Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Искусство и Дизайн » Творчество Рембрандта - Анатолий Вержбицкий

Творчество Рембрандта - Анатолий Вержбицкий

Читать онлайн Творчество Рембрандта - Анатолий Вержбицкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 108
Перейти на страницу:

Слева направо проходят перед зрителем, цепляясь друг за друга, пятеро слепых за слепым же поводырем. Страшны их пустые глазницы на бледных, запрокинутых лицах, их ощупывающие руки и неверные, спотыкающиеся шаги под гору, прямиком в реку, куда уже, опрокинувшись навзничь, ногами к нам, вниз головой свалился поводырь, и, обратив к нам обезображенное лицо, падает идущий за ним вслед. А остальные идут покорно, ничего еще не зная, напрягая внимание и слух, судорожно хватаясь друг за друга и за свои палки-трости. Но им всем быть там же, и это неизбежно, это через мгновение произойдет: то, чего они сами не видят, со стороны видно с жестокой ясностью.

Конвульсивны и лихорадочны жесты слепцов. В оцепенелых лицах резко проступает печать разрушающих пороков, превращающих их в страшные маски. Эти маски-лица, пересекающие наискось картину из ее верхнего левого в нижний правый угол, нечеловечески уродливы и при этом реальны. Наш взгляд, словно обгоняя их, перескакивая с одной фигуры на другую, улавливает их последовательные изменения: от тупости и животной плотоядности через алчность, хитрость и злобу к стремительно нарастающей осмысленности, а вместе с ней и к отвратительному духовному уродству. И чем дальше, тем очевиднее духовная слепота берет верх над физической, и духовные язвы обретают все более общий, уже всечеловеческий характер.

По существу, Брейгель берет реальный факт. Но он доводит его до такой образной концентрации, что тот, обретая всеобщность, возрастает до трагедии невиданной силы. Только один, падающий вслед за поводырем, слепец обращает к нам лицо - оскал рта и злобный взгляд пустых влажных глазниц. Этот взгляд, по Брейгелю, завершает путь слепцов, жизненный путь всех людей.

Но тем более чист - безлюден и чист - пейзаж, перед которым спотыкается один слепец, и которого уже не заслоняет другой. Деревенская церковка с колокольней, пологие холмы, нежная зелень деревьев полны тишины и свежести. Уютно выглядит даже речка, где суждено захлебнуться всем шестерым. Мир спокоен и вечен.

Человечна природа, а не люди. И Брейгель создает не философский образ мира, а трагедию человечества. Горькая аллегория! Любя свою многострадальную родину, изнемогающую под свирепым игом испанских захватчиков, Брейгель одного не мог простить своим соотечественникам: пассивности, глухоты, слепоты, погруженности в муравьиную суету сегодняшнего дня и неспособности подняться на те горные вершины, которые дают прозрение целого, единого, общего. Горе слепым! Но не подобны ли героям этой картины все остальные люди, не ведающие красоты и смысла мира, марионетки, движущиеся навстречу неведомой им, но неизбежной гибели?

Массивные фигуры рембрандтовских нищих, их сгорбленные спины, тяжеловесная поступь, грубые одежды, одутловатые тупые лица, часто приобретающие черты гротеска (то есть преувеличенности) - все это черты, роднящие их с героями Брейгеля. Однако и в этих офортах Рембрандт резко отличен от Брейгеля естественностью видения, непосредственной остротой индивидуальной характеристики. Уже налицо свойственная Рембрандту объемная моделировка без помощи обтекающего внутренние детали и формы внешнего контура, одними лишь внутренними, мелкими, как бы случайными штришками, которые намечают решающие для движения и характеристики части.

Но не знатным маэстро, сочувствующим беднякам и ищущим среди них живописные модели, скитался юный Рембрандт по предместьям и нищим кварталам Лейдена и Амстердама, а подлинно народным художником, постигавшим жизнь в ее противоречиях, у ее народных истоков. С напряженным вниманием и болью в сердце он остро схватывал все новые и новые типы представителей люмпен-пролетариата голландских городов и деревень - осадок непрерывных войн и социально-экономических сдвигов. Как равный среди равных проходил он среди бедняков, не брезгуя их лохмотьями и болезнями. Навсегда вбирал он в себя некую покорность и напряженную безысходность, угадываемые им в линиях спин и голов отверженных. Никогда еще он не чувствовал так остро, что отрешается от самого себя и вживается в самое существо модели. Одиночество, сознание своей отверженности, неотвратимая угроза надвигающейся смерти - он понимал все это, он осязаемо ощущал, что могут эти силы сделать с плотью, мышцами, костями человека.

Он любил целыми днями бродить по загородным улочкам и тупикам. Ему самому хотелось есть, и это желание помогло ему постичь великую муку голода. Его собственное сердце, ослабевшее от сознания заброшенности и горьких размышлений, забилось в унисон с истощенными, не знающими радости сердцами несчастных людей. Карандаш и бумага оказывались в его руках быстрее, чем он замечал, что вынимает их из кармана. Линия ложилась за линией, уверенно, неторопливо - собственные страдания всегда пишешь скромно, без показного блеска, но с увлечением и нежностью. В выборе своих сюжетов он перестал руководствоваться внешней живописностью лохмотьев модели, наоборот, он развил в себе как бы особенное пристрастие к проникновенному изображению так называемых "разных паршивых людишек", по меткому выражению Владимира Стасова.

Между офортами, изображающими бродяг, есть ряд листов, по которым видно, что Рембрандт, подобно Калло, не довольствуется одной только фиксацией физического облика, но стремится выявить внутреннее состояние живого человека, показать его как героя своего времени, в живой связи с окружающей жизнью. Это - "Нищий с грелкой" (высота восемь, ширина пять сантиметров) - сидящий на корточках под деревом старик-оборванец с грелкой на коленях, старающийся собрать растопыренными пальцами лишнюю частицу тепла на коротком отдыхе между бесконечными скитаниями по дорогам в поисках корки хлеба. Трепещущие на ветру лохмотья, обрывки ткани, которыми нищий обмотал себе ноги взамен чулок, старый мешок, наброшенный им на голову, чтобы предохранить себя от утреннего холода и простуды - все эти предметы, которым художник раньше придал бы на бумаге дразнящие фантастические контуры, он писал сейчас скупо и точно, ни на миг не давая воли воображению.

А вот перед нами обращенные друг к другу "Нищий и нищенка" (ширина восемь, высота семь сантиметров) - жалкая, согбенная под жизненными ударами побирушка с котомкой, с вопросом и надеждой взирающая на своего высокого собеседника, остановившегося справа от нас. Опершись на клюку, он, не теряя мужского достоинства, чуть снисходительно ее утешает.

А вот отгороженный от черствого мира слепотой и безнадежно пытающийся привлечь чье-либо внимание, играя на перевернутой скрипке, бредущий по улице незрячий скрипач с прыгающей впереди дворняжкой - единственным другом нищего музыканта (высота офорта двенадцать, ширина семь сантиметров).

Мы видим, что уже в этих, самых ранних офортах Рембрандт ищет своих героев среди простолюдинов. Бюргеры в офортах Рембрандта всегда живут за толстыми стенами и дубовыми дверьми, лишь через окошко общаясь с миром, и симпатии художника явно не на их стороне. Вряд ли случайно "Сидящему молодому нищему", 1630-ый год, с всклокоченными волосами, оскаленным ртом и испуганным злобным взглядом Рембрандт придал свои портретные черты; эти глаза таят в себе не только страх, но и сверлящую зрителя боль.

Придя домой, Рембрандт упрекал себя за то, что раньше ему претила нищета и обособленность этих бродяг. Он убеждал себя быть сострадательным и милосердным и в то же время понимал, что его сострадание не может скрасить их жизнь и нужду. Никогда не был он так подавлен, как теперь, когда узнал подлинную жизнь, представлявшуюся ему раньше за словами взрослых как прекрасный мираж. Встречи с бедняками вызывали в нем сознание собственного бессилия и разочарования. Ведь он знал, что ничем не может облегчить их тяжелую долю; отцы города равнодушно проходили мимо этих живых мертвецов, как мимо кладбищ, и лишь пожимали плечами.

Наброски с бродяг и нищих были удачны, более чем удачны. Он переносил их резцом на медную офортную дощечку. Их стоит приберечь - он еще найдет им применение, еще преобразит этих бедняков в немом отчаянии, босиком бредущих по мокрому песку, во множество других таких же несчастных, в калек и слепцов, которые ловят исцеляющую десницу Христа. В Лазаря, который собирает крошки под столом богача, в блудного сына, который добывает себе пропитание вместе со свиньями. Блудный сын! В этой легенде хватит сюжетов на целую серию картин. Блудный сон, с ликованием вступающий на отцовский порог туманным утром. Блудный сын в кругу распутниц. Блудный сын - но почему он плачет, почему щеки его омыты внезапными обильными, облегчающими слезами? блудный сын, падающий на грудь отца, чьи руки смыкаются вокруг него в тесном, всепрощающем объятии.

В нескольких вариантах существует рембрандтовский офорт "Блинщица", 1635-ый и 1640-ой годы (высота одиннадцать, ширина восемь сантиметров). На нем изображена бабушка, сидящая у очага; она торгует на улице блинами, которые она тут же жарит и, нагнувшись, переворачивает на сковороде. Вокруг нее суетятся осчастливленные дети, и только спереди двухлетний малыш в беде, так как собачонка хочет отнять у него блин. С теплым юмором изображает художник покупателя на заднем плане: он деловито просунул руку сквозь совершенно изодранный карман своих широких штанов, в котором нет и не могло задержаться ни одной монеты, о чем ему прекрасно известно. Блинщица терпеливо и сочувственно ждет, хотя знает, что ничего не получит; видимо, ей придется дать ему один блин даром.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 108
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Творчество Рембрандта - Анатолий Вержбицкий торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит