Скандал - Маргит Сандему

– А я живу к северу. Может быть, попробовать написать на старый адрес?

– Ну конечно! Они перешлют мне.

Он назвал адрес, а она повторила про себя бессчетное количество раз, чтобы не забыть. Радостные, они возвращались к дому. Будущее не разлучит их.

Кристер помог ей влезть в окно, а она протянула ему руки в знак благодарности. Он осторожно поцеловал их – он видел, что так делали галантные господа. Магдалена восхищенно ахнула.

– Мой друг! – прошептала она.

Консул Юлиус Бакман требовательно смотрел на врача.

– Ну?

Это было на следующий день. Доктор затянулся сигарой и лукаво глянул на упитанную фигуру консула.

– Она сегодня повеселее. Не так дичится. Она поправляется.

– Замечательно, – изрек консул. – Замечательно! Держите меня в курсе! Ее родители очень обеспокоены, мы должны выяснить причину ее крайней слабости.

– Да, конечно, я прекрасно Вас понимаю. Мы все беспокоимся за дорогую Магдалену, не правда ли?

– Разумеется, это так, – приветливо кивнул консул Бакман.

2

Восемь лет назад, в 1825 году, друг детства Тулы, Арвид Мориц Поссе из Бергквары женился на юной графине Луизе фон Платен. Она была дочерью одного из магнатов королевства, пресловутого Бальтазара фон Платена.

Несколько слов об этой знаменитости: Он вошел в историю прежде всего благодаря труду всей жизни – строительству Гета-канала. Кроме того, он основал мануфактуру Мотала, был государственным советником и многое другое. Он владел поместьем Фругорд на Венерснесе, где создал образцовое землепользование и где обрел конкретные формы его проект сооружения канала.

Но не все сделанное им было равно успешным. Некоторое время он занимал пост наместника короля Карла XIV Юхана в Норвегии, и никак не мог взять в толк, зачем норвежцам самоуправление. Норвегия была вассальным королевством, зависимым от Швеции, и с точки зрения фон Платена, не о чем тут было рассуждать. Прославился он из-за так называемой Рыночной бойни, разразившейся на Большой рыночной площади в Кристиании в воскресенье 17 мая 1829 года. Там собралась толпа народу, чтобы отметить праздник. Это обеспокоило власти, и в своей озабоченности они прибегли к помощи наместника фон Платена. Тот дал добро на применение закона о мятеже, и для разгона толпы были посланы войска. Весь норвежский народ пришел в ярость, и Карл Юхан больше не осмеливался протестовать против празднования 17 мая.

Бальтазар фон Платен стал настолько непопулярен в Норвегии, что продолжать его пребывание на посту наместника оказалось невозможным. К несчастью, Рыночная бойня пришлась на последние годы его жизни. Поэтому карьера этого старого политика и полководца времен войны с Россией, овеянного славой прежних деяний, имела столь горький финал. Ему не следовало бы принимать наместничество над страной, в укладе которой он не разбирался. Однако этот недостаток он разделял с королем, и, разумеется, вполне естественно, что назначен был именно фон Платен.

Таков его жизненный путь. Как тесть он оказал большое влияние на судьбу Арвида Морица Поссе. Особенно в связи со строительством Гета-канала, где молодой Поссе получил высокий пост.

Мечта о судоходном пути через Швецию была давней. Еще Густав Ваза намеревался построить канал, чтобы покончить с кружным плаванием вдоль всей Южной Швеции, но прежде всего, чтобы избежать разорительной зундской пошлины, которую взимала Дания за проход через пролив Эресунд. Но планы эти не были реализованы. Пока Бальтазар фон Платен не выступил со своим грандиозным проектом.

Существовала естественная предпосылка – река Гетаэльв, связывавшая озеро Венерн с проливом Каттегат. Но река была не вполне пригодна, и шведская знать осуждала идею, полагая, что прежде всего нужен выход к Гетеборгу, и что этот колоссальный проект слишком сложно и, главное, очень дорого реализовать. Недостатка в негативных комментариях не было.

Только когда Бальтазару фон Платену удалось построить канал Тролльхэтте, открыв судоходный путь между Гетеборгом и озером Венерн, сословия королевства дали добро на полномасштабное строительство канала. Это стало главным делом жизни фон Платена. В 1832 году, через три года после его смерти, канал был готов: протяженностью девятнадцать миль, через всю Швецию от Гетеборга на западе до Стокгольма на востоке. Он включал в себя пятьдесят восемь шлюзов, проходил через множество озер и воспринимался почти как чудо.

Род Поссе владел поместьем Бергквара в Смоланде. Однако у отца Арвида Морица было шестеро сыновей. Понятно, что все шестеро не могли жить в Бергкваре, и многим из них пришлось покинуть родное гнездо. Арвид Мориц рьяно взялся за исполнение своей высокой миссии на строительстве Гета-канала – так и разъезжал взад-вперед с инспекциями.

На одном из шлюзов не хватало надежной охраны. А самым надежным семейством, известным Арвиду Морицу, было семейство Арва Грипа. Его зять, Эрланд из Бакка… Сейчас уже, конечно, немолодой, но у него есть внук, Кристер, который может унаследовать этот пост.

Почему бы не спросить Эрланда?

Старый Арв Грип уже умер. Но и Эрланд из Бакка, и его супруга Гунилла были порядочными людьми, которым Поссе доверял на все сто. Гунилла взяла на себя часть бумажной работы своего отца в Бергквара. Ее дочь Тула тоже была связана с семьей Поссе, протягивала им руку помощи во многих ситуациях, хотя Арвид Мориц частенько чувствовал себя очень неловко в присутствии Тулы. Что-то в ней было непонятное для него: ироничное выражение лица, словно она посвящена во все тайны этого мира. Но в любом случае она верна семейству Поссе, и это главное. В придачу к ней Томас и маленький сынишка Кристер, который еще желторотый птенец.

Все они получат прекрасные жилища в Боренсберге в Эстерготланде, стоит им только захотеть.

Гунилла и Эрланд колебались. Они были незримыми нитями связаны с согном Бергунда.

А у Томаса была своя мастерская музыкальных инструментов.

Но ее-то перевезти не так уж сложно.

Тула и Кристер были настроены решительно. Колеблющиеся нашли утешение у Арвида Морица Поссе. Он вовсе не хотел спровадить их, напротив, он хотел поселить их там, потому что сам обретался поблизости. Отчасти из-за того, что владел там кое-какой собственностью, отчасти из-за своих частых визитов к графу Бьелке в Стурефорс и к семейству Стьернель в Ульвосу. Они бы виделись чаще, чем сейчас, когда он постоянно отсутствовал в Бергквара, исполняя свои многочисленные обязанности. Кем он только не был! Камергером королевы, лагманом, губернатором, директором Гета-канала, членом государственного совета… и даже когда-нибудь должен был стать министром. Жизнь его протекала в переездах с одного места на другое.