Цап-царап, или Оборотни для Маши (СИ) - Смит Джейн

Смотрю на него - он мне словно мерещится.

- Н-не поняла, - заикаюсь, перехватываю его руку и запахиваю куртку. - Что ты мне предлагаешь? Дай пройду.

- Это не предложение, Маша, - он не двигается. Темные глаза сверлят мое лицо. Он касается моих волос. Пальцы зарываются глубже, всей пятерней он держит корни возле виска. - Просто делай, что сказали. Без возражений. Ты же слушается старших.

Все ещё думаю, что он шутит, а под ногами уже пол плывет. Его взгляд направлен куда-то вглубь меня, сонливость окончательно слетела. Он тянет меня за волосы, приближая мое лицо к своему.

Держусь за подоконник, стою, невольно уставившись на его губы, приткрытые, будто для поцелуя.

Я ведь правильно понимаю, он прелагает мне...

Ему.

Минет?

Вот так просто, как просят кофе сварить, маслом намазать хлеб?

- Я не буду, - в испуге вырываюсь, локтем бьюсь в стену. - Отойди. Отпусти. Зови Тамару, и можешь ей все рассказать. Да, я залезла в окно. Да, выпила бокал вина. Но...

Он отступает.

Получилось.

Так то.

Нечего мне угрожать.

Выдыхаю. Шмыгаю мимо него и бегу к дверям. Берусь за ручку, дёргаю на себя.

Черт.

- Где ключ? - оборачиваюсь. 

Он усмехается. Ленивой, расслабленной походкой идёт ко мне. В одной руке галстук, в другой поблескивает брелок-капелька - лунный камень.

Откуда у него мой ключ?

Может, я не заперла комнату, забыла?

Савва подходит. Нарочито медленно, давая мне рассмотреть, убирает брелок в карман брюк. Слегка качнув головой, говорит:

- Если нужны ключи - доставай сама.

На его губах играет полуулыбка. От тихого спокойного голоса с хрипотцой по моей спине ползет пот. Смотрю на его карман, и взгляд невольно скатывается на выпуклую ширинку.

Боже мой.

На свидания меня звали, конечно, не раз. Но выбор в нашем городке небогатый, самое романтичное место - трах-гора. 

Так и называется.

Там красивый закат, считается что и рассвет встречать приятно. После того, как хорошенько вспотеешь на задних сиденьях машины.

Такие развлечения не по мне. И Савва не похож на прыщавого подростка, что присаживается на ухо с пришептываниями, мол, детка, я купил вино, а в багажник лежит плед, поехали смотреть закат.

Но Савва же...нет.

Как можно.

Складываю руки на груди, напускаю на себя такую же уверенность, которой окутан он.

- Я просто закричу, - угрожаю. - И придет Тамара. 

- Не придет, - возражает Савва, качнув головой.

- Почему? 

- Ее дома нет.

Сглатываю.

А ведь правда.

Савва уехал ещё до пяти вечера. И если он задерживался - она тоже могла уйти. Вместе с подругами. Его высматривать.

- Маша, мы одни, - он тоже вздыхает, будто утомленный паузой. Подходит ко мне вплотную, ладонью упирается в дверь возле моей головы. - Повторяю. Последний раз. Не зли меня, крошка, - он дёргает ворот моей куртки, - снимай это. Живее.

Глава 8

В его голосе различаю почти угрозу. Уверяюсь - со мной не шутят. Упираюсь рукой в его грудь, чуть отталиквая от себя.

И послушно стягиваю с плеч кожанку.

Он смотрит, пристально, каждое мое движение ловит, а я остаюсь в черной маечке на тонких бретельках и сгораю со стыда.

И от его взгляда.

На меня так раньше не смотрели.

Глубоким мужским оценивающим прищуром, в котором плещется едва ли не звериная жажда.

- Хорошо, - выдыхает он. Кивает в сторону кресла. - Теперь иди туда.

Туда.

Там красноватым светом горит ночник на столике. За которым я готовлюсь к занятиям. Разбросаны мои учебники и конспекты, ручки и цветные фломастеры.

На негнущихся ногах плетусь. Туда. Смотрю на распахнутое окно. Оглядываюсь на Савву. 

Он идёт за мной, рядом, будто конвой, стоит дернуться в сторону - и схватит меня, уверена в этом.

Ох, боже мой. Что же творится. Не верю, что это происходит со мной.

Он ведь живёт с Тамарой.

А я...

