В центре чужой Игры - Наталья Пешкова

— Блин, такую идею на корню убила!

Пробираюсь сквозь милые кустики на корточках. А что поделаешь? Тропа туда ныряет. Видимо, друзья из пивнушки здесь уже падали и продолжали путь ползком!

ВОДА! Ура! Я добралась до живительной влаги!

Упав плашмя, я практически засунула голову в ручей и стала жадно глотать, черпая ладошкой бегущую воду. Холодная, аж зубы сводит! Никогда лучше не пробовала!

— А, между прочим, — влез в процесс наслаждения Умник, — древние греки утоляли жажду вином.

— И как?

— Греки были правы. Водой так не напьёшься!

Люди! Теперь я знаю, что такое счастье! Напившись, я сбросила парео и кроссовки, плюхнулась в воду целиком и блаженствовала… минуты две, потом выскочила на берег, стуча зубами. Х-х-х-хор-р-рошо как!

Усевшись на берегу сохнуть (и жара для этого подходящая!), я смогла обратить внимание на окружающую местность. Вы не поверите, но до этого мгновения я ничего вокруг не замечала, только воду.

Ручей довольно широкий, метров 6–7. А может, он уже речушка? Кто классификацию помнит? Там, где я бултыхалась, довольно мелко, дальше глубже, мне по пояс, может, больше. Вода такая прозрачная, что каждый камешек на дне видно. Течение? Да, нормальное течение, не медленное — скорость точно не замеряла.

С моей стороны ручья-реки полоса песка (а речка-то, видимо, обмелела), за песком кусты (век бы их не нюхать, хорошо ветер в их сторону!), дальше лес и этот, который ждёт и тянет. Давление в груди не проходило ни на минуту, причиняя почти боль. Но возвращаться я не спешила, сил оторваться от воды просто не было.

Другой берег тоже начинался с линии песка, по краю которой вдоль ручья шла уже довольно утоптанная тропа-дорога. А вот здесь, видать, наших друзей, что ползли, уже жены встречали и домой оттаскивали-отвозили — дорогу знатно прокатали!

Чуть ниже того места, где я сидела, была небольшая уютная полянка. И её явно не раз использовали для привала. Это, вероятно, там жёны сидели со скалками в руках и муженьков из пивнушки дожидались. А если серьёзно, то там лежали друг напротив друга два бревна, между ними какая-то кучка камней, наверняка, место для костра.

— Ну, всё пора назад, — вздохнула я, одеваясь. — Так, надо воды с собой набрать.

— Ой! — простонала я, схватившись за голову. — Идиотка какая! Бутылку-то я и не взяла, теперь воду налить некуда.

— Удивительно, что ты голову где-нибудь не забыла! — внёс свою лепту Умник.

— А напомнить не мог?!

— Хозяйственные проблемы должна решать женщина, а мужчина мыслит глобально!

Наверно, мы могли бы ещё долго спорить. Как вдруг тишину разорвал дикий полный боли вопль-стон, ему плачем отозвалось еще несколько голосов, грубый шипящий окрик, и шум резко оборвался. Я прислушалась: вроде, несколько голосов спорят о чём-то на повышенных тонах (и опять шипящие нотки!).

— Чего сидишь, дура! Беги! Да не туда, направо в кусты!

Я так растерялась, что даже не подумала спорить с Умником. И только забравшись в самую гущу зловонного кустарника, сообразила, а вдруг там люди, и они мне помогут.

— Обязательно помогут, — зло шикнули на меня, — как тому бедолаге, что орал. Задумалась бы лучше, почему он замолчал?

— Может, ему помогли? — робко предположила я.

— Помогли, догнали и ещё раз помогли! — усмехнулся Умник. — А ты не безнадежна, догадалась хоть вслух не говорить!

— Так может, моя помощь нужна?

— Вот только её похвалил! Похоже зря! Нельзя лезть в незнакомую ситуацию, сначала надо разведать обстановку. Сидим, смотрим.

Я замерла, прислушиваясь. Женский крик повторился снова и тут же перешел в хрипение, словно кричащей чем-то закрыли рот. Выше по ручью что-то явно происходило: шум, движения, тихий плач, стоны. Не знаю, сколько я просидела в кустах, дрожа от испуга — может пару часов, может, несколько минут, когда моё внимание привлек особенно громкий вскрик, резко оборвавшийся детский плач, затем громкий плеск, словно в воду бросили что-то тяжелое. Через несколько минут я еле успела закрыть себе рот рукой, чтобы не заорать в полный голос — по ручью мимо меня медленно плыл женский труп, и явно человеческий.

У меня внутри всё сжалось от ужаса (мамочки мои, и зачем я сюда пошла!). Сильное жжение в груди. Зрение у меня не особо хорошее, но сейчас неожиданно я начала видеть (и слышать тоже) всё очень четко, даже выражение лица смогла различить, не иначе как от страха. Это была совсем юная девушка, лет восемнадцати не больше, на руках и ногах синяки, на животе большая резаная рана, в широко открытых глаза застыли боль и ужас, из разорванного горла ещё толчками выходила кровь.

— Ой, живая!

— Если и живая, то это ненадолго, — мрачно отозвался Умник. — Прекрати трястись, кусты уже ходуном ходят!

— Не м-м-о-г-г-у!

— Так, надо срочно заняться медитацией: закрывай глаза и повторяй за мной.

Я честно выполнила все указания и почувствовала себя значительно лучше, хоть меня еще слегка потряхивало, это не шло ни в какое сравнение с моим предыдущим состоянием. Тут Умник прав, когда ты собран и спокоен, выпутаться из сложной ситуации гораздо легче. А еще чувство юмора, говорят, помогает. Я снова зажмурилась и, чтобы окончательно прогнать жуткую картину, стала вспоминать разные смешные и приятные случаи. Я так с самого детства делала, когда страшно было. Такой жути со мной, конечно, не бывало. Но почему бы не попробовать, вдруг этот приём и сейчас подействует… Вроде работает. Под конец я уже смогла улыбнуться (подозреваю, что со стороны это выглядело довольно жалко!). Всё, Барбариска, успокойся, соберись, от тебя требуется немного, просто незаметно посидеть, пока они не уберутся.

Вот процессия показалась на открытой местности, и мне удалось их сосчитать: одиннадцать людей (трое мужчин с поклажей на спине, восемь женщин, в основном молодые девушки) и семеро… котов (а как их ещё назвать?!). Кошек, надеюсь, все видели? Ой, анекдот вспомнился. Рассказать? Ну и что, что обстановка не подходящая. Надо же как-то боевой дух повышать. Смех этому ой как способствует! Даже, слышала, жизнь спасает. Значит, будем спасаться! Слушайте:

Приходит маленький мальчик с мамой к психологу, тот спрашивает:

— Мальчик, скажи, сколько у киски глазок?

Мальчик недоуменно:

— Два.

— Мальчик, скажи, сколько у киски ушек?

— Два.

— Мальчик, скажи, есть ли у киски хвостик?

Мальчик оборачивается и спрашивает у мамы:

— Мам, этот придурок кошек никогда не видел?!

Ну, что я могу вам сказать? ТАКИХ кошек бедный психолог точно не видел, да и я тоже (за вас не поручусь, кто вас знает!). У этих котиков, конечно, тоже всё это было: и глазки, и ушки, и даже хвостик. Но на этом сходство и заканчивалось. Хотя нет, вру, вон у того, с луком за спиной, окрас дымчато-серый точь-в-точь как у Барсика (это кот моей подруги).