Проходная пешка - Виктор Каннинг

– Естественно. - Рейкс встал, подошел к маленькому столику налить себе еще. Он не спросил разрешения, он знал - его взаимоотношения с Сарлингом уже перешагнули порог отчужденной любезности.

– Это была великолепная, блестящая афера: состряпанные гроссбухи, липовые расписки, контракты и троекратно завышенные запасы на складе. Вы продали все винной компании «Астория». Она быстро расширялась и в спешке {жадность отшибает мозги большинству людей) пожирала мелкие склады поставщиков, не давая конкурентам подобраться к ним. Видите ли, «Астория» входила в огромное акционерное общество, где председатель - я. Когда афера раскрылась, я поставил на это дело Вюртера. Расследование было, конечно, не официальное, а мое собственное, частное. Вы не забыли ваш маленький офис на Дьюк-стрит?

Рейкс хорошо его помнил. Приличное место, солидная, взятая напрокат обстановка, которую потом продали за долги вместе с компанией. Склад и всякий хлам в нем. Чтобы привести его внешне в порядок, пришлось работать трое суток.

– И там мы допустили ошибку?

– Для официального расследования слишком ничтожную: в ящике стола среди всякой «липы» - поддельной корреспонденции и прочего - лежал каталог магазина Харди. Не думаю, что вы оставили его нарочно. Он, видимо, просто затерялся в бумагах. Каталог был изрядно потрепан. Ничто так не занимало Вюртера, как начинать дела с подобного пустяка. В каталоге обнаружилась только одна пометка - маленькая красная точка, поставленная шариковой ручкой против удочки. Если человек помечает в каталоге какую-нибудь вещь, он, скорее всего, хочет купить и купит ее. Магазин Харди - на Пэлл-Мэлл, в пяти милях от Дьюк-стрит. Нам оставалось одно: достать список всех, кто покупал такие удочки, а потом выделить и проверить двадцать, от силы пятьдесят человек. Именно такую работу любил Вюртер, ею он жил.

– Я уверен, фирма вроде Харди не подпустила бы вас к своим книгам.

Рейкс хорошо помнил эту удочку - спиннинг «Харди-Уонлесс». Теперь он увидел эту страницу как на ладони: рядом с удочкой фотография десятифунтовой рыбины, пойманной скорее всего самим Дж. Л. Харди. Красная точечка и неугомонный человек по имени Вюртер…

– Он их и спрашивать не стал. Служба в гестапо научила его находить ходы и выходы. Для меня он однажды просидел три ночи в конторе биржевого маклера и сфотографировал отчеты трехмесячной деятельности. Никто в офисе и не заметил, что у них побывал взломщик. Ваше дело заняло у него пять месяцев, и я уже не узнаю, как ему удалось добыть искомое. Но список он достал, проверил каждое имя, отобрал шесть кандидатур, сфотографировал всех. Потом занялся только вами. Итак, можно ли назвать ошибкой точку, сделанную шариковой ручкой? Думаю, да. Вюртер ради собственного удовольствия порылся и в других ваших делах. Теперь составить досье не только на вас, но и на Бернерса было проще простого.

– Так вы связались и с Бернерсом?

– Нет. Это сделаете вы сами. Мне нужны вы оба.

– А без него нельзя обойтись?

– Нет. Я хочу задействовать вас обоих.

– В чем?

– Пока я не собираюсь раскрывать карты. Скажу только, что это будет наша единственная совместная операция. Потом вы вернетесь к прежней жизни. Вас больше не потревожат. Мало того, я хорошо заплачу. Но сначала надо сделать дело. И тут без помощи посторонних не обойтись. Для этого следует привлечь людей, которые есть в моих досье.

– Это преступление?

– Разумеется.

Рейкс повернулся к столу и пригубил бренди. За окном паслись овцы, виднелся парк, а вдали - красная кирпичная стена ограды. Эндрю поставил рюмку на свое досье и спокойно сказал:

– У вас в портфеле досье на Бернерса. Мое здесь. На остальное мне наплевать. Почему бы не прикончить вас сейчас же, потом - мисс Виккерс, сжечь досье и исчезнуть? - Он вынул из кармана куртки пистолет и положил его на стол.

Сарлинг провел ладонью по обезображенному пятнистому лицу, скривил рот, туго натянув кожу под подбородком, и спросил:

– Вы способны на это?

– Да.

– А прежде убивали?

– Нет.

– И вы все-таки уверены в себе?

– Да. Мне это будет не труднее, чем оглушить форель.

– Понятно. А чтобы охладить ваш пыл, скажу: у меня есть светокопии досье. Запечатаны в конверт, адресованный моим адвокатам с указанием, что в случае моей насильственной смерти или при сомнительных ее обстоятельствах его должны вскрыть. Если я умру естественной смертью, конверт уничтожат, не распечатав. Как видите, прикрытие неплохое.

– Вы предлагаете нам пойти всего на одно дело, однако после мы окажемся в ваших руках на всю жизнь.

– Так же, как я - в ваших. Ведь я окажусь вашим сообщником. По-моему, мы рискуем одинаково.

