Такой многоликий чай - Ю. Короткова

Когда чай разливается по чашкам (которые не должны быть большими, так как чай – это не объем воды, а тонкость качества энергии в чайном состоянии), нужно помнить, что вкус первой и последней налитой чашки будут значительно отличаться. После первого разлива нужно сразу же залить чайный лист кипятком снова и в дальнейшем стараться не оставлять его голым, т. е. без воды. С каждым заливом время взаимодействия воды и чайного листа должно увеличиваться сообразно с качеством чая и обстоятельствами чаепития, чтобы гости пили чай, а не воду Чайный мастер никогда не разбавит настой кипятком, чтобы не отвлечь вкусом воды. Доливая в заварочный чайник воды несколько раз, можно продлить церемонию до 2 ч, пока в настое не будет чувствоваться привкус воды. И каждый раз чай будет иметь вкус, не похожий на предыдущий. Самая явная и более интенсивная – вторая заварка. Со временем даже неопытный человек может разглядеть, прочувствовать оттенки разных заварок. Для церемонии лучше использовать зеленый чай (существуют даже специальные церемониальные сорта). Только такой сорт позволит насладиться формой листа и цветом настоя, ароматом и вкусом. А вот, например, у красного чая под воздействием тепловой обработки изменяется структура листа, и он раскрывается уже при первой заварке. Такого диалога не получается.

Китайская чайная церемония требует особой атмосферы и специального настроя, достичь которого, впрочем, не так уж сложно. Предметы, окружающие вас во время чаепития, должны быть приятны для глаз, нежная музыка должна услаждать слух, все вокруг должно быть гармоничным, поскольку все 5 стихий участвуют в чайном действе. Соответственно, личность ведущего чайной церемонии имеет огромное значение для правильного протекания всего чаепития. Удивительным образом его роль и незаметна и определяющая одновременно, поскольку ведущий чутко чувствует состояние, создаваемое чаем, и мягко реагирует на любые изменения, не давая участникам уклониться далеко в сторону. У каждого мастера ГУНФУ – ЧА есть свои наработки, свое тонкое умение, свои приемы. Можно сказать, что чай создает атмосферу, а мастер ее шлифует.

В Китае и Японии определение «мастер чая» звучало как почетный титул. Мастера чая – это выделенная особая категория людей, которые были не столько специалисты – кулинары, сколько мудрецы – поэты, возвышенные мечтатели, ценители искусства, мастера изящного и благородного «чайного образа жизни». О таких людях японцы говорили: «В распорядке нашего домашнего обихода мы чувствуем присутствие мастеров чая. Они изобрели многие наши тонкие блюда, ими же выработаны детали сервировки стола. Они приучили нас одеваться в платье только неярких цветов… Они выявили нашу природную любовь к простоте… Фактически благодаря их наставлениям чай вошел в обиход народа».

Мастер чая освобождает пространство общения, позволяя выразиться другому.

Мастер чайной церемонии хранит молчание. Он ждет, пока скажет другой. Чай делает слух тонким, питая восприимчивость.

Чайной церемонии придает ценность тонкости воздействия, пренебрегая силой. Он воспитывает силу восприятия. Это называется тонкой восприимчивостью. Тонкая сила характеризует восприятие.

Чай учит двигаться мягко и думать медленно. Движение в чайном пространстве не принимает шума и суеты. Мастер чайного действа придает ценность пространству, вмещающему мысли, а не мыслям, заполняющим пространство. Он смещает источник мыслей в область пространства мыслей, размышляя об устройстве пространства сознания.

Мастер чая строит пространство, сознания ощутимого мира, понимая суетность усилий и суетность устремлений. Он удерживается от обольщений, понимая волновую структуру воздействия чая. Каждое обольщение неизменно ведет к огорчению.

Как и все остальные, ведущий чайной церемонии – полупроводник времени. В отличие от остальных он придает ценность длинным волнам, пренебрегая короткими, ибо природа чая – это резонанс, длинная волна и тонкость силы.

Мастер чайной церемонии различает множество оттенков в запахе чая. Те Гуанинь – это аромат свежести. В нем к свежести первого снега примешиваются воспоминание о прелести осеннего леса, прохлада сентябрьского арбуза и предрассветный туман августовского луга.

Чем можно обосновать такую популярность чая, поклонение ему у народов Японии?

