Неомифы (сборник) - Григорий Неделько

— Значится, делал я, как мы запланировали.

— Ну.

— Перемещаясь в прошлое, остановился в том году, когда меня зачали.

— Легко нашёл?

— Очень. Твоё заклинание временн о й видимости, которое ты смешал со снадобьем переноса, помогло: циферки бегали перед глазами — надо было только соскочить на нужной.

— Типа как выйти из автобуса на своей остановке.

— Чего?

— А, это не из вашей эпохи… в смысле, нашей. И? Что дальше?

— Затем в темпе отыскал дом своих родителей… вернее, благодаря тебе — только матери. — Рыцарь обжёг собеседника взглядом.

— Не тормози, — используя функцию «Ignore», подгонял чародей с крыльями. — Рассказывай.

— «Отца» дома не было.

— А меня?

— И тебя тоже… папашка. Зашёл я в прихожую — никого. На кухню — опять никого. В ванную — то же самое. В комнату матери — а там наткнулся на свою родительницу!

— Жуть! А затем?..

— Затем я выхватил меч и до смерти напугал того, кто кувыркался с матерью в постели.

— Меня из прошлого?

— А вот нет! Говорю же, без тебя обошлось. Чудик какой-то с мамашей резвился.

— Тёмный?

— Не всосал. Что тёмный?

— Тот чудик — брюнет?

— О боги! Какая разница?!

— Ну, может, и никакой… — пробормотал дракон.

— Маш у я, значит, мечом, — распаляясь, вещал рыцарь, — пугаю чудика — в основном воплями клинка, которого я разбудил, когда выхватил из ножен. Чудик вскакивает и голышом выпрыгивает в окно. Вот умора!

— Ы?

— Ну, мамина спальня на втором этаже находилась.

— А-а-а. А-ха-ха.

Рыцарь, похоже, вошёл в раж.

— Только я это сделал, как кто-то припёрся. Я бегом, чуть ли не лётом — вниз. А там — папаша.

— Я?

— Не, настоящий папаша. Вернее, формальный. Блин! Первый, в общем.

— М-м.

— Вежливый такой: «Что вам надо, мадемуазель?» Я р-раз кованым сапожком ему промеж ног — и на улицу. Вот тут тебя повстречал: ты, озираясь и одновременно напевая, шёл к крыльцу.

— Боюсь спрашивать о продолжении этого триллера.

— Какого триллера? Что за чушь ты постоянно несёшь?

— А, снова перепутал.

— М-да? Проехали, короче… На чём мы остановились?

— На мне.

— Ну, схватил я тебя за загривок… за кость под гипотетическим загривком, — поправился рыцарь, — и потащил прочь.

— Я сопротивлялся?

— Не особо. Узнал, надо полагать.

— Странно: ты же тогда ещё был женщиной, а я тебя помнил только мужчиной.

— Хм.

— Всё?

— Всё. Едва вышел наружу, сразу возвратился сюда.

— А доспехи-то откуда?

Громыхнув металлом, рыцарь пожал плечами.

Дракон вдруг сделал подозрительно-невинное и вместе с тем чертовски смущённое лицо. Отвернулся, уставился в окно.

Сначала воин ничего не понял. Он и через минуту ничего не понимал, но вопрос задать догадался-таки:

— Погоди-ка… А как я очутился в пещере? Я ведь именно оттуда вышел, прежде чем вернуться в наше время.

— У-угу-у, — подтвердил маг — его интонация рыцарю совершенно не понравилась.

— И почему на мне оказались доспехи?

— У-угу-у.

— Что угу?! — взорвался мечник.

— Кто знает…

— И вот чего не пойму, — обращаясь уже к себе самому, а не к кудеснику, рассуждал мужчина, — по какой причине я не переместился во времени давным-давно? Если меня отрубило, то действие снадобья должно было закончиться, пока я валялся в беспамятстве. Кстати, с чего это меня могло отрубить?

Скелет молчал, уставившись в стену. Его плечи подрагивали.

— Ты там что? Гогочешь?

— Не-эт… — еле сдерживаясь, промямлил дракон.

— Больше никогда не дам тебе в долг! Никогда, понял!? А то пожертвуешь п о том и кровью отобранное у других драконов богатство вот этим вот хохочущим костям без мешка, и что взамен? Вначале всесильный маг-некромант тебе память стирает, после в женщину недостойным образом превращает, а затем начинаются вообще… непонятки. Ты хоть имеешь представление, что со мной случилось?

Дракон помотал головой. Из его глаз, не видимые рыцарю, текли слёзы. Полый живот сотрясался от беззвучного хохота.

— И я не представляю…. Вот нафига ты волшебную палочку потерял? Не мучались бы сейчас… А тот долг, с которого всё началось, напомни, накой тебе нужен был?

Хвостатый вдохнул, выдохнул — и выдал ответ скороговоркой, потому что иначе заржал бы:

— Мы собирались организовать совместное предприятие.

— А, ну да. — Воин наконец вспомнил. — Драконы и рыцари всех королевств — соединяйтесь! Милые старые деньки. Тогда идея о сотрудничестве человекоядных ящеров и людей-ящероненавистников ещё не выглядела глупой утопией. Жаль, задумка пошла прахом из-за того, что ты не вернул мне деньги… Стоп! Так вот в чём причина! Ты не хотел организовывать драконо-рыцарское братство, а просто-напросто попёр мои бабки! Вы, динозавроподобные, жуткие скопидомы и жмоты!.. Да что тебя плющит-то?!

— Мы… ха… жмоты… ха-ха… зато… не носим… ха-ха-ха… для красоты… голубые линзы! Ха-ха-ха-ха-ха!..

Напрягал и безудержный смех дракона, и что-то в его словах. Но что? Рыцарь попробовал поразмыслить — не получилось. Обозлённый на собственную недогадливость, а заодно на нетактичность огнедышащего, он сорвал с головы шлем и бросил на пол. «Убор» бухнул об доски, отскочил, закатился под диван. Длинные светлые волосы растрепались, закрыв поле зрения.

— Лиро-эпическая сила! — Рыцарь занёс руку, чтобы поправить шевелюру, — и застыл, подобно статуе, воздвигнутой в честь их нынешнего короля.

Живот болел немилосердно; держась за него лапой, дракон вновь заговорил с воином:

— Брателло, у меня для тебя три новости. С какой начать?

Рыцарь откликнулся похоронным тоном:

— С плохой.

— Дело в том, что хорошей среди них вообще нет. Новость первая: чудик с тёмными волосами, которого ты видел в доме матери, — твой истинный отец.

— Мать изменяла папе ещё и с… папой?!

— Новость вторая: ты не совсем мужчина.

— Чего-о?..

Внезапно раздался стук, от которого так и сквозило вежливостью.

Неохотно подойдя к двери, рыцарь распахнул её и с неудовольствием обнаружил на противоположной стороне порога напомаженного субъекта. Субъект накручивал на безукоризненно наманикюренный палец завитые явно при помощи бигуди мелированные волосы и улыбался от уха до уха, не в силах, однако, растянуть обезображенное подтяжками лицо. Но этого мало: субъект игриво подмигнул хозяину особняка голубым глазом.

— Чем обязан? — холодно, насколько мог — а мог он не очень, — приветствовал рыцарь.