Космический Армагеддон - Андрей Романов

Эти небольшие участки суши, затерянные среди волн, и были островами Большого Архипелага. Именно сюда и стремился Джимми, надеясь обрести здесь в тяжком труде и лишениях душевное спокойствие и, ежечасно, ежеминутно рискуя собственной жизнью, позабыть ту, которую так любил.

По мере приближения к Ураганному полуострову гравилет начало болтать из стороны в сторону. Он то и дело клевал носом, проваливаясь в многочисленные воздушные ямы, взлетал вверх, подбрасываемый встречным восходящим потоком, под действием бокового ветра заваливался то на один то на другой бок и, казалось, что только чудом не срывался в штопор. Чувствовалось грозное дыхание надвигающегося урагана.

Полуостров недаром носил название Ураганного. Турбулентные потоки, исходящие от поверхностей, нагретых до разных температур, закручивались здесь в гигантские вихри, которые будоража пересыщенную влагой атмосферу, способствовали образованию в этом районе ураганных ветров, разбивающихся о скалистые утесы полуострова. Особенного буйства силы природы достигали на самой оконечной точке Ураганного Полуострова, глубоко выпирающей в открытое море - Мысе Разбитых Надежд. В этом месте остервенелые волны с диким хохотом и воем набрасывались на скалистый берег, соревнуясь в титанической силе со шквальным ветром, швыряющим горстями водяные брызги в морду разверзнутым небесам в безуспешной попытке сокрушить громады прибрежных скал.

Джимми направил свой гравилет прямо в центр беснующейся стихии. Он хотел попасть в так называемый глаз тайфуна, где

разбушевавшаяся стихия несколько смиряла свой пыл. Только там было спасение. Безудержное веселье охватило его. Переполненный этим весельем, он запел. Это была песня, которую по неписанной традиции пели все звездоплаватели, оказавшиеся в беде - гимн смерти.

Яростные звуки песни, слетали с его губ, лихорадочным блеском светились глаза, а руки... руки крепко сжимали штурвал, заставляя гравилет буквально продираться сквозь стремительно накрывающую его мглу.

Тяжелые тучи громоздились одна на другую на его пути, то образуя величественные замки, высокие минареты и массивные башни, то превращаясь в диковинных зверей: громадного гиппопотама с тумбовидными ногами, грозящегося растоптать каждого, кто осмелится приблизиться к нему; сказочного дракона со змеиной головой, насаженной на длинную гибкую шею, и извилистым хвостом, в неистовстве хлещущим себя по округлым бокам; плоских черепах, медленно выползающих из седых волн древнего океана на обетованную землю. Яркие молнии вспарывали пространство между тучами и беснующимся океаном, заполненное ажурной пеленой, сотканной бурей из мельчайших брызг пенящейся воды.

Под брюхом гравилета промелькнули и сразу же исчезли, будто растворились в сером тумане, осклизлые зазубрины прибрежных скал, окруженные белыми бурунами волн, словно клыки, торчащие из слюнявой пасти затравленного волка; внизу бесновалась водная стихия. Исполинская рука урагана словно маленькую щепку со всего размаха швырнула гравилет в самое пекло, туда, где совершенно исчезала грань между водой и воздухом, между океаном и небесами. И закружило его, завертело в неудержимой круговерти, неся навстречу своей гибели.

Но у Джимми на этот счет были другие планы. У самой поверхности воды ему удалось выровнять гравилет и наперекор необузданным силам природы ввинтить его в взлохмаченное небо, избежав прожорливой пасти океана.

Первый раунд борьбы Джимми выиграл. Мыс Разбитых Надежд - самое опасное место, где многие находили свой конец - остался позади. Над морем тоже было не совсем спокойно, но не в пример тому беззаконью, которое творилось там, где океан встречается с сушей.

Джимми пересекал Штормовой Пролив в самом его узком месте. Клокочущий ад, видневшийся в разрывах облаков мог напугать кого угодно, но только не Джимми. Возбуждение, охватившее его когда он подлетал к Мысу Разбитых Надежд, прошло. Теперь он был внимателен, сосредоточен и предельно собран. Гравилет летел на такой высоте, на которой его не смогли бы слизнуть даже самые высокие волны и, в то же время, вероятность поймать молнию в металлический корпус была минимальна.

Он пролетел уже большую половину пути, когда прямо перед носом гравилета небеса словно раскололись на множество кусков и яркая молния на мгновение ослепила его. Гравилет сильно тряхнуло и Джимми непроизвольно подался всем корпусом вперед, навалившись при этом на штурвал. От этого неосторожного движения гравилет устремился вниз. Джимми тут же рванул штурвал на себя, но было уже поздно. Вынырнув из-за низко висящих облаков гравилет на полной скорости врезался в поверхность Горячего моря и начал быстро погружаться в воду. Джимми всеми силами пытался остановить погружение или, хотя-бы, стабилизировать его, чтобы затем вынырнуть на поверхность и попытаться взлететь с воды. Но перегруженный гравилет продолжал опускаться все глубже и глубже в морскую пучину, одновременно по инерции продвигаясь вперед.

И чем глубже он погружался тем меньше становилась качка. Наконец толчея волн прекратилась. Джимми оказался заточенным в гравилете на глубине многих метров от поверхности. Серая масса воды, которую с трудом пробивал свет мощной лампы носового прожектора, окружала его со всех сторон. Давление снаружи возрастало. Скоро оно превысит предельно допустимое, купол не выдержит, треснет и тогда потоки кипящей воды ворвутся в кабину, сварив заживо находящегося в ней человека. - Прощай, Патриция! прошептал Джимми, внутренне готовясь к самому страшному.

В этот момент он почувствовал, что гравилет замедлил свое погружение, потом остановился и, а затем начал медленно, всплывать, продолжая одновременно продвигаться вперед. Какая - то неведомая сила способствовала этому движению. Когда до поверхности осталось совсем немного и гравилет снова начало слегка раскачивать на волнах, вертикальное движение прекратилось, но зато поступательное движение ускорилось. Влекомый той-же неведомой силой, гравилет приближался к островам Большого Архипелага.

В свете прожектора, рассекающего пузырящуюся толщу воды, Джимми увидел, что его гравилет покоится на студенистом, почти прозрачном, теле огромной медузы, которая и является тем движителем, поднявшим гравилет из морской глубины и теперь несущим его к берегам Большого Архипелага, преодолевая многочисленные водовороты Штормового Пролива.

Джимми затаив дыхание следил за тем, как разворачиваются события. Предпринять что-либо, чтобы как-то повлиять на свое положение, он не мог. Оставалось уповать на фортуну, которая до сих пор была к нему благосклонна. Через бесконечно долгое время, как показалось Джимми, каждое мгновение ожидавшему своей смерти, медуза наконец-то уткнулась в плоский каменистый берег и выползла из-под гравилета, оставив его тихо покачиваться на мелководье.