– Неужели?

– Вы сомневаетесь?

– Еще бы!

– Рейкс, нам придется довольствоваться моим словом. - Он встал. - Думаю, на сегодня мы сказали друг другу все. Я с вами свяжусь очень скоро. - Сарлинг направился к столу поменьше.

– Что обо мне знает мисс Виккерс? - бросил ему в спину Рейкс.

– Из этого досье - ничего.

– А что вам нужно от нас - знает?

– Нет. - Сарлинг вернулся к Рейксу. - Настоящее имя Бернерса - Обри Катуэлл. Он живет в Брайтоне на Принцесс Террейс, дом номер 3. И еще… - Старик протянул коричневый бумажный пакет, взятый с маленького столика.

– Что это?

– Подарок. Полагаю, он вам понравится. Но сейчас открывать его не стоит.

Обойдя Рейкса, Сарлинг вышел из домика. Он не попрощался, даже головы не повернул. Зашагал узкой тропкой, терявшейся меж тисов.

Рейкс следил за Сарлингом, пока тот не скрылся за деревьями, и лишь потом вернулся к машине.

Белла Виккерс ждала его, сидя за рулем.

– Домой?

– Домой.

Машина тронулась. Помолчав, Белла сказала:

– Все-таки странное у него лицо. Вскоре перестаешь замечать, что оно обезображено.

Рейкс, разозлившись, проворчал:

– Насколько я понял, оно останется в моей памяти до самой смерти. Не трудитесь передавать ему это, он и сам знает!

Они приехали в пять часов. Рейкс вышел у дороги к дому.

На столе лежала записка от миссис Гамильтон: звонила Мери Уорбутон.

Ему было совсем не до этого. Рейкс расстроился. Он знал - бороться с этим редким для него состоянием бессмысленно, надо просто перетерпеть, и вскоре снова можно будет соображать нормально.

Эндрю развернул подарок Сарлинга. Оказалось, это экземпляр «Трактата о ловле рыбы на крючок» графини Джулианы Бернер - первой английской книги об ужении рыбы и первой в мире о ловле на муху - факсимиле издания 1490 года, напечатанное в 1880-м. На вложенном листе почерком Сарлинга было написано: «Будьте добры получить инструкцию в следующий понедельник, 27-го, в Лондоне, Маунт-стрит, Голвей Хауз, корпус 1, квартира 10».

Мерзавец с поганым лицом мог бы это и сразу ему сказать. В Рейксе бушевала ярость, и, чтобы успокоиться, он налил себе большой стакан виски. До сего дня Рейкс принадлежал самому себе. Теперь на него имел права кто-то еще, и сознавать это было невыносимо. Он вытащил том «Кто есть кто», со злостью распахнул и листал, пока не нашел имя Сарлинга. «Ничего, ничего, - говорил он себе, - перетерпи, выбрось все из головы прямо сейчас, здесь, в этом доме, возьми себя в руки и хорошенько поразмысли».

Вот он, Джон Юстас Сарлинг. Его хозяин. И все из-за красной точки в каталоге. Оставив каталог, Рейкс и впрямь промахнулся. Единственный раз за пятнадцать лет. Ему все еще служил этот спиннинг. В первый же раз он поймал на него шестифунтовую форель. Наверняка и у Сарлинга, родившегося 21 декабря 1908 года, есть хобби. Оно и предаст его, позволит Рейксу подобраться к досье и светокопиям, а потом пустить пулю в обезображенный лоб. Но в книге ничего не было даже о том, где он родился, не упоминались ни отец, ни мать, ничего не было об образовании, детях, жене - ни одной мелочи, просто прыжок от рождения к председателю следующих компаний: «Сарлинг Холдинга», «Стенфорд Шипбилдерз Ко. Лтд», «Оверсиз Меркантайл Бэнк Лтд» - длинный список организаций, кончающийся словами: «также директор нескольких государственных компаний, занимающихся промышленными и коммерческими делами. Адрес: Даунэм Хауз, Парк-стрит». Может быть, там и хранятся светокопии. А возможно, они лежат в Уилтшире - в Меон Парке, его летней резиденции.

Рейкс отложил книгу и сел, глядя в никуда. Открылась входная дверь, в коридоре послышались шаги, в комнату заглянула миссис Гамильтон.

– Так ты уже вернулся. - Она взглянула на его стакан. - Не рано ли начал?

Он вдруг успокоился и овладел собой.

– Не задирайтесь.

– Ну и денек! Ты еще не звонил Мери?

– Нет.

– Так позвони.

– Позвоню.

Она ушла на кухню, не закрыв ни одной двери, и Рейкс услышал звон посуды. Миссис Гамильтон было шестьдесят пять лет, в ее черных волосах сквозила седина. Она служила у Рейксов поварихой еще в Альвертоне и однажды сняла с семилетнего Эндрю штаны и выпорола за то, что он обозвал ее «старой сволочью». А старик Гамильтон, ее муж, принес его домой на руках, когда он впервые напился. Это было в поле во время жатвы - пили сидр.