Слово Ишты - Александра Лисина

«Ну что, едем?» — вопросительно покосился на меня Лин, нетерпеливо стукнув копытом.

Я посмотрела на темнеющее небо, поправила вечно сползающий капюшон и кивнула. После чего мы все вместе спустились с пригорка и отправились покорять своенравную, капризную Рейдану.

Глава 2

Выбранный Эрреем дом меня вполне устроил: сравнительно небольшой, в два этажа, с просторным внутренним двором и (главное!) с приличным, почти трехметровым забором, из-за которого на нас никто не мог глазеть в свое удовольствие. По той простой причине, что дом почти вплотную примыкал к наружной городской стене, и соседи у нас были лишь с одной единственной стороны и в доме напротив, а там, как успели выяснить братья, жили две какие-то престарелые леди, уже года три как не покидающие своих комнат.

Надо сказать, дом этот находился не в самом престижном квартале Рейданы, названным по наличию в ней лишь благородных и высокородных семей Золотым, а всего лишь в Верхнем или Серебряном, как о нем иногда отзывались. Там по негласной традиции селились состоятельные, но, как правило, не имеющие громкого титула люди. К примеру, купцы, удачливые дельцы, торговцы. В Среднем — или Медном — Городе жили, соответственно, ремесленники. А в Нижнем — все остальные, что наглядно демонстрировало принцип разделения народа по сословному признаку и наглядно показывало разницу между сильными мира сего и простыми смертными.

То, что у семьи Эррея неожиданно нашелся дом вне Золотого Квартала, объяснялось очень просто: буйной молодежи почти всегда требовалось какое-то уединенное место, где они могли бы безнаказанно отрываться. А для нас этот дом оказался настоящей находкой. Потому что, во-первых, никому не мозолил глаза. Во-вторых, был самым последним в ряду таких же поместий и вплотную примыкал к городской стене, что, соответственно, сразу выводило его из категории престижного жилья, но зато давало огромную фору по части возможной обороны и позволяло еще издали выявлять тех, кому внезапно понадобилось бы подобраться к нам поближе. И вот именно ради этих его особенностей я решительно отодвинула в сторону все остальные неудобства и охотно согласилась со скаронами, что тут нам будет хорошо во всех смыслах слова. Особенно Лину. И особенно тогда, когда отпала необходимость в поддержании его «конской» личины — все же благородной леди не пристало ездить верхом. Положено только в экипаже. А если кто — то из местных красавиц и рисковал иногда забраться в седло, то лишь в дамское, где сидят исключительно боком (по-моему мнению — дико неудобно), и лишь тогда, когда благородное сословие соизволяло отправиться на не менее благородную охоту. Но поскольку мне охота была до одного места, а передвигаться по городу иным способом, как в карете, я не могла по определению, то и шейри пришлось выбрать себе другой облик. И он выбрал. И снова пожелал стал котом.

Правда, на этот раз его размеры выросли до габаритов крупного леопарда. Черная шкура (по моей, каюсь, просьбе) стала ослепительно белой, и лишь на боках у него появились смутные серые пятнышки. А еще — черные кончики на забавных треугольных ушках и такой же черный кончик у длиннющего (положенного всякому приличному демону) пушистого хвоста. Совсем как у ирбисов — снежных барсов, которые мне всегда нравились и в честь которых я когда-то дала ему первое имя.

Как ни странно, новый облик Лину понравился — ирбис из него получился действительно красивым. Белоснежным, благородным, пушистым и невероятно обаятельным. Только желтые глаза немного портили дело, но я смогла уговорить его сменить их на голубые, после чего в моем окружении появился совершенно бесподобный, никогда не виданный в этих краях зверь, при виде которого даже у нанятого Рорном дворецкого некрасиво отвисла нижняя челюсть, а две молоденькие служанки (Риса и Ника, кажется?) исполнились по отношению к «важной госпоже» (это я о себе, разумеется) неподдельного благоговения.

Надо сказать, что подробный ликбез по основам этикета слуги уже прошли, получив «цэ у» и от молодого лорда, приезд которого взбаламутил все родовое гнездо та Ларо, и от Теней. Кроме того, персоналу было настоятельно рекомендовано одеваться в нейтральные черно-белые тона, сохранять предельно вежливое выражение лица при любых условиях и, разумеется, держать язык за зубами. А поскольку скароны умели быть ОЧЕНЬ убедительными, то вряд нам стоило опасаться серьезных утечек. Тем более что слуги не должны были увидеть ничего лишнего. Но чтобы они не усомнились в том, что «благородная госпожа» действительно имеет до ужаса высокое происхождение и всего лишь желает остаться инкогнито, Тени к моему приезду разыграли такой великолепный спектакль с поклонами, отданием чести и «случайно» обороненным пару раз загадочным «миледи», что можно не сомневаться: если все пройдет, как задумано, то уже через неделю обо мне будет знать весь город. Не смотря на строгие запреты, хорошую оплату и клятвенные заверения Эррея в том, что «слуги надежные».

Однако мне не нужна была абсолютнейшая тишина касательно самого факта моего приезда. Напротив, для хорошего развития событий требовалась небольшая шумиха, сдобренная некоей тайной, особенный вкус которой придадут некоторые правдивые подробности.

Поэтому, едва приехав, я, как и положено хозяйке, внимательно осмотрела дом. Терпеливо выслушала доклад невозмутимого сенбернара-дворецкого. Подивилась его седым бакенбардам, которые, оказывается, и тут были в моде. Быстро поняла, что этот вышколенный, немолодой, но очень импозантный дядька — именно тот, кто нам нужен. Мысленно поблагодарила Рорна за заботу. Познакомилась со служанками — слегка оробевшими, но очень приятными девушками лет двадцати в аккуратных темных платьях и безупречно белых передничках. Осталась ими очень довольна. Показала также, что довольна и первым этажом, в котором, помимо хорошо обставленной и отдраенной до блеска гостиной, имелась приличная кухня, небольшой кабинет, несколько подсобных помещений и, конечно же (прошу прощения за подробности), вполне приемлемый туалет. Однако еще больше меня порадовал второй этаж, где в самом дальнем крыле Тени обустроили самую настоящую средневековую спальню — с широким ложем под шелковым балдахином; массивным шкафом для моих (безумно дорогих!) платьев; большим сундуком с затейливой резьбой и крепким замком для личных вещей; громадным комодом для вещей еще более личных. И (что здорово обнадеживало) самым настоящим туалетным столиком, где каждая приличная дама держала свои многочисленные туалетные принадлежности и куда я, едва только закрылась дверь, немедленно бросила отстегнутые от лодыжки ножны.