Чужая агония - Гарри Гаррисон

— Было бы хорошо, если бы ответы на все вопросы были столь же просты, дети мои. Но даже ученые не пришли к единому мнению о сотворении Вселенной. Пока же они сомневаются, мы, увидевшие свет, знаем твердо. Мы видим чудо сотворения вокруг себя. А как может существовать творение без творцов? Это Он, наш Отец, наш Бог на небеси. Я знаю, что вы сомневаетесь; это потому, что у вас есть души и свободная воля. Тем не менее, ответ очень прост. Вера — вот все, что вам нужно. Просто поверьте.

— Как мы можем поверить, не имея доказательств?

— Если вы не видите, что этот мир сам по себе является доказательством бытия божия, тогда я говорю вам, что убеждения не нуждаются в обосновании, если у вас есть вера!

В помещении поднялся гвалт и число открытых ртов заметно прибавилось, как будто Вескеры хотели процедить свои мысли через запутанный клубок слов и отделить ниточку правды.

— Что скажешь нам ты, Гарт? — задал вопрос Итин, и звук его голоса утихомирил шум и гам.

— Я могу посоветовать вам воспользоваться научным методом, с помощью которого можно исследовать всё, что угодно, включая его самого, и получить ответы, могущие доказать истинность или ложность любого утверждения.

— Именно это мы и должны сделать, — сказал Итин, — мы пришли к такому же выводу. — Он взял толстую книгу, и зрители дружно закивали. — Мы изучали Библию, как советовал отец Марк, и нашли в ней ответ. Бог совершит для нас чудо, тем самым доказывая, что следит за нами. По этому знаку мы признаем его и пойдем за ним.

— Это грех гордыни, — произнес отец Марк. — Богу не нужно совершать чудеса для подтверждения собственного существования.

— Но чудо нужно нам! — вскричал Итин, и хотя он не был человеком, в его голосе чувствовалась тревога. — Мы прочли здесь о многих небольших чудесах, хлебах, рыбах, вине, змеях, — многих, совершенных по гораздо менее важным поводам. Сейчас же все, что ему нужно — совершить чудо, и мы все пойдем за ним. Это будет чудо поклонения его престолу целого нового мира, как ты сказал нам, отец Марк. Мы обсудили это и решили, что есть только одно чудо, которое лучше всего подходит для данного случая.

Скука, навеянная теологическим спором, мгновенно покинула Гарта. Раньше он не задумывался и не мог осознать, к чему все клонится. Он видел иллюстрацию в Библии, которую держал Итин, и заранее знал, что было изображено на картинке. Он медленно поднялся со стула, как бы потягиваясь, и обернулся к священнику, сидевшему сзади.

— Приготовьтесь, — прошептал он. — Выходите через задний ход и бегите к кораблю; я задержу их здесь. Думаю, они не причинят мне вреда.

— О чем это Вы?.. — спросил отец Марк, хлопая глазами от удивления.

— Беги, дурак! — прошипел Гарт. — Какое, по-твоему, чудо они имеют в виду? Какое чудо, по-твоему, обратило мир в христианство?

— Нет! — испуганно произнес отец Марк. — Не может быть. Этого просто не может быть!..

— Беги! — прокричал Гарт, стаскивая священника со стула и толкая его к задней стене. Отец Марк споткнулся и оглянулся назад. Гарт бросился к нему, но было уже поздно. Амфибии были невелики по размеру, но их было слишком много. Гарт изловчился и ударил кулаком Итина, отшвырнув его в толпу. На Гарта накинулись другие, когда он стал пробиваться к священнику. Он колотил их, но это напоминало борьбу с волнами. Покрытые шерстью, пахнущие мускусом тела накрыли его с головой и поглотили. Он боролся, пока не был связан. Он пытался освободиться от пут, пока его не ударили по голове. Потом его вытащили наружу, где ему оставалось лишь браниться и наблюдать за происходящим, лежа под дождем.

Вескеры, несомненно, были искусными мастерами, и все было сделано, как на иллюстрации в Библии, вплоть до мельчайших деталей. Был крест, водруженный на вершине небольшого холма, были блестящие металлические гвозди и кувалда. Отца Марка раздели донага и облачили в тщательно присобранную набедренную повязку. Его вывели из церкви.

При виде креста он чуть было не упал в обморок. Потом он высоко поднял голову и твердо решил умереть, как и жил, с верой в Бога.

Тем не менее, это было тяжело. Это было невыносимо даже для Гарта, который только наблюдал за происходящим. Одно дело говорить о распятии и смотреть на искусно вырезанные тела в полумраке храма. Совсем другое видеть обнаженного человека, свешивающегося с деревянного бруса, когда веревки врезаются в его кожу. Видеть, как берут заостренный гвоздь и прикладывают его к мягкой плоти ладони, видеть, как поднимается кувалда со спокойной неторопливостью обдуманного удара мастера. Слышать глухой звук металла, пронзающего тело.

Потом слышать вопли.

Немногие люди рождены, чтобы стать мучениками; отец Марк не принадлежал к их числу. С первыми ударами кувалды кровь хлынула у него изо рта, где сходились его стиснутые зубы. Потом его рот широко открылся, голова запрокинулась и ужасные гортанные вопли прорезались сквозь легкий шорох падающего дождя. Они отразились безмолвным эхом в массе наблюдавших Вескеров, так как из-за волнения, заставившего их раскрыть рот, они сейчас изо всех сил вытягивали шею, и ряды открытых челюстей отражали агонию распятого священника.

К счастью тот потерял сознание, когда был забит последний гвоздь. Кровь сочилась из свежих ран, смешиваясь с дождем, стекала розовыми каплями с ног, по мере того, как жизнь покидала его. В это время, всхлипывая и пытаясь разорвать собственные путы, Гарт, онемевший от ударов по голове, потерял сознание.

Он очнулся внутри своего склада. Вокруг было темно. Кто-то резал туго свитые веревки, которыми он был связан. Снаружи все еще капал и брызгал дождь.

— Итин, — позвал он. Это не мог быть никто другой.

— Да, — прошептал позади нечеловеческий голос. — Остальные беседуют в церкви. Лин умер после того, как ты ударил его по голове, а Инон очень болен. Некоторые говорят, что тебя также следует распять, и я думаю, что так оно и будет. Или тебя забросают камнями. Они нашли в Библии…

— Я знаю, — сказал Гарт с крайней усталостью в голосе. — Око за око. Ты найдешь там много такого, если начнешь искать. Это великолепная книга.

У него сильно болела Голова.

— Ты должен бежать, ты можешь незаметно пробраться на корабль. Хватит убийств, — в голосе Итина также чувствовалась усталость.

Гарт попробовал подняться на ноги. Он прижался головой к неотесанному дереву стены и сидел так, пока не прекратилась тошнота.

— Он умер, — сказал Гарт тоном утверждения, а не вопроса.

— Да, не так давно. Иначе я бы не смог уйти, чтобы повидать тебя.

— И, разумеется, погребен, иначе они бы и не подумали сделать то же самое со мной.