Добыча - Стив Перри

Дачанд не посещал этой планеты раньше, хотя записи показывали, что много сезонов назад здесь уже охотились. Отмечалось, что данный охотничий заповедник просторен и изобилует укрытиями; на планете также водятся большие четвероногие существа, идеальные «хозяева», подходящие для тренировок. Яута будут действовать быстро и сурово, как положено, но на этой планете у них вряд ли возникнут проблемы. Очередной сухой мир, где нет ничего, кроме пригодного для Охоты места. Галактика полным-полна такими планетами.

Маленький «тарей'хсан» вдруг побежал перед яйцекладом — темное членистое животное, похожее на насекомое. Хвост изгибался над телом, заканчиваясь шипом, а клешни напоминали клешни робота. Ползун прошел по нему, вминая крошечного жука траками гусениц в землю. Дачанд покачал головой. Закономерная смерть, ибо глупость не способствует продолжению рода, а бегать под танковыми гусеницами — отнюдь не признак высокого ума.

Предводитель следил за быстрым обратным ходом счетчика. Хотя яута приблизились к этой пыльной планете, но у них еще оставалось в запасе много времени, чтобы «детки» Жесткого Мяса нашли себе хозяев. К прибытию корабля малютки превратятся в трутней, но не успеют создать колонию. Точный расчет времени решает все.

Дачанд улыбнулся. Предводителя не должна излишне волновать задача учебной Охоты, но сейчас, наедине с собой, он позволил себе ощутить горячее волнение перед грядущими событиями. Почему-то на этот раз предчувствие обещало нечто... необычное.

Дачанд выключил монитор и рассеянно погладил свой сломанный бивень. Он слишком стар, чтобы задаваться космическими проблемами, но он помнил слова предков: «Тин-де ле'хсаун алоун'мюин-де бпи-де гка-де хсоу-де-пая» — Постигни дар всех ощущений, либо повержен будь в танце павших богов...

Предводитель хмыкнул и поднялся на ноги. Он был не силен в философии, он — воин. Пусть эти мысли беспокоят стариков, ведь он — наставник, а не мыслитель. Так оно и лучше. В большинстве случаев.

Глава 4

Мачико Ногучи не могла найти зеленый мелок. Она нашла нефритовый и зелено-голубой, но изумрудно-зеленый куда-то пропал, а для глаз дракона мог подойти лишь этот цвет.

Девочка вздохнула и осторожно выгрузила свой комплект мелков. До сих пор дела у нее шли слишком хорошо, и досадная помеха казалась ей несправедливостью. В тот день она была свободна от школы и получила разрешение тихонько поиграть в своей комнате целых два часа перед ужином. Картина, изображающая дракона, предназначалась в дар ее отцу; она знала, что он давно уже поговаривал о повышении по службе и сегодня у него была важная встреча со своим начальником.

Ее постигла неудача с зеленым цветом. Родители научили девочку упорядочивать каждый предмет; знать, где находится каждый предмет, — важнейшая составляющая жизненного успеха. Слегка волнуясь, девочка перебирала мелки различных оттенков — а вдруг здесь нет нужного? Что тогда?

Наконец Мачико заметила нужный мелок и довольно кивнула. Она положила его по ошибке вместе с синими, только и всего. Это простительно, но ей необходимо быть более внимательной.

Она услышала, как внизу открылась и закрылась дверь, — в эту минуту Мачико тщательно выписывала дракону глаза, и они получались изумрудные, с золотым ободком. В открытое окно ее комнаты ворвался прохладный весенний ветерок вместе с криками ребятишек, играющих на улице. Замечательный денек. И картина тоже получится на славу: длиннохвостый гордый дракон с зелеными и лиловыми пластинами чешуи и красными когтистыми лапами...

Мачико нахмурилась и подняла глаза. Почему-то мать не позвала девочку. Мама ходила в лавку купить кое-что для торжественного ужина, любимые лакомства отца. Но она всегда окликала дочь, возвращаясь домой. Может, она снова вышла за покупками...

Мачико поднялась, подошла к двери своей опрятной комнатки и задумчиво прислушалась. Пожалуй, она просто не услышала, как вошла мать, потому что в доме царила тишина. Девочка собиралась было вернуться к своей картине, но вдруг услыхала шум.

— Мама?

Тишина. Тот звук напомнил тяжелый вздох и донесся откуда-то снизу, из кабинета отца в конце коридора или из родительской спальни. Неожиданно Мачико охватили сомнения в благополучном исходе «замечательного» дня. Молчаливый дом уже не внушал чувство покоя, он как бы опустел.

Плохо.

Она очень медленно прошла по коридору, держась поближе к стене. Ноги были тяжелыми, как свинец, и с каждым шагом страх девочки усиливался. Мама наверняка ответила бы ей, неужели нет? Но кто в таком случае был у них в доме? Может, ей лучше убежать?

Да. Мачико решила, что разумнее всего будет подождать снаружи возвращения матери. Она расскажет ей об услышанном шуме, и мама решит, что им делать.

Но ведь входная дверь дома находится позади кабинета и спальни родителей.

Мачико почувствовала, как у нее дрожат ноги. Затылок девочки покрылся влажной испариной, а живот отяжелел, будто в желудке очутился камень. Она снова осторожно шагнула вперед, помедлила. И опять услышала шум.

Неожиданно Мачико успокоилась. Ведь это был отец! Так всегда поскрипывал стул, когда отец откидывался на спинку, — столь же знакомый ей звук, как его голос и позвякивание ключей. Девочка распрямилась и с облегченной улыбкой направилась к двери кабинета. Он просто-напросто пришел домой рано. — Отец, — заговорила она и протянула руку, чтобы постучать. — Мне показалось...

Дверь распахнулась вовнутрь, и девочка смолкла. Она успела заметить собственное удивление тому факту, что отец оставил дверь незапертой, прежде чем увидела его. Прежде чем увидела нож.

И кровь.

Мачико вскрикнула и подбежала к телу отца, она умоляла его подняться, заговорить и перестать притворяться. Она долго-долго тянула его за руку, и, когда он наконец упал на пол, девочка была с головы до ног испачкана его кровью. Он открыл глаза и сел, нежно улыбаясь дочери и разведя в стороны руки.

— Это для тебя, Мачико, — сказал он и обнял ее. Но теперь руки его были когтистыми лапами, а голова принадлежала дракону. Раздвоенный язык выскочил из пасти, а глаза с золотым ободком заструились изумрудными слезами. Он отстранил девочку от себя, чтобы посмотреть, как она вопит от страха.

— Ты мое дитя, — с хрипом промолвила пасть дракона. — Спаси меня...

Ногучи рывком села на постели, она учащенно дышала и еле сдержала рвущийся из груди вопль.

— Свет! — приказала она дрогнувшим голосом, и комната засияла мягким светом. Ногучи подтянула колени к груди, обняла их и попыталась несколько раз глубоко вдохнуть. Всегда один и тот же сон — с той разницей, что на этот раз он не приходил к ней давным-давно.

Она действительно была покрыта кровью отца, когда ее нашла мать. Отец не оставил записку, только Поэму Смерти, которую мать позволила ей прочесть лишь через много лет, но причина самоубийства прояснилась тем же вечером: почтенный Акира Ногучи, бухгалтер компании «Яшидо» был уволен за растрату. Ее отец, укорявший когда-то пятилетнюю малышку, солгавшую об украденном пирожном, человек, научивший ее ценить порядок. Отец, прививший ей понятие чести...

— Ублюдок, — сердито пробормотала девушка. Но голос ее отнюдь не был сердитым. Воспоминания приходили к ней легко, стоило лишь впустить их, и теперь она не в силах была остановить их. Она порвала картину с драконом после похорон, рисунок так и остался незаконченным. Пятно на имени их семьи со временем поблекло, и, когда девушка училась в колледже, ее мать снова вышла замуж. Однажды Мачико повстречала своего отчима. Он показался ей приятным человеком, но девушку не покидала мысль, что отныне, выйдя за него замуж, ее мать потеряла фамилию Ногучи.

Иногда мать и дочь встречались, но прежние доверительные отношения ушли в небытие. Кейко Ногучи Уэда так и не поняла скрытых мыслей своей дочери. Когда Мачико сообщила матери новость о своем отбытии на Руши, мать почувствовала гордость. «Твой отец был бы очень рад», — заметила мать. Подумать только, ее отец...

Ногучи глубоко вздохнула и закрыла глаза. Все это уже не имело значения, ей вовсе незачем об этом думать. Она назначена смотрителем крупной корпорации на далекую от Земли планету и хорошо показала себя на этой работе. Со временем она наберется опыта, заслужит доверие ранчеров и выполнит свой долг с...

— С честью, — прошептала девушка, и, вопреки всем усилиям сдержаться, одна-единственная слезинка все же скатилась по ее щеке.

«Лектор» прибыл на Руши как раз перед тем, как на планету опустилась ночь. Скотт знал, что ранчерам и экипажу предстояла многодневная тяжелая работа, но у него и Тома в качестве пилотов ближайшие дни почти совершенно свободны. Самое время, черт побери, отдохнуть.

Скотт и Том сошли с пандуса в сгущающиеся сумерки пустынного мира. Они находились на окраине жалкого, провонявшего навозом городка, казавшегося прототипом из старого видеовестерна. Встречать приятелей было некому. И вообще, местечко выглядело необитаемым.