Заступник - Питер Бретт

— Никогда не видел гор, — признался Арлен, с благоговением прикасаясь пальцем к татуировке. — Папа говорит, что они вроде больших холмов.

— Видишь тот холм? — спросил Реген, показывая на север от дороги.

Арлен кивнул.

— Боггинов Холм. Оттуда виден весь Ручей.

— Знаешь цифру «сто», Арлен?

Мальчик кивнул:

— Десять пар рук.

— Так вот, даже самая маленькая гора больше сотни твоих Боггиновых Холмов, если их поставить один на другой. А в Милне горы довольно высокие.

Глаза Арлена расширились, когда он пытался представить себе такую высоту.

— Они, наверное, касаются самого неба…

— Некоторые из них выше небес, — хвастал Реген. — С их вершин можно видеть облака.

— Я хотел бы когда-нибудь увидеть горы, — вздохнул Арлен.

— Как подрастешь, вступай в Гильдию Вестников, — посоветовал Реген.

Арлен покачал головой.

— Папа называет людей, которые покидают родные края, дезертирами, — сказал он. — И плюется при этом.

— Твой отец не понимает, о чем говорит, — возмутился Реген. — Плюй не плюй, ничего не изменится. Без Вестников падут даже Свободные Города.

— Я думал, что Свободным Городам не грозит никакая опасность.

— На самом деле все поселения подвержены опасности, Арлен. В Милне очень много людей, и он легче мирится с высокой смертностью, чем такие местечки, как Тиббетов Ручей, только и в наших краях корелинги ежегодно пожинают кровавый урожай.

— Сколько людей живет в Милне? — спросил Арлен. — У нас тут девять сотен, и в Солнечном Пастбище почти столько же.

— В Милне обитает более тридцати тысяч, — с гордостью сообщил Реген.

Арлен в замешательстве посмотрел на него.

— В тысяче десять сотен, — объяснил Вестник.

Арлен задумался, потом покачал головой:

— В мире не может быть столько людей.

— Бывает и больше, — заверил его Реген. — Перед теми, кто не боится тьмы, открывается очень широкий мир.

Тележка час с лишним тряслась по разбитой дороге, пока не доехала до Деревенской Площади — центральной усадьбы Ручья. Здесь стоят несколько дюжин деревянных домов тех, кто не работает в поле, не выращивает рис, не рыбачит и не рубит лес. Сюда люди приходят, чтобы найти портного и пекаря, кузнеца и бочара, а также других мастеровых.

В центре находится площадь, где собираются обитатели всех окрестных поселений, и стоит самая большая постройка в Ручье — универсальный магазин. В нем есть просторный открытый зал, в котором стоят столы и имеется стойка, а в задней части расположено еще большее помещение — клеть. Внизу погреб, где хранятся самые ценные вещи.

На кухне хозяйничают дочери Борова, Дейзи и Кэтрин. На две кредитки можно купить очень сытный обед, однако Сильви считает старика обманщиком, ибо две кредитки стоит запас зерна на целую неделю. И все же многие неженатые мужчины согласны платить такую цену, и не только из-за еды. Дейзи простушка, а Кэтрин толстушка, только дядя Чоли говорит, что те, кто женится на них, будут обеспечены на всю жизнь.

Жители Ручья приносят Борову свои товары, будь то зерно, мясо или мех, гончарные изделия или ткани, мебель или различные инструменты. Торговец все принимает, считает предметы и дает клиентам кредитки, чтобы они могли купить что-то в магазине.

Потом товар стоит гораздо дороже того, что заплатил за него Боров. Даже Арлен в состоянии прикинуть прибыль, получаемую хитрым стариком. Бывает, люди спорят с хозяином относительно цены, однако тот никогда не уступает. Почти все ненавидят скрягу, тем не менее нуждаются в нем и скорее готовы почистить его пальто или открыть перед ним дверь, чем сплюнуть, когда он проходит мимо.

Обитатели Ручья работают, пока светит солнце, с трудом сводя концы с концами, а вот у дочерей Борова толстые щеки, округлые животы и на них всегда чистая одежда. Арлен же вынужден кутаться в тряпье, когда мать стирает его робу.

Реген и Арлен привязали мулов у входа в магазин и вошли внутрь. Зал пуст. Обычно в пивной спертый воздух, пахнет жирным беконом, однако сегодня из кухни не доносятся запахи готовящейся еды.

Арлен обогнал Вестника и подбежал к стойке. Руско хранит там небольшой бронзовый колокольчик, который привез из Свободных Городов. Арлену он очень нравится. Мальчик звонит в него и улыбается, услышав чистый звук.

Кто-то хлопает его по спине. Из-за занавесок на другой стороне стойки выходит Руско. Большой и еще крепкий, с прямой спиной в свои шестьдесят. Вот только брюшко у него довольно солидное, да седые волосы, зачесанные назад, открывают морщинистый лоб. На Руско светлые брюки, чистая белая хлопковая рубашка с закатанными рукавами, обнажающими крепкие руки, а на ногах кожаные башмаки. На белом фартуке, как обычно, ни пятнышка.

— Арлен Бейлс, — говорит он, радушно улыбаясь. — Ты приехал поиграть с колокольчиком, или у тебя ко мне серьезное дело?

— Дело у меня, — говорит Реген, выступая вперед. — Ты Руско Боров?

— Называй меня просто Руско, — отвечает хозяин. — Местные жители прозвали меня Боровом, только в лицо так не называют. Завидуют они богачам.

— Уже второй раз, — задумчиво произносит Реген.

— Не понял?

— Грейг дважды подвел меня, — объясняет Вестник. — Я назвал Селию Бесплодной, обращаясь к ней сегодня утром.

— Ха-ха, — смеется Руско. — И только что опять ошибся. По такому поводу стоит выпить. Угощаю. Как тебя зовут?

— Реген, — отвечает Вестник, опуская на пол тяжелую суму и присаживаясь за стойку.

Руско вынимает затычку из бочонка и снимает с крюка деревянную кружку.

Густой эль медового цвета образует пенную шапку над кружкой. Руско наполняет одну для себя, другую для Регена. Затем смотрит на Арлена и наливает ему маленькую чашку.

— Бери и садись за стол, — велит он мальчику, — взрослым нужно поговорить. Да не вздумай проболтаться маме, что я угощал тебя пивом.

Арлен просиял и кинулся прочь с желанным напитком, пока Руско не передумал. Иногда во время праздников он допивал эль из отцовской кружки, однако никогда еще не пил из своей.

— Я уже начал беспокоиться, почему никто не едет, — донесся голос Руско.

— Грейг заболел прямо перед отъездом прошлой осенью, — объяснил Реген, сделав большой глоток. — Его Травник велел отложить поездку до тех пор, пока он не поправится. А потом наступила зима, и Грейгу стало хуже. В итоге он попросил поехать меня, пока Гильдия не найдет нового Вестника. Мне все равно нужно было вести караваи с солью в Анджир, так что я добавил еще одну тележку и направился сюда, прежде чем податься обратно на север.