Грехи отца - Китти Нил

Когда судно пристало к берегу, прозвучал приказ разгружать корабль, и, взгромоздив на себя мешки, мужчины поспешили вперед. Том не знал, как долго они бежали, когда парень рядом внезапно упал, скорчив гримасу ужаса. До этого момента Том не осознавал, до чего же хрупкое человеческое тело, но теперь он увидел это: солдат ухватился за живот, придерживая вываливающиеся кишки, его крики слились со звуками взрывов и стрельбы. Том содрогнулся, вспомнив, как его парализовало от шока, как он не мог пошевельнуться и с ужасом смотрел на последние секунды жизни парня.

В паре дюймов от него засвистели пули, и наконец он бросился на землю, ужасаясь тому, что молодой товарищ, возможно, послужил ему щитом. Это напоминало ад; гром минометов, пулеметный огонь, смрад кордита[1], крики, вопли, плач и множество безжизненно падающих тут и там тел. Он не представлял, как долго пролежал за трупом солдата, закрыв уши руками, не знал, сколько взорвалось снарядов, когда капрал схватил его за ноги. Том заметил отвращение в его взгляде, и тогда его толкнули вперед.

– Не останавливайся! – крикнул капрал.

И, ощутив себя трусом, Том, согнувшись вдвое, последовал за остальными.

Чем дальше они отбегали от пляжа, тем больше солдат падало рядом с ним. Именно в этот момент он потерял себя, когда заряжал оружие, решив убить или быть убитым.

Именно этот момент изменил его, и со временем Том становился все жестче. Он бы убил без задней мысли, он стал животным с одной лишь целью – выжить. Вражеский солдат молил его о пощаде, но Том безжалостно застрелил его, пролив кровь юноши.

Когда война закончилась, он больше не ощущал себя человеком и, вернувшись домой, обнаружил, что знакомые ранее улицы и дома разрушены до такой степени, будто их никогда и не было. Он пытался – о, как же он пытался! – забыть, однако по возвращении воспоминания стали преследовать его и днями и ночами, Том вновь и вновь проживал ужасы войны. Уже прошло много лет, но они все не оставляли его в покое. Когда это прекратится? Когда же он обретет покой?..

В дверь постучали. Элис Мун просунула голову в комнату, и Том обрадовался этому вмешательству.

– Я на пару слов, можно? – спросила она.

– Да, проходи.

– Привет, Эмма, – поздоровалась Элис. – Шьешь, да?

– Пытаюсь, только толку от меня немного.

– Научишься. – Окинув комнату взглядом, Элис добавила: – А где малыши?

– Папа выдворил их на улицу, поиграть.

На мгновение Элис надула губы, но затем сосредоточилась на Томе.

– Не возражаешь, если я присяду?

– Там только стул.

– Я не против, – сказала она, усаживаясь. – Слушай, не стану ходить вокруг да около. Я вижу, как Эмме сложно управляться с детьми, и, чтобы ей помочь, я часто забирала младших к себе. – Ерзая на стуле, она поспешила продолжить: – Я привязалась к ним, Том. Они – милые мальчики, и мы с Сирилом хотели бы забрать их к себе.

Несколько секунд оглушительной тишины, после которых раздался голос Эммы:

– Элис, это… ты так хочешь, но мы не можем просто отдать тебе Джеймса и Арчи.

– Закрой рот, девчонка! Я здесь решаю, не ты! – рявкнул Том.

– Но папа…

Лицо Тома покраснело.

– Я сказал, заткнись!

– Ну же, Том, нет нужды так кричать. Для нее это шок. Но послушай, милая, – обратилась Элис к Эмме. – Им будет лучше со мной и Сирилом. Я люблю их, и мы сможем подарить им хороший дом. Они ни в чем не будут нуждаться, я позабочусь об этом.

– Ох, Элис, я знаю, ваша квартира – просто хоромы по сравнению с этим чердаком, однако папа не может разлучить нас.

Том вскочил на ноги.

– Дьявол, я поступлю так, как захочу!

– Прошу тебя, Том, успокойся, – упрашивала его Элис. Женщина снова мягко обратилась к Эмме: – Это ради них, моя хорошая. Я живу всего этажом ниже, и ты сможешь видеть мальчиков, когда захочешь.

– Придержи коней, Элис, – возразил Том. – Ты должна уговаривать меня, к тому же я пока не разрешал тебе забрать их.

– Но ты согласен, что в этом есть смысл? Эмма совсем измоталась.

