Пушкин, помоги! - Валерий Валерьевич Печейкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гоголь практически единственный школьный классик, который позволил себе упомянуть существование мата в русском языке. Помню, как на уроке литературы мы ждали, как дойдём наконец до той самой страницы. Там, где встреченный Чичиковым крестьянин называет Плюшкина эпитетом «заплатанной…». Гоголь пишет: «Было им прибавлено и существительное к слову “заплатанной”, очень удачное, но неупотребительное в светском разговоре, а потому мы его пропустим». Помню, мы все тогда хотели узнать у преподавательницы, что это за слово. Но она потребовала перевернуть страницу и идти дальше.
Однако столетие спустя читателям всё ещё интересно, что там за слово такое. В сериале «Мёртвые души» Михаила Швейцера появляется сам Гоголь, который надиктовывает свою поэму писарю. Доходят до сцены с Чичиковым и крестьянином. И писарь просит произнести всё-таки это слово. Гоголь прикладывает ладонь к губам и отвечает шёпотом… Но ответ расслышать нельзя.
Когда композитор Родион Щедрин писал оперу «Мёртвые души», то ему нужно было конкретное слово для этого эпизода. Щедрин так вспоминал о том, как вышел из ситуации: «В опере “Мёртвые души” одно известное слово вслух не произносилось, просто было “заплатанный”, а я вставил “куль заплатанный”. Это мне Вознесенский подсказал. Когда человек поёт в полный голос слово “куль”, то в зале звучит слово иное».
Но самый таинственный момент в «Мёртвых душах» – это не мат, а… лирические отступления. В школе наказанием для хулиганов было писать сочинение по этим лирическим местам. Потому что это самые скучные фрагменты. Мы относились к ним как к рекламной паузе в кино. Фрагменты текста, по которым можно просто водить глазами. Там ведь «ничего не происходит».
В этих отступлениях Гоголь показывает не столько природу, сколько пустоту. Сегодня это называют лиминальными[10] пространствами. Представьте фотографию любого общественного пространства – торгового центра, станции, офиса. Но только это пространство должно быть пустым. Ни одного человека. Такое пространство и будет называться «лиминальным». Гоголевские пейзажи именно такие – пустые, безлюдные. Пустая Россия. И вот по этой безграничной пустоте мчится в финале первого тома Русь-тройка.
В рассказе «Забуксовал» Василия Шукшина речь идёт именно об этом фрагменте. Живущий в деревне механик Роман Звягин однажды слышит, как его сын Валерка учит это лирическое отступление. Роман даёт сыну воспитательную затрещину, а затем «с досады, что ли, со злости ли – Роман подумал: “А кого везут-то? Кони-то? Этого… Чичикова?”» Эта мысль так поражает героя, что он отправляется к деревенскому учителю Николаю Степановичу. И тот подтверждает ему, что да, Русь-тройка везёт Чичикова. Роман восклицает: «Да как же? Я тогда не понимаю: Русь-тройка, так же, мол… А в тройке – шулер. Какая же тут гордость?» После этого, подумав, делает предположение: «А может, Гоголь так и имел в виду: подсуроплю, мол: пока догадаются – меня уж живого не будет. А?» Это открытие заставляет героя «забуксовать».
Действительно, получается ведь, что Гоголь через столетия показывает читателю в, казалось бы, невинном лирическом отступлении неоднозначную картину. Русью-тройкой управляет некий дурачок Селифан, а везёт она мошенника Чичикова. Не показывает ли нам Гоголь кукиш? «Дай ответ. Не даёт ответа».
Закончить хотелось бы, вернувшись к началу. К Гоголю и Пушкину, которые в известной пьесе Хармса всё время спотыкаются друг о друга. Потому что вся русская литература, по сути, выросла из этих двух авторов. Если Пушкин – «солнце русской поэзии», то Гоголь – луна русской прозы. Хотя бы ещё и потому, что Луна светит отражённым светом, а «Мёртвые души» и «Ревизор» написаны именно по пушкинским сюжетам.
Просто поставьте их рядом – Пушкина и Гоголя. До чего же они разные! У Пушкина было множество женщин. А у Гоголя? Он никогда не был женат. И как говорит историк Веселовский, не испытал «ни одной сильной привязанности к женщине». Самой заметной влюблённостью была Анна Виельгорская. О её брате Иосифе Гоголь оставил незаконченный текст «Ночи на вилле», где рассказывал о том, как ухаживал за умирающим Иосифом. Есть даже мнение, что Гоголь на самом деле любил мужчин, но подавлял в себе это желание. Сексуальность Гоголя выглядит совсем не пушкинской. В мире Пушкина – два гендера, в мире Гоголя – чёрт их поймёт.
Пушкин умер из-за дуэли, Гоголь умер сам. Пушкин умер и похоронен. Гоголь был похоронен, но пытался восстать из мёртвых. Но оба, в конце концов, оказались бессмертны. «Пушкинская Россия» – это мечта, это вздох. Гоголевская Россия – это просто ох.
В конце хотелось бы сказать о втором великом гоголевском мифе. Это история о Гоголе, проснувшемся в гробу. В этой истории есть ужас и тайна. Гоголь словно спрашивает: «Точно ли я умер?» Мы спрашиваем себя: «Точно ли я живу?»
Спасибо за смех и ужас, Николай Васильевич.
Грибоедов, который испортил вечеринку
На сайте Неолурк[11] есть статья под названием «Мастер испортить вечеринку». В ней упоминается очень важный для нас герой – Чацкий. Про него написано, что он «скорее субверсия, потому что испортить ему удалось разве что свою репутацию».
Чацкий действительно субверсия, потому что является вариацией другого персонажа. Это Альцест из «Мизантропа» Мольера. При этом сам «Мизантроп» был написан по мотивам пьесы «Брюзга» Менандра. То есть Чацкий это суб-субверсия. В «Брюзге», с которого всё началось, рассказывается о старике с дурным характером: он всё время ворчит и не любит общаться с соседями. Например, при обработке поля плугом он старается не подходить к краю поля, чтобы не встретить соседа и не начать разговор. Думаю, каждый человек, у которого есть дача, поступает иногда таким образом. Если вы интроверт, то, выходя из дома, сначала смотрите в дверной глазок, чтобы не столкнуться с болтливым соседом. Правда ведь?
Но если герой Менандра – это человек-ошибка, то у Мольера и Грибоедова – это уже настоящая социальная философия. Интересно, что отношение к герою как к ошибке сохранилось в одном из рабочих
