Тайная игра - Анастасия Юрьевна Воскресенская

Интересно, кто? Кто сотрудничает с врагами рода человеческого?

Кто-то из старой, давно распавшейся сети информаторов «коварно самоубившегося» главы Магистерия воспользовался уже неработающими каналами, которые Беласко никак не поддерживал. Чудом дошло письмо. Беласко подозревал провокацию, но Лео все равно решил попробовать. Не в том они положении, чтобы упускать возможности, пусть даже такие эфемерные.

Географичка повернулась к медсестре и отрицательно помотала головой в ответ на ее реплику, и мелкозавитые кудряшки запрыгали по плечам. Подняла палец и потрясла им. Может ли она быть информатором? Если да, то она знает, который из детей – цель Лео. Каким-то образом она ребенка вычислила. Как, кого? Кто это искомое дитя?

Или вот медсестра, на первый взгляд совсем юная, а если присмотреться – далеко не девочка, просто очень худая и большеглазая. Черты лица как у куколки, подведенные карандашом брови, бесцветные, затянутые в пучок волосы, ей бы толику дульсе́до[6] – была бы очень недурна.

А географичка – сколько ей лет? Не старая ведь еще, если взглянуть на ауру. Но лицо уже оплыло, мелкие морщинки, под глазами мешки… Обе женщины накрашены плохой косметикой, на ресницах комочки, голубая краска собралась в складки век, помада наполовину съедена, наполовину размазалась… Лео вздохнул и отвел глаза. Они и в подметки не годились его матери.

Анкарна Фрезия Цинис, урожденная Гавилан, родила Лео, своего младшего сына, когда ей было шестьдесят восемь, а погибла – когда было восемьдесят пять. В его памяти навсегда сохранился ее образ: невысокая, но стройная, узкая и в плечах, и в бедрах, с длинной талией, затянутой в шелк, с длинной хрупкой белой-белой шеей, перечеркнутой коралловым ожерельем. Пепельные локоны скользят по плечам, уголки пурпурных губ всегда приподняты.

Мама. В два раза старше этой бедной женщины, преподающей географию. Если бы мама осталась жива, то и сейчас бы не сильно изменилась. Кровь Мелиор, что тут скажешь…

– Серый, ты чего на меня уставился? – Мордач, предпочитающий, чтобы его называли Большой Ро, криво усмехнулся. – Считаешь, сколько раз я от пончика твоего откусил?

Лео перевел взгляд на мумифицированные останки в руке физкультурника и помотал головой.

– Ешь на здоровье. Я просто задумался.

– Че тут думать, тут прыгать надо, – Мордач засмеялся своей непонятной шутке, – не, правда, чего пригорюнился? Ученички достали?

– Маллан сегодня на уроке заявил, что его вывело из школы привидение. По тому суку, который ты спилил.

– А! Пройти там можно было, да. Хитрая тропинка.

– А привидение? Как ты думаешь, мальчик и правда его видел?

– Гы, охота тебе всякие страшилки детские слушать, Серый. Просто пацан кого-то из старших заметил, кто этой дорогой лазал. И слил по дурости тайную тропу. Ему еще вломят за это.

– То есть ты не веришь в привидения? А что говорит Надзор?

– Юль, – Мордач толкнул локтем сонного приятеля, – тут твоя профессиональная консультация требуется. Как у нас в школе с привидениями?

Юлио Дюбо не уступал физкультурнику в габаритах, однако характер имел флегматичный, а общий вид такой, будто мирская суета его давно разочаровала. Он взглянул на Мордача, на Лео и поморщился:

– Ну что вам еще?

– Слухи о привидении, – спросил Лео, – имеют ли под собой какое-то основание? Я так понял, оно ни с того ни с сего активировалось?

– Любые слухи имеют под собой какое-то основание, – устало сказал Дюбо, – особенно если их искусственно раздувать. Вот этот скандал в подвале с повешенной куклой. Спровоцировал новую волну слухов. Однообразная жизнь в замкнутом пространстве, – Дюбо подвигал по столу пустым стаканом, – рождает всяческий бред. К февралю тут еще и вампиры появятся.

Лео кивнул и дальше развивать эту тему не стал. Маттео действительно мог заметить кого-то, пробиравшегося по ветке.

Выходить из школы запрещено, и она даже охраняется, но нельзя сказать, что вот прямо-таки мышь не прошмыгнет. Обязательные два года взаперти требовались, чтобы на момент созревания подростки находились перед глазами наблюдателей – именно в пубертате чаще всего проявлялся и формировался разлом, прямой пробой, течь из миров Средней Реальности. Ну и финальные Дефиниции – «определение ведьм» – обнаруживали тех, кого за два года не выявили наблюдатели.

Однако маленькая девочка с завязанными глазами – это уже ни в какие ворота.

Ладно, главное, Надзор не мчится проверять. Не нужно нам внимание Надзора. Совсем некстати.

Из окна за спиной тянуло холодом, ветер тряс стекло, на две трети выкрашенное побелкой. Снаружи было темно, в пятне света от фонаря метались голые ветви. Лео зябко поежился. Ему очень не хотелось выходить на улицу и идти по темноте к трамвайной остановке, чтобы трястись к Сиреневым кварталам, где он снял квартирку. Провести ночь в промозглой комнате на отсыревших простынях и рано утром невыспавшимся и помятым вернуться в школу.

Еще неделю назад идея ночевать в городе казалась ему удачной – так удобнее встречаться с Дис, да и комната бывшего историка уютом не отличалась… Но встреча с Дис назначена только через три дня, а таскаться в непогоду через полгорода приходится постоянно.

Пора было идти, пока не зарядил дождь.

– Эй, кто-нибудь! – Из кухни высунулась посудомойка, вытирая руки об фартук. – Господа, сходите кто-нибудь к Дедуле, пните его хорошенько! Совсем обнаглел, пропойца. Вода холодная, как мне посуду мыть? Пните его, пусть пошевелится, какого ляда нужен истопник, если трубы остывают?

– А я думаю, почему так зябко, – пожаловался Алоиз Лемман, растирая плечи сухими ладонями, – молодежь, сбегайте кто-нибудь?

– Я зайду, – сказал Лео, вставая, – мне по дороге. Все равно выходить.

– Если не проснется пьянчуга, водой его облей! – напутствовала посудомойка.

Географичка засуетилась, выбираясь из-за стола.

– Миленький, обожди, я Конраду ужин соберу. А то ж пропадет его порция! Погоди минуточку!

Она убежала на кухню – низенькая подвижная женщина, похожая на оживший чурбачок в седых кудряшках. Как ее бишь… Эмилия Ковач.

Лео поднялся в учительскую за пальто, а когда спустился на первый этаж и шел мимо столовой, Ковач догнала его и вручила поднос с миской и стаканом. Лучше не придумаешь – идти так по улице и нести ужин какому-то алкоголику! Лео скрипнул зубами, но поднос взял. Требовалось налаживать связи с коллективом. Нужно быть миленьким и покладистым.

Географичка открыла и придержала ему дверь, Лео вышел на крыльцо.

– И скажи Конраду, что я свой талон на него потратила! – крикнула она Лео в спину. – Пусть отдаст завтра. И посуду пусть вернет!

Лео обогнул здание школы. Осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на раскисших листьях, пересек двор. По правую руку над спортивной площадкой горел фонарь, и впереди светились