Север - Андрей Буторин

    Нанас опешил. Мама, в тайне от старейшин и нойда, рассказывала ему иногда, что раньше на земле жило очень много людей. Но чтобы другие люди жили где-то еще и сейчас? В это было просто невозможно поверить! С другой стороны, есть же та девушка, за которой посылает его дух... Хотя, если за ней посылает дух, то вряд ли эта девушка простой человек, если она человек вообще.

    Между тем дух сказал:

    – Скоро ты все увидишь сам. А сейчас нам надо поторопиться; кажется, мне недолго осталось...

    Что именно недолго осталось духу, Нанас не понял, но тот уже перевел разговор на другое.

    – Смотри, – показал он на тонкую длинную ниточку, тянущуюся почти из того места, где они были, – вот здесь, от села Ловозеро начинается дорога. Сейчас по ней, конечно, не ездят, и она заметена снегом, но ехать по ней все-таки лучше, чем продираться по лесу. К тому же, дорога – твой ориентир. – Увидев, что Нанас не понял новое для него слово, дух пояснил: – Ориентир – это то, что помогает не сбиться с пути. Держись этой дороги, и ты приедешь сюда, – ткнул он пальцем в место на карте, где ниточка упиралась в более толстую нить. Это будет трасса Санкт-Петербург – Мурманск... В общем, это тоже будет дорога, но более широкая, и ты по ней поедешь сюда, – повел дух пальцем направо. – Не знаю, сохранились ли там где-то знаки, но если увидишь большие синие листы на столбах, смотри, где написано вот это слово. – Дух показал почти в самый верх карты, где виднелись восемь черных букв. Первая из них была знакомой – «м». Она встречалась в слове еще один раз; также там были и знакомые Нанасу «а» и «с». В любом случае, он хорошо запомнил это слово и, даже не зная остальных букв, узнал бы его теперь где угодно.

    – Это слово – «Мурманск», – продолжил дух. – Так назывался город, которого больше нет. Но он тебе и не нужен, просто тебе поначалу нужно будет двигаться в его сторону. А вот здесь, – показал дух на отходящую влево, почти возле самого Мурманска, новую ниточку, – будет поворот в сторону Видяево. Если увидишь там указатели, ищи на них слова «Кола», «Никель», «Заполярный», «Киркенес»... Ах, да!.. – Дух вспомнил, что Нанас не умеет читать и показал эти надписи на карте. Нанас их прилежно запомнил, а небесный дух пояснил: – Сначала будет город Кола, почти сразу, как отвернешь. Не знаю, уцелело ли там что-то, но нам это без разницы, тебе нужно будет двигать дальше. Правда, дальше – Кольский залив, точнее, впадающая в него возле Колы река Тулома, и если мост через нее разрушен, тебе придется сделать большой крюк, – провел он ногтем вдоль широкой и длинной голубой закорючины, – чтобы опять вернуться на дорогу, уже с той стороны залива. Ну а дальше – вот оно, Видяево. – Небесный дух ткнул почти в самый верх карты, где зеленый, желтый и коричневый цвета заканчивались и начинался сплошной синий.

    – Это тоже озеро? – удивился, показав туда, Нанас.

    – Это уже море, сынок. Баренцево море. Но ты его не увидишь, возле Видеява лишь его узкие заливы. Да тебе и некогда будет любоваться, не для того едешь. Заберешь Надю – и сразу назад, там задерживаться опасно. Тем же путем до Оленегорска; это там, где ты повернешь, когда поедешь отсюда. Только на обратном пути здесь никуда сворачивать не нужно, поедешь прямо по петербургской трассе вот сюда, – провел дух пальцем вдоль толстой нити и остановил его возле надписи из двух слов. – Это и есть Полярные Зори.

    – А что они такое, эти зори? – спросил Нанас, отбросив с глаз волосы.

– Это рай, – задумчиво улыбнулся дух. – В этом мире город Полярные Зори настоящий рай, сынок. Он-то и станет тебе наградой в конце пути.

Глава 3. Первый осколок старого мира

 Нарты снова скользили по хрусткому насту. Нанас опять восседал в кереже, держа в левой руке хорей, а в правой вожжу. По-прежнему рядом с оленями бежал верный пес. Все было так же, как и до встречи с небесным духом. Кроме одного. Теперь у Нанаса была цель. Даже несколько целей. Какие-то из них казались очень далекими, малопонятными и пугающими, и о них он старался пока не думать, а некоторые виделись не очень и трудными, вот как эта, к примеру, самая первая. Небесный дух первым делом приказал найти мешок с двумя заколдованными шубами (Нанас понял потом, что так он называл малицы); перед тем, как спрыгнуть с огненных нарт, он сбросил его на землю. Одну шубу должен будет надеть Нанас, когда затрещит волшебная коробка, которая тоже была в мешке, а вторую следует надеть той девушке, Наде. Дух объяснил, что эти шубы защитят их от злого колдовства, которое духи наслали на землю, а коробочка будет подсказывать, где вред от него особенно силен и опасен.

    Дух показал на карте, с какой стороны он летел на огненных нартах, которые он называл смешным и непонятным словом «сушка», и сказал, что мешок большой, размером примерно с Нанаса, да к тому же еще и красный, так что найти его будет легко.

    Это было последним, что сказал ему дух. Потом он снова закашлялся, побледнел, и показал глазами, чтобы Нанас расстегнул его пятнистую малицу. Нанасу опять стало страшно, но ослушаться духа было еще страшней, и он все-таки догадался, за какую «собачку» нужно тянуть, чтобы разошелся длинный зубастый шов, идущий сверху вниз через всю эту странную малицу. На поясе под ней Нанас увидел красивые кожаные ножны, а в них... Сразу забыв и о страхе, и о том, что не мешало бы спросить разрешения, он вытянул оттуда большой металлический нож с лезвием длиной в две ладони. Нанас держал его в трясущейся от волнения руке и думал, что умрет на месте от зависти. Такого ножа не было ни у кого в сыйте, даже у Силадана и старейшин! Ножи из металла имели вообще не больше двух-трех десятков человек, да еще с десяток общих ножей держали специально для охоты и для забоя оленей. Но все они были очень старыми, с узкими и короткими источенными лезвиями, которые один за другим ломались. А этот!.. Нанас не мог налюбоваться на прекрасное чудо, глядясь в его широкое блестящее лезвие, словно в водную гладь тихого омута. Но, высказав духу свое восхищение, он увидел, что тот лишь поморщился, то ли от боли, то ли давая понять, что нож ему не интересен. Тем более, он снова стал делать глазами знаки, явно требуя, чтобы Нанас достал из-под малицы что-то еще. Нанас пошире распахнул ее полы и увидел изнутри на одной из них большой широкий карман, на сей раз обычный, безо всяких зубов. Он сунул туда руку и достал коричневого цвета странную дощечку, которая была удивительна тем, что легко гнулась в руках. Небесный дух облегченно выдохнул, а Нанас продолжал вертеть дощечку, пока она внезапно не раскрылась, и лишь тогда он понял, что никакая это не дощечка, а множество сшитых с одной стороны очень ровно обрезанных тонких листов такой же точно кожи, из которой была сделана карта. Только здесь все листы были с обеих сторон белыми, и также с обеих сторон их густо покрывали неровные, совсем некрасивые узоры, где-то синие, где черные, а ближе к концу «дощечки» и вовсе будто начириканные тонким угольком. У Нанаса мелькнула мысль, что это, возможно, не узоры, а тоже буквы, только не человеческие, а те, которые умеют писать и читать только духи, тем более, на самом первом листе и впрямь были крупно написаны вполне обычные на вид буквы, из которых он узнал, правда, всего несколько. Нанас спросил, что ему с этим делать, но дух не ответил. И лишь тогда он увидел, что глаза небесного пришельца закрыты, лицо окаменело, и не стало слышно хриплого, натужного дыхания. Если бы перед ним был человек, Нанас бы определенно решил, что тот умер. Дух же, разумеется, умереть не мог. Он либо продолжал играть с Нанасом в неведомую игру, либо улетел по своим делам, сбросив ненужное больше тело словно зимнюю малицу с наступлением лета. Нанас же сунул «дощечку» за пазуху, а чудо-нож вместе с новыми ножнами повесил себе на пояс, впервые за последние годы радуясь так, как умел это делать лишь в детстве. Но перед этим он сделал то, о чем давно мечтал, и что очень непросто было выполнить в сыйте. Нанас отбросил за спину капюшон, собрал в пучок свои длиннющие рыжие космы и откромсал их острым лезвием. Затем подрезал все время лезущую в глаза челку и остался вполне доволен результатом. Старые ножны вместе с выглядевшим теперь нелепым костяным ножом он сначала хотел попросту выбросить, но решив потом все-таки, что не в его положении разбрасываться вещами, снял их с пояса, а когда вернулся к нартам, засунул поглубже в мешок со снедью.

    Сначала Нанас сделал небольшой крюк, объехав стороной то место, куда упали огненные нарты небесного духа. Оттуда до сих пор шел дым, хоть уже и не такой густой и черный, как поначалу. И запах. Нанас чуял его даже издалека. И этот запах пугал его не менее, чем сами нарты – он был не просто незнакомым, а совершенно чужим, вселяющим в душу чувство опасности и наполняющим сердце зябкой, липкой жутью. Нанас бы с удовольствием обогнул это место еще дальше, но он боялся, что так может проехать и мешок с шубами. Зато Сейда, похоже, рухнувшая с неба повозка не пугала совсем, а, напротив, вызывала в нем живой интерес, и пес, даже не оглянувшись для порядка на хозяина, сразу же именно к ней и помчался. Вернулся он довольно быстро и выглядел странно, будто что-то его насторожило и озадачило. В желтых глазах пса не было и тени страха, но в них явно виднелась тревога. Однако на вопрос Нанас, что же он там увидел, Сейд быстро отвел взгляд и занял свое привычное место справа от оленей.