Я - ваш король (СИ) - Булавин Иван

— А он хочет? — удивился я.

— Конечно, ведь так он станет выше других.

— Почему так, то есть, я понимаю, почему, но хотелось бы подробностей.

Алеман нахмурился, но, видя, что я готов слушать, продолжил свой рассказ:

— Как ты знаешь, среди дворцовой знати, герцогов, графов и даже баронов, есть люди с толикой королевской крови. Их довольно много. Именно это будет причиной их борьбы за власть, при отсутствии законного наследника они станут соперничать между собой. В их ряду герцог Мелькор не первый и даже не второй, его родство с королевской семьёй довольно зыбко, через брата вашего прадедушки, к тому же не прямое и по женской линии, племянница королевского брата была его бабушкой. Есть куда более серьёзные соперники. Если начнётся прямая борьба за трон, ему мало, что удастся сделать.

— Но он сейчас уже командует всем, так? — уточнил я.

— Да, сейчас он — второе лицо в королевстве, тогда как первое просиживает свои дни с кубком вина, ничем не интересуясь. Он собрал вокруг себя сильную команду, но вот легитимности ему пока недостаёт. Собственно, только поэтому ты ещё жив.

— А что будет потом?

— Если ты умрёшь сейчас, он не победит в борьбе за престол, или будет править жалким огрызком королевства в виде королевского домена и ещё пары областей. Когда ты женишься на его дочери, и у вас появится наследник мужского пола, твоя судьба незавидна. Скорее всего, ты умрёшь, отравившись вином, это никого не удивит, все и так знают, что юный король — пьяница и развратник. Нет смысла устраивать тебе падение с коня или несчастный случай на охоте. А потом королём будет твой малолетний сын, а регентом при нём — вдовствующая королева. Догадываешься, кто будет по-настоящему управлять всем?

Мне стало нехорошо. Хмель постепенно выходил из головы.

— Я не стану на ней жениться, — сказал я твёрдо. — А Мелькора завтра прикажу бросить в тюрьму.

Алеман только горько усмехнулся.

— Айкон, мальчик мой, опомнись, ты никому ничего не прикажешь, все люди, от которых что-то зависит в королевском дворце, — это его люди. И слуга, что наливает тебе вино, и охрана, что днём и ночью бдит рядом с обнажёнными мечами. И шлюхи, которые, я уверен, сейчас подслушивают наш разговор.

— Что с армией? — спросил я.

— Все войска, что стоят в столице, подчиняются ему, кроме, разве что, наёмного сброда, который служит только тому, кто платит по контракту. А в контракте прописан ты.

— Что за сброд? — спросил я тихо. Вряд ли у шлюх такой острый слух, до ближайшей стены метров пять, а микрофоны для прослушки ещё не придумали.

— Две тысячи наёмников. С пиками, алебардами и арбалетами. И их командор. Они могут быть тебе полезны, поскольку не участвуют ни в каких интригах, но вряд ли решат дело. Поэтому я и говорю, что ты, хоть и зовёшься королём, совершенно беспомощен. Если ты прикажешь отрубить голову Мелькору, то некому будет это сделать, разве что, главный королевский палач, тоже далёкий от дворцовых интриг, тебе подчинится, но при этом кто-то должен будет положить злодея на плаху.

Я задумался. Крепко задумался.

— Ты, конечно, можешь убить его сам, — продолжал Алеман. — Пусть ты никогда не брал в руки оружия, но получил от предков огромную силу, а Мелькор никогда не был воином, он трус и интриган. Но и в этом случае тебя ждут большие проблемы, да и охрана, я думаю, имеет инструкции на этот случай.

— Я тебя услышал, Алеман, — сказал я тихо, — теперь я буду думать. Много думать.

— Думай, — удовлетворённо кивнул он. — Думай всё время, но помни, ты в большой опасности, как только Мелькор поймёт, что ты собираешься его обмануть, то можно считать тебя покойником.

— Значит, пусть, как и прежде, считает меня безобидным пьяницей, — сказал я.

Алеман улыбнулся.

— Я сам не могу повлиять ни на что. Моё низкое происхождение не позволяет участвовать в дворцовых интригах, то, что меня когда-то назначили учить наукам наследника престола, — уже великая честь, а теперь тебе не нужны науки, теперь тебе нужно только выжить. У меня нет своих детей, в каком-то смысле я считал сыном тебя. Будь достоин своей короны, Айкон.

На глазах воспитателя появились, слёзы, устыдившись, он смахнул их рукавом и встал со стула. Ещё раз посмотрев на меня, он развернулся и пошёл к выходу, оставив меня в растерянности.

Оставшись в одиночестве, я поковылял в спальню. На королевском ложе привольно разлеглись две незнакомые девицы. Сколько их всего? Я уже десяток разных насчитал. Они посменно работают?

Обе уже спали, или делали вид, что спят, а я присел на край кровати и задумался. Положение моё хуже некуда, все жизненные удовольствия, что мне достались, — это не более, чем откорм кабана к празднику. Нужно что-то делать, чтобы меня не убили, и делать это нужно обязательно тайно. Попробую искать союзников, слова о «наёмном сброде» запали в голову. Какие-то ландскнехты. Они, наёмники, служат лично мне. Их, конечно, могут перекупить. Или нет? Что, если у них существует свой кодекс, не позволяющий наниматься к кому-либо до окончания действующего контракта? И при этом следует по-прежнему выглядеть безмозглым малолетним пьяницей, который с трудом воспринимает реальность. Сегодня, то есть, уже вчера, я сглупил, начав задавать вопросы. Мелькор начал что-то подозревать. Нужно будет его убедить в обратном.

Глава третья

Это утро, наверное, не сильно отличалось от предыдущих. Разве что, похмелье на этот раз мучило не так сильно. Откуда вообще у юного парня похмелье? Вставая с кровати, я оглянулся на мирно посапывающих девок. Прекрасный способ держать короля под контролем, всего лишь сделать так, чтобы ему было некогда управлять государством