи. А она говорила, что Андрей больше не торгует наркотой, а приезжают к нему ребята, с которыми он вместе учится в институте.

– Глупее ничего придумать не могла? – Сказал ей внук. – Какой институт, я же из дома почти не выхожу. Молчи в тряпочку, старая дура.

Но вскоре эта схема купли-продажи дала трещину. Снова в подъезде начали оставаться и колоться наркоманы. На площадке между этажами собиралась левая молодёжь и принимала наркотики, купленные в другом месте. Соседи скинулись и поставили железную дверь с кодовым замком, но уже через неделю код был известен все желающим, потому что его нацарапали гвоздём на двери.

Андрей злился, но поделать ничего мог. Конкуренты торговали новыми, более удобными для принятия наркотиками и сами «не сидели на товаре», они не были наркоманами, и постепенно переманили всю его клиентуру. Только Людмила Николаевна, у себя на рынке, по-прежнему обслуживала постоянных покупателей, но и тех становилось всё меньше. Они один за другим умирали от передозировки.

Как-то пришла Рая и показала сыну фотографию его дочки. Девочке исполнилось четыре года, и она жила с матерью в Израиле. Андрей заметался, потребовал деньги, хотел поехать к дочери, но ему не выдали заграничный паспорт из-за не снятой судимости по тяжёлой статье. И он принялся пить, одновременно колоться, а потом дебоширить. Благо, что из дома он уходил, и соседи ничего не знали о его срывах. Дважды его забирали в милицию, но оба раза отпускали без последствий.

Весна в тот год выдалась ранняя. На День Победы стояла июльская жара, но Андрей целый день не выходил из дома. И только вечером ушёл посмотреть салют. Вернулся он утром, его трясло и Людмиле Николаевне показалось, что он не понимает, что с ним происходит. Уложив его в постель, Людмила Николаевна позвонила дочери. Рая работала медсестрой и прекрасно знала, как выводить сына из таких состояний. Но когда она приехала, Андрей уже умер.

Мать и дочь смотрели друг на друга, словно не знали что делать. Наконец Рая сказала:

– Нужно позвонить в скорую, зафиксировать смерть.

Людмила Николаевна так растерялась, что забыла про то, что в квартире спрятаны наркотики и большие деньги. Ей и в голову не пришло, что через пятнадцать минут после скорой приедет милиция. На этот раз нашли всё – и деньги и наркотики. Ехидная Поворотиха, которую снова пригласили как понятую, сказала, глядя, как у Людмилы Николаевны трясутся руки: «Ну что, Людка, сегодня не обделаешься?» «Чтоб ты сдохла!» – подумала про себя бабушка, и попыталась не отдать деньги, сказав, что это накопления всей её жизни, но их всё равно конфисковали. Усталый следователь сказал, что если докажите, откуда у вас эти деньги, их вам вернут. Но когда начались разбирательства, всплыла её судимость за спекуляцию, и деньги ушли безвозвратно.

Не успели похоронить Андрея, пришли с обыском в квартиру Раи. Кто-то из наркоманов проболтался, что теперь наркотиками торгует Олег. Рая прибежала к матери и долго не могла говорить, потому что у неё на балконе нашли наркотики, приготовленные на продажу и семьдесят тысяч рублей. Олежку арестовали. Людмилу Николаевну таскали в милицию, и сначала она проходила по делу, как соучастник преступления. Но потом ничего не смогли доказать и переквалифицировали её в свидетели. Хотя она знать не знала, что Андрей привлёк к своей торговле Олега.