Конечно, красота чайного стиля в ее внешнем, поверхностном выражении, обрядовые таинства за столами изысканных чайных комнат способствовали чайной популярности, но не была первопричиной. На самом деле людям стала понятна сама основа этой красоты – реальная ценность, полезность, практичность чая.

В современной Японии чайная церемония потеряла свое былое значение, но не исчезла. Ей обучаются девушки в школах гейш, существующих при некоторых ресторанах, и даже на специальных курсах. Теперь это уже не столько торжественный ритуал, сколько просто развлечение, чаще всего для иностранцев, но развлечение утонченное, проникнутое поэзией национальных традиций.

Не все, разумеется, приемлемо для нас в старой «чайной философии». Нас не может удовлетворить ее слишком обобщенный, расплывчатый гуманизм. Но как законные наследники мы принимаем ее рациональное зерно, взлелеянное в сердце народа, – дружелюбие и миролюбие, мудрость людей, предпочитающих высшую ясность ума, высшую концентрацию творческих сил тлетворному, разрушительному алкогольному безумию, их стремление к совершенству, добру, красоте.

Существует история о чае, которая называется «Последний чай Рикьу». Она рассказывает о том, как замечательный тимейстер Рикьу, человек высокого душевного благородства, дружил с грозным правителем Таико-Хидейоши. Рикьу всей душой стремился передать ему свои лучшие чувства, учил его ценить и беречь прекрасное, ибо все истинно прекрасное на земле редко, а часто и неповторимо. Но Рикьу оклеветали, обвинив его в желании отравить Таико-Хидейоши, и обманутый властелин повелел ему покончить с собой. Рикьу собрал друзей на последний свой чай, он великолепно угостил их, как умел это делать лишь он один, и каждому подарил какую-нибудь принадлежность чайного ритуала. И только свою чашку он разбил, чтобы никто уже больше не пил из сосуда, оскверненного устами несчастья.

Японцы познакомились с искусством чайной церемонии в Китае только в VI–VII вв., когда она там уже окончательно сложилась. По сравнению с китайской церемонией японская выглядит больше как спектакль, красивый и отшлифованный до мелочей. Смысл этого спектакля вовсе не в диалоге с чаем (как у китайцев). Японцы поглощены мыслью о том, что чай гораздо выше и благороднее человека. Японцы придали обряду чаепития священное значение. Постепенно по мере открытия японцами других стран они привносили изменения в эту церемонию, порой никак не связанных с чаем, например то, как перед засыпанием в пиалу чая ее протирают белым полотенцем таким же движением, как католический священник протирает чашу даров. А выпивание чая, собственно, результат двухчасового ритуального действия, в котором все предопределено. Сначала надо вкусить еду, затем пройти по определенной дорожке прекрасного сада, остановившись у ручья, для того чтобы полюбоваться прекрасными камнями и струями стекающей воды. В чайной комнате следует сесть у открытого очага. Затем по сценарию нужно отведать национальных сладостей и некоторое время наблюдать за великолепным зрелищем заваривания чая. Мастер чайной церемонии сосредоточенно, сидя на коленях перед очагом, специальными движениями, соблюдая углы наклона чайных приборов, заваривает каждому гостю в отдельной чашке отдельный чай.

Сам напиток не похож на тот, что мы считаем чаем. В большую керамическую пиалу маленькой ложечкой дважды насыпают чайную заварку, измельченную в ярко-зеленую пыль, которую заливают водой, нагретой до 80 °С. В этом схожесть с китайцами – они тоже не заливают чай кипятком. Воду нагревают в чугунном чайничке на углях из дважды обожженной японской лиственницы, видимо, для того, чтобы полностью потеряли свой запах.

Интересно знать, что существует небольшая традиция-игра: чашек подается на стол меньше, чем людей, участвующих в чаепитии, на одну. Тому есть причина. Тот, кто остался временно без чашки, рассказывает историю из жизни или легенду, в то время как другие пьют чай и слушают. Когда чашки опустеют, наливается новая порция, а роль рассказчика переходит к другому. Очередность определяет хозяин, кстати, он же первый остается без пиалы.

Для японцев важно, чтобы мастер чайной церемонии был спокойным, внимательным и собранным, сохраняя плавность и последовательность движений так, чтобы вода не расплескивалась и минимально колыхалась в сосудах, струя не прерывалась, была плавной, длинной, тонкой и мягкой, т. е. точно такой же, какой должна быть струя вдоха и выдоха в теле, чтобы обеспечить максимально длинную, спокойную и здоровую жизнь человеку, для которого приготовляется чай.