Том снова хлопнулся на свой стул, потирая подбородок. Не было смысла спорить, что это помогло бы. Пока остальные в школе, Эмме нужно было заботиться о Джеймсе и Арчи, а без них она смогла бы сходить куда-то или заработать хоть немного денег. В конце концов, в феврале девчонке исполнилось семнадцать, пора бы ей уже самой начать зарабатывать. Долг за аренду накапливался, Том знал это и сомневался, что хозяин станет долго терпеть неуплату. Он понимал: ему нужно взять себя в руки, бросить пить, но пристрастие к алкоголю разъедало его изнутри и будто насильно тащило в паб, стоило ему заработать хоть какие-то деньги. Волна жалости к себе накрывала его с головой. Черт, неудивительно, что он запил! Любой мужчина запил бы. Он прошел войну, и, вместо того чтобы все наладить, они застряли в этой чертовой нищете. Им и так было сложно, и тут еще в самый неподходящий момент он потерял свою женщину. Все, что у него осталось, – шайка чертовых детей, которые сводили его с ума своим вечным шумом.

Поэтому мысль, что ему больше не придется беспокоиться о двоих из них, повлияла на решение Тома. Подняв глаза, он кивнул Элис:

– Хорошо, забирай, но я не смогу помочь с их содержанием.

– Я и не надеялась на это, Том.

– Ладно, вот и договорились.

– Но, пап… – возразила Эмма.

– Услышу еще одно слово – и ты пожалеешь. Я поступаю так, как считаю нужным.

– Том, естественно, она расстроена, – успокаивала его Элис.

– Ты хочешь детей или нет? – спросил он угрожающим тоном.

Он мог передумать, и Элис понимала это. Она кивнула:

– Ты знаешь, что да.

– Хорошо, когда ты их заберешь?

– Куплю кроватки сперва. Или, – усмехнулась она, – могу уложить их со мной и Сирилом. Я куплю их завтра, так что как насчет вторника?

– Да, мне подходит. Как раз у Эммы будет время подготовить их, хотя я не думаю, что они станут возражать. В конце концов, как ты сказала, они переедут всего на этаж ниже.

Элис поднялась, едва сдерживая восторг.

– Спасибо еще раз, Том. Не могу дождаться того момента, когда обрадую Сирила. – Снова повернувшись к Эмме, она изменилась в лице. – Ох, милая, не расстраивайся. Им будет хорошо со мной, обещаю.

– Я разберусь, Элис, – сказал Том, обрадовавшись, что женщина наконец уходит.

Вскоре он усмирит Эмму, и она найдет себе работу. Дик уже зарабатывал какие-никакие гроши, а когда еще и дочь начнет приносить доход, дела сразу пойдут в гору.

Эмма сидела тихо. Она должна быть разбита горем, но ей было противно оттого, что вздохнула с облегчением. Когда отец сказал ей, чтобы искала работу, она почувствовала прилив сил и энергии. Господи, было бы замечательно переехать из этой квартиры, найти временную работу! Она получала бы деньги, свои собственные, и, может, выкроила бы время на то, чтобы пару раз в неделю ходить гулять. Она скучала по друзьям, по секретам, веселью, разговорам о мальчишках, моде, новостях.

А в последнее время ее жизнь напоминала существование спокойной пожилой женщины, состоящее из готовки, уборки и ухода за детьми. Эмма снова ощутила прилив сил. Когда Люку исполнится четырнадцать, вероятно, он сможет присматривать за остальными после школы, и тогда у нее появится возможность работать в полную смену. Раз уж на то пошло, он смог бы присматривать за сестрами и на каникулах. Без Джеймса и Арчи остались бы одни девочки, а с ними хлопот не много. Ну, разве что со Сьюзан, с ее постоянными жалобами и болезнями.

Мысли Эммы все крутились вокруг разных профессий и того, какая достанется ей. Девушку отвлек стук футбольного мяча о ступеньки, и она подняла взгляд, ожидая увидеть Дика.

– Привет, милый.

Их отец не поздоровался, и Дик проигнорировал его.

– Как дела? – спросил он у Эммы, а затем, окинув комнату взглядом, добавил: – Где дети?

– Играют на улице. А ты их не видел?

– Нет, но видел толпу детишек, носящихся по разбомбленному участку. Скорее всего, и наши там. Погоди, а где Арчи?

– Тоже на улице.

– Что?! Но он ведь совсем маленький.

– Все будет в порядке. Люк присмотрит за ним.

– Я все же думаю, он слишком мал. Нужно было оставить его дома, Эм.

– Это не я его выгнала.

Дик скорчил гримасу, повернувшись к отцу, однако мужчина встал со словами:

– Я ухожу. Можешь сказать ему о детях, Эмма.

– Полагаю, паб зовет, – иронично промолвил Дик.

– Следи за языком! У меня совсем нет денег, так что выпью всего пинту, и вообще, это не ваше дело.

– Как так вышло, что ты уже на мели?

– Пришлось погасить задолженность по аренде.

– Если бы ты платил каждую неделю, долг не накапливался бы. Я не удивлен, что мистер Белл потребовал с тебя плату.

– Я сказал, следи за языком. Как и Эмма, ты уже совсем взрослый, и я не должен обеспечивать вас. А теперь, как сказал, ухожу, и на будущее предупреждаю: держите свое мнение при себе. Я мужчина в этом доме, не забывайте.

Когда дверь захлопнулась, Дик спросил:

– Так что с детьми?