Останавливаюсь у кресла.

Его руки касаются моей талии. Вздрагиваю. Мужские ладони успокаивающе поглаживают, попутно задирая маечку, пальцы задевают голую кожу. Я мелко дрожу и готова рухнуть на пол, не понимаю своих ощущений, незнакомых, непонятных, тягуче-медовых.

- Ты дрожишь, - горячий шепот касается уха, - нравится, когда тебя гладят? - его ладони ползут выше.

Превращаюсь в статую, ни слова выдавить в ответ не могу. 

Я без бюстгальтера.

Я ведь не в институт шла, а в клуб, а там темно и жарко.

Здесь так же. 

Полумрак и огонь. От него, от меня.

И между ног пекло.

- И взрослые мужчины нравятся, да, Маша? - его руки надавливают на ребра, вжимают меня спиной в его тело. Пальцы добираются до груди. Задевают торчащие соски.

Из меня вылетает слабый стон.

Он трогает соски ещё раз. Я снова всхлипываю. Он зажимает горошинки между пальцами, слегка оттягивает.

- Хватит, - умоляю, спиной ерзаю по его груди. Воздуха не хватает, руками упираюсь в стол.

- Ты права, хватит, - соглашается Савва. Чуть сдвигает меня в сторону. Вальяжно усаживается в кресло. 

Стою перед ним, как на выставке, исподлобья, завороженно, смотрю на него.

- Расстегни, - помолчав, глазами он показывает на свои брюки.

А я будто и, правда, ждала указаний, от звуков его голоса отмираю. 

Спадает морок.

И я вижу себя и его, в темной комнате, вдвоем.

И так страшно. Что я уже почти поддалась его рукам.

- Не нужно, - мотаю головой. Кошусь на окно. Бормочу. - Я могу уйти сейчас. До утра. Или до вечера. А когда вернусь. Никому не скажу. Честное слово.

- Маша, - он ловит мое запястье. Тянет меня за руку ближе. Набрасывает мне на шею галстук и давит, заставляя склоняться ниже к его лицу. Выдыхает мне в губы. - Никуда ты не пойдешь. Лучше делай, что я говорю. Вставай на колени. И расстегивай.

Не выдерживаю его взгляда, потемневшего, пронзительного, чувствую его на голых плечах, на коже в вырезе майки, на губах, и полыхаю факелом.

Шелковый галстук врезается в шею, натирает. Всхлипнув, спускаюсь к нему в ноги. На колени.

На его брюках поблескивает пряжка кожаного ремня. Трогаю ее пальцем.

Во рту сухо, невольно, как-то машинально облизываюсь.

Савва усмехается. 

- А говорила уйти хочешь, - он подаётся бедрами вперёд, поторапливая меня. Хрипло подбадривает. - Маша. 

- Я не умею, - шепчу. - Я...

Я не понимаю. Он меня заставляет, но мне не плохо, кажется. Мне любопытно, неловко, пугливо. 

И я горю.

В волнении щелкаю ремнем, выпускаю из пряжки. 

Я сплю, наверное.

Берусь за пуговицу, справляюсь и с ней. 

Не может этого быть.

Везу бегунок на ширинке, открывая вид на боксеры, натянутые эрекцией.

Шумно выдыхаю.

Я ведь уже все видела.

И в трусах на него натыкалась, и когда он сидел без них на кровати - тоже.

Я подглядывала из коридора.

А сейчас стою на коленях перед ним.

- Всё очень долго, - он вдруг приподнимается и рывком сдергивает с себя брюки вместе с трусами.

Не успеваю зажмуриться, а потом уже не могу, неотрывно смотрю на выпрыгнувший толстый член с крупной красноватой головкой.

Ох.

Как же так.

Это выше и больше моих сил.

Савва откидывается в кресле. Член торчит колом, крупным, возбуждённым, почему, как он помещается в брюках.

Завороженно слежу за мужской ладонью, как она обхватывает орган у основания, там, где вьются темные волоски.

- Хватит любоваться, Маша, - до сознания долетает голос Саввы. - Возьми его в рот.

Глава 9

У меня во рту. Почему-то очень много слюны. 

На головке члена выступила прозрачная капля. 

Хочется размазать ее языком. По всей головке и ниже на гладкий ствол, чтобы он весь блестел.

Какое бесстыдное желание.

Какой ужас.

- Маша, - галстук на моей шее снова натягивается.

И я, не раздумывая больше, открываю рот и касаюсь языком капли.