Свое время - Яна Дубинянская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Добрый вечер».
В том, что это проситель, нет ни малейшего сомнения.
«Это Аластер Морли. Если вы помните, мы с вами пересекались на проекте…»
«У меня стоит идентификатор, Морли».
Идентификатор я активировать забыл и пока не вижу смысла. Но он у меня действительно стоит – в пятнадцатой степени доступа приватности, вплоть до вторжения в личное пространство. Постоянно использовать эту игрушку дорого даже для меня – однако потенциальным клиентам полезно о ней знать.
«Прекрасно. Значит, мы можем сразу переходить к делу».
В этой фразе меня смешит все: и «сразу», и «дело», и особенно «прекрасно». Собственно, теперь ему остается только назвать сумму, а мне – озвучить проценты.
«Это касается вектора соцвыплат по плебс-кварталу. Напомните, когда вы провели последний эквопоток по данному вектору, господин Сун?»
Так. Невероятно, но, кажется, я ошибся. Это слово настораживает меня на любых переговорах: «когда».
«По абсолютному времени?»
«Разумеется».
«Вы представляете эквоконтрольные органы?»
«Я представляю себя, господин Сун. У вас же стоит идентификатор».
Коммуникация подсвечивается зеленоватым фильтром иронии. Недвусмысленный намек: собеседник в курсе, что никто и не пытался его идентифицировать, а следовательно, у него стоит аналогичная, если не более мощная система. Активировать ее теперь, буквально у него на глазах, довольно глупо, но ничего другого мне, увы, не остается. Неточное движение – черт, с возрастом все труднее концентрироваться, преодолевая нейронный хроноконфликт, – и кончик пальца задевает спящую Паютку на краю панели, и она радостно выскакивает на середину экрана, приплясывая на коленчатых ножках. Брысь!..
Черный квадрат. Отсутствие доступа. Та-ак.
«Почему вас интересуют мои соцвыплаты? Это чисто административный вопрос и конфиденциальная информация».
«Та, которой я намерен с вами поделиться, тоже конфиденциальна, господин Сун».
«Почему вы думаете, что она меня заинтересует?»
«Потому что вы один из крупнейших эквокоординаторов. Ваш бизнес напрямую зависит от стабильности системы в целом».
Активирую иронический фильтр, яркий, в цвет Паюткиных глаз:
«Очередная теория заговора?»
«Нет».
Храню паузу. Он должен обо всем рассказать сам – а я успеть обдумать. Впервые за много (не лет, конечно, но все-таки за очень долгий промежуток личного времени) мне хочется незаметно ускориться, получить фору на размышление.
«У меня к вам будет небольшая просьба, господин Сун. В сложишейся ситуации не совсем правильно вести переговоры в экстразамедленном хронорежиме. Вам не будет дискомфортно общаться несколько быстрее? Если вы не возражаете, я задам параметры».
«Да».
Прикрываю глаза. Кладу ладонь на панель медсенсора – на всякий случай. Проклятый возраст, проклятые годы. Если бы все это появилось у меня раньше – на тридцать, на сорок тогда еще всеобщих лет! – свое пространство и свое время… Насколько свободнее и увереннее я бы себя теперь чувствовал. Насколько больше мог бы успеть.
Шум в ушах переходит в шелест сыплющегося песка. Беззвучно проговариваю скороговорку про колокол и затем последовательность чисел Фибоначчи: в моем возрасте необходимо постоянно держать под контролем ясность мысли, особенно при хроноперепадах. Бросаю взгляд на медсенсор: слегка подскочили давление и сахар в крови, но это мелочи. Кто же он, этот чертов Аластер Морли?! – никогда мы не пересекались с этим человеком, никогда я не слышал раньше его имени.
Коммуникация возобновляется:
«В плебс-квартале идет перераспределение соцвыплат, господин Сун. Уже довольно давно, около трех всеобщих месяцев. Вы медленно живете, господин Сун, и, видимо, пока не заметили. Но нам известно, что вы тщательно контролируете свои эквопотоки и могли бы помочь отследить, где именно ваш социальный поток расщепляют. Если сейчас не поймать их за руку, допустить контрафактное эквонакопление, могут возникнуть серьезные проблемы».
«“Нам”, – безошибочно вычленяю главное; не настолько я замедлен и еще далеко не стар. – Все-таки “нам”, господин Морли».
«Я имею в виду нас, эквокоординаторов. Самое время сплотиться, когда под угрозой общие интересы».
Голубоватый фильтр латентного вопроса. И сразу же вопрос прямой, без фильтра:
«Вы же понимаете, чем грозит всем нам хронорасслоение плебса?»
Я понимаю. Не понимаю другого: почему он обратился именно ко мне – имея достаточно ресурсов, чтобы блокировать идентификатор пятнадцатого уровня. При таких личных средствах социальный эквопоток этого Морли по мощности уж точно не уступает моему – так какого же черта?!
Однозначно подставная фигура. Чья, зачем?
«Хорошо, я проконтролирую поток».
И вдогонку, прежде чем он успевает отреагировать:
«Но не обещаю, что поделюсь полученной информацией с вами».
«Надеюсь, что поделитесь. Но это будет ваше и только ваше решение, господин Сун».
Коммуникацию затягивает жемчужный фильтр вежливости:
«Всего доброго. Можете восстанавливать ваш хронорежим».
Мальчишка.
Выругавшись, запускаю щадящее хронозамедление. Очень, очень постепенно, моему изношенному, как ни крути, организму на сегодня достаточно потрясений. Пока хронос незаметно пульсирует на границах личного пространства (пространственные настройки неизменны, перемещаться мне абсолютно некуда и незачем), активирую эквосхему.
И сразу вижу. Стоп.
Больной, усохший, слабо шевелящийся отросток-вектор. Лихорадочно, едва не промахиваясь пальцами по сенсорам, запрашиваю его характеристики – и взрываюсь потоком самых сильных ругательств, восходящих еще к тем временам, когда люди держали наличные деньги в карманах – а другие люди в карманы к ним залезали. Оставляя за собой пустоту и бессилие, и невозможность что-либо предпринять задним числом, и гнев, адресованный прежде всего себе самому – лоху, идиоту, фраеру, позволившему вот так себя облапошить!..
Пока я висел на коммуникации с этим неидентифицируемым «морли», пока послушно менял хронорежим и обсуждал проблемы плебс-квартала, меня элементарно обчистили на… посмотрим-посмотрим… на семь тысяч экво. Даже странно, что такая скромная сумма.
Меня, эквокоординатора-миллиардера Эбенизера Суна! – обокрали по мелочи, поймав на элементарнейший крючок, на который издавна (да, не буду выбирать слова) ловят всех – страх.
Плебс-квартала боятся все. Этой зыбкой, аморфной, никакой формации, колонии человеческих организмов без малейших признаков индивидуальности. Мы привыкли, что плебс – единое целое, что у него общее все: пространство, время, экворесурсы, поставляемые нами же в рамках соцпрограмм. Потребляя их и ничего не производя взамен, плебс, конечно, весьма накладен, зато безопасен. В сущности, мы его кормим ради того, чтобы он не менялся, оставался все тем же малоприятным, но инертным и безопасным болотом где-то на периферии наших эквосхем. Расслоение плебса – сначала на уровне эквопотока, а затем пространства и в итоге времени! – один из наиболее популярных, я бы даже сказал, попсовых конспирологических сценариев-страшилок, но это не делает его менее вероятным. А расслоившийся, индивидуализированный и, соответственно, взбесившийся плебс… Передергиваю плечами. Что-то мне совершенно не хочется фантазировать на данную тему.
Слава богу, это действительно только фантазии. Что, пожалуй, способно примирить с нелепой потерей семи тысяч… И все-таки, почему именно такая, мелкая и некруглая сумма?
Мерцает коммуникация. Тот, кому я сейчас зачем-то нужен, пожалеет об этом.
Активирую. Мстительно наблюдаю за процессом синхронизации, хронозамедления с той стороны. Самое обидное и унизительное в давешнем инциденте – что меня вынудили ускориться. То есть украли не только малую часть моих экво, но и лишние минуты моей единственной и уже далеко не бесконечной жизни…
«Дед…»
Что?
Оказывается, я забыл отключить идентификатор, и теперь он дотошно считывает личный профиль. Игар Сун; с полусекундным опозданием вспоминаю, кто он вообще такой, и мне второй раз за прискорбно малый промежуток личного времени становится стыдно. Боже мой, мальчик, сколько ж тебе теперь – поспешив поскорее вырубить систему, пытаюсь нелогично, не имея достаточных данных, прикинуть в уме – сколько ему может быть лет?
Лиловый фильтр сожаления:
«Дед, извини. Я пытался пробиться, но у тебя все было напрочь экранировано. Ты заметил уже?»
«Что?»
«Просто очень нужны были эквы. Я… короче, хроноконфликт во всеобщем пространстве. Попал на семь штук».
«Игар?!» Начинаю понемногу понимать, мешая изумление с сардоническим хохотом. «Как тебе удалось?»
«Ты же мне сам показывал код. Мы с тобой тогда еще вместе гоняли векторы, помнишь?»
Я помню. Багровый фильтр упрека по коммуникации Элизы: «А может быть, дедушка, ты уделишь хотя бы пять минут своего драгоценного (на багровый накладывается зеленый, и получается бурая муть) личного времени единственному правнуку?!» – «Разумеется, маленькая. Давай его сюда в приват-линию. Игар, правильно?» – «Рада, что ты хотя бы не забыл имя».
