Лето двойников - Черри Уайлдер

— Подражание, мимикрия, — объявил Адамсон.

— Способ приспособления к окружающим условиям.

— Одним словом, — заключил профессор, — метаморфозы.

— Отец! — Верити встала. — Я не хочу обсуждать мои заметки!

— Обсуждать? — взревел профессор. — Не смей применять слово «обсуждение» к своим бихевиористским[7] фантазиям! Домыслы не обсуждаются! Они… они из разряда сказок и мифов! Всякие там оборотни да духи…

— Успокойся! — одернула его Верити.

— Белка, которая не белка, — гнул свое профессор. — Сначала внешнее подобие, затем дублирование метаболизма… Вы в этом тоже замешаны, Грей.

— Нет, — с несчастным видом возразил Эд Грей, — никак нет, сэр.

— Что же дальше? — осведомился профессор. — Скалы, деревья… я, кстати, заметил, что ты только не ночуешь в саду, Верити… А почему бы не люди? Но тогда, господа, мы с вами подвергаемся опасности! Зловредный инопланетянин может скопировать любого из нас!

— Нет, отец, — язвительно поправила Верити, — не любого…

— То есть как? — весело спросил профессор. — Или я в чем-то ошибся?

— Адамсону ничто не грозит, — сказал Верити. — Его нельзя скопировать, как нельзя скопировать камень. Он состоит не из органической материи.

— Тем хуже! — рявкнул профессор. — Адамсон у меня в гостях…

— Он офицер службы безопасности, — проговорила Верити. — Он записывает на пленку все наши разговоры. Я не собираюсь излагать свои умозаключения в его присутствии.

— Твои умозаключения, — профессор презрительно покачал головой.

— Когда я сидела в тюрьме, — продолжала Верити, — меня допрашивал Адамсон или кто-то, весьма похожий на него. Их интересовало, чем ты, отец, занимаешься тут, в Хьюбри Холле. Я не сказала ни слова.

— Черт побери, — профессор наконец утихомирился.

— Знаешь, как в Институте называют наш дом? — спросила Верити, не сводя с отца глаз. Чарлз Кэртойс невольно улыбнулся. — Хрычли Холл! — воскликнула Верити. — А все из-за твоего интеллектуального высокомерия. Хрычли Холл! Попроси Адамсона, пускай он тебе растолкует, что это значит!

Девушка выскочила из комнаты. Мужчины услышали, как она взбежала по лестнице на второй этаж.

5

Профессор провел пятерней по волосам и осушил бокал с вином. Кэртойс осторожно прокашлялся. Эд Грей считал секунды: бедное старичье! Они до сих пор ничего не поняли.

— Неуравновешенная, — пробормотал профессор.

Брюстер и Адамсон разом поднялись. Брюстер задул свечи и включил электрический свет; Адамсон закрыл двустворчатые, доходившие до пола окна и опустил шторы. Брюстер отрывисто кивнул Эду Грею.

— Иди за ней! — приказал он. — Задержи ее наверху.

— Прошу прощения, — начал было профессор. Брюстер не обратил на него внимания.

— По-вашему, ситуация настолько обострилась? — спросил Грей.

— Да, — бросил Брюстер. — Тебя разве не проинструктировали? Марш за девчонкой!

— Брюстер, — вмешался профессор Лэтэм, — Грей состоит у меня на службе…

— Не только у вас, — отозвался Брюстер. Эд Грей бросил на профессора с Кэртойсом исполненный отчаяния взгляд и выбежал в коридор. Нарочито шумно поднявшись по лестнице, он затем на цыпочках спустился обратно, подкрался к двери Овального Зала, достал из кармана микромагнитофон и прислушался. Профессор бушевал:

— …чертовщина тут происходит?!

— Эд Грей — агент ЦРУ? — в голосе Чарлза Кэртойса слышалось вежливое недоумение.

— Объявляется тревога! — рявкнул Брюстер и отчеканил: — Нам нужны материалы мисс Лэтэм о белках! Немедленно!

— Сначала объясните, в чем дело, — потребовал профессор.

— Ваша лицензия, — произнес Брюстер, — не…

— Плевать я на нее хотел! — взорвался Лэтэм. — Вам нужен отчет Верити. Будьте любезны объяснить зачем.

— Только не горячитесь, — неожиданно вмешался Кэртойс. — Профессор человек науки. Ему невдомек, что означает объявление тревоги.

Наступила пауза. Эд Грей готов был поклясться, что слышит, как щелкают и жужжат электронные цепи в мозгу Адамсона.

— Профессор, — сказал Брюстер, — на четырех участках падения метеоритов произошли документально подтвержденные случаи «копирования», в том числе — человеческих существ.

Профессор рассмеялся.

— Массовая истерия, — хмыкнул он. — Уж от полиции-то я не ожидал. Студенты шутят, не иначе, раздобыли себе роботов и — извините, Адамсон, забавляются в свое удовольствие.

— На каких именно участках? — спросил Кэртойс.

— Номер три, девять, десять и двенадцать, — ответил Адамсон.

— Участок номер три далеко на севере, — проговорил профессор, — неподалеку от Ламмермура[8]. Что там случилось?

— Человек по имени Рэб Мензис, — сказал Адамсон, — пастух, часто ходил через лес, где был кратер.

— Ну и что? Да продолжайте же! — воскликнул профессор. — Или прикажете клещами из вас слова вытаскивать?

— Его видели в двух местах одновременно, — сообщил Брюстер.

Профессор не то засмеялся, не то застонал.

— А что произошло на двенадцатом участке? — встревоженно спросил Кэртойс.

— Самый достоверный случай, — сказал Адамсон.

— Дэвид Дженкинсон, местный учитель. Его двойник…

— Кролики! — выдавил Кэртойс. — Верити спрашивала про кроликов с этого участка. Я лично передал их Дженкинсону!

— Помню, — проговорил профессор.

— Один из них удрал, — сказал Кэртойс. — Дженкинсон… он в порядке?

— Расстройства здоровья у объектов воздействия не отмечено, — сказал Адамсон. — Обычно человек на какое-то время засыпает или теряет сознание.

— Профессор, нам нужны материалы, — напомнил Брюстер.

— Хорошо, я отдам их, — вздохнул Лэтэм. — Еще один вопрос. Как ведут себя двойники?

— Они покидают места, где происходит дубляж, — ответил Брюстер.

— Ну разумеется! — фыркнул профессор. — Но как? Каким образом? С помощью машины времени? Или ковра-самолета?

— Чаще всего пешком или на общественном транспорте. Один нанял автомобиль. Адамсон прочистил горло.

— Участок номер девять, — сказал он. — Госпожа Силия Фармер, вдова сэра Ашера Фармера, местного промышленника. Ее поместье находится в Йоркшире, в двадцати милях от кратера. Видели, как она нанимала автомобиль в Хаддерсфилде.

— Мы заподозрили мошенничество, — добавил Брюстер, — устроили засаду. Но у нас ничего не вышло.

— В операции принимала участие Специальная Служба[9], - Адамсон слегка выделил голосом последние два слова. — Оба ее офицера потом жаловались на галлюцинации.