Бык и копье - Майкл Муркок

– Своего защитника?.. – растерянно переспросил он.

– В их век ты уже стал легендой, – сообщил ему Джери. – По крайней мере, полубогом. Для них ты – Корум Ллау Эрейнт, Корум Серебряная Рука. Великий воин. Мудрый предводитель народа. Есть целый цикл легенд о твоих подвигах, доказывающих твою божественную сущность! – Джери с легким сарказмом улыбнулся. – И как о большинстве богов и героев, о тебе тоже есть легенда, гласящая, что ты вернешься, когда вновь будешь нужен своему народу. И теперь нужда в тебе действительно велика.

– Что это за люди, которых следует считают «моими»?

– Они потомки народа Лиум-ан-Эс… это племя Ралины.

– Ралины?..

– Прекрасные люди, Корум. Я их знаю.

– И теперь ты явился от них?

– Не совсем.

– А не можешь ли ты заставить их прекратить молитвы? И чтобы они больше не являлись в мои сны?

– Их силы убывают с каждым днем. Скоро они перестанут тебя беспокоить. И ты снова будешь спокойно спать.

– Ты уверен?

– О, еще как. Им осталось жить совсем немного до того, как народ холода окончательно сокрушит их. А до этого народ сосен поработит их или вырежет тех, кто остался из их расы.

– Что ж, – произнес Корум, – как ты сказал, такие события приходят и уходят…

– Увы, да, – согласился Джери, – но будет очень грустно видеть, как грязные и жестокие захватчики уничтожают последние остатки этой золотой расы, как они захватывают их земли, неся смерть и ужас туда, где царили мир и радость…

– Знакомые слова, – сухо сказал Корум. – Мир раз за разом движется по кругу. – Он был более чем доволен, ибо смог понять, почему Джери затронул эту тему.

– И снова все начинается сначала, – добавил Джери.

– Но даже если бы я хотел, я не в состоянии помочь им, Джери. Я больше не могу странствовать между плоскостями. Я даже не могу видеть сквозь них. Кроме того, как один воин может помочь народу, о котором ты ведешь речь?

– Один воин может оказать огромную помощь. И кроме того, они взывают к тебе, и если ты согласишься, то окажешься рядом с ними. Но они слабы. Они не могут вызвать тебя против твоей воли. А ты сопротивляешься. Их становится все меньше, их силы иссякают. Когда-то это был великий народ. Даже их название происходит от твоего имени. Они называют себя Туа-на-Кремм Кройх.

– Кремм?

– Или иногда Корум. Кремм – это древняя форма. Для них она означает просто Властитель – Властитель Кургана. Поклоняясь тебе, они поклоняются каменной плите на вершине кургана. Предполагается, что ты обитаешь под ней и слышишь их молитвы.

– Они полны предрассудков.

– Есть немного. Но они не отвергают богов. Выше всего они чтят Человека. А все их боги – не кто иные, как погибшие герои. Какие-то народы обожествляют солнце, луну, ураганы, животных и так далее. Но этот народ боготворит лишь благородство Человека и преклоняется перед красотой природы. Ты мог бы гордиться потомками народа твоей жены, Корум.

– Да, – сказал Корум, прищурив глаз и искоса глянув на Джери. На губах его появилась легкая улыбка. – Тот холм стоит в лесу. В дубовом лесу?

– Да, в дубовом.

– Его я видел во сне. Но почему этот народ подвергся нападению?

– С востока из-за моря (кое-кто говорит, что из пучины моря) пришла неведомая раса. Земля, называвшаяся Бро-ан-Мабден, то ли исчезла в волнах, то ли на этой земле постоянно царит зима. Там все покрыто льдом – и его принес восточный народ. Также говорят, что когда-то этот народ завоевал землю и теперь вернулся на нее обратно. Другие предполагают, что он представляет собой смешение двух древних рас или, что еще хуже, объединение двух рас с целью уничтожить потомков мабденов Лиум-ан-Эса. Речь не идет о присутствии Хаоса. Если эти народы и обладают силой, то источник ее в них самих. Они могут создавать призраков. Их заклинания имеют могучую власть. Они пользуются силой огня и льда. У них есть и другие магические способности. Их называют Фои Миоре, и им подчиняется северный ветер. Их называют народом холода, и им подчиняются северные и восточные моря. Их называют народом сосен, и им подчиняются черные волки. Это жестокий народ, рожденный, как говорят, из Хаоса и Древней Ночи. Может, они – последние остатки Хаоса в этой плоскости, Корум.

Теперь Корум уже не скрывал улыбки:

– И ты предлагаешь мне выступить против такого народа? Ради другого, который даже не является моим?

– Он твой, поскольку ты принял его в себя. Это народ твоей жены.

– Я уже принимал участие в одном конфликте, который не имел ко мне отношения, – отворачиваясь, чтобы налить себе еще вина, сказал Корум.

– Не имел? Все эти конфликты имеют к тебе отношение, Корум. Это твоя судьба.

– А что, если я буду сопротивляться судьбе?

– Долго ты не сможешь противостоять ей. Я-то это знаю. И куда лучше принять на себя решение задачи с достоинством и благородством… даже с юмором.

– С юмором? – Корум отпил вина и вытер губы. – Это нелегко, Джери.

– Да, нелегко. Но именно с его помощью многое становится терпимым.

– А чем я рискую, если откликнусь на зов и помогу этому народу?

– Многим. Своей жизнью.

– Не такая уж ценность. Чем еще?

– Может, своей душой.

– Что это такое?

– Ты найдешь ответ, если примешься за это дело.

Корум нахмурился.

– Моя душа не принадлежит мне, Джери-а-Конел. Ты сам говорил мне об этом.

– Я этого не говорил. Твоя душа принадлежит только тебе. Может быть, твои действия диктуются иными силами, но это уже другой вопрос…

Корум рассмеялся, и его мрачность исчезла.

– Ты говоришь, как один из тех священников Аркина, что процветали в Лиум-ан-Эсе. Я думаю, нравоучения – это что-то сомнительное. К тому же я прагматик. Вадаги всегда были расой прагматиков.

Джери поднял брови, помолчал, а потом спросил:

– Так ты позволишь себе прислушаться к призыву народа Кремм Кройх?

– Я подумаю.

– По крайней мере, поговори с ними.

– Я пытался. Они не слышат.

– Теперь, может, услышат. Скорее всего, отвечая, ты должен быть в определенном состоянии духа, чтобы они смогли тебя услышать.

– Очень хорошо. Попробую. А что, если я решусь отправиться в тот мир, Джери? Ты там будешь?

– Возможно.

– А если точнее?

– Я хозяин своей судьбы не больше, чем ты, Вечный Воитель.

– Я был бы тебе очень обязан, – сказал Корум, – если бы ты не называл меня так. Меня такое имя как-то смущает.

Джери рассмеялся.

– Не могу сказать, что осуждаю тебя, Корум Джаелен Ирсеи!

Корум встал и потянулся, раскинув руки. В отблесках каминного огня кисть стала красной, словно внезапно налилась кровью. Глядя на искусственную руку, он поворачивал ее в разные стороны, словно никогда раньше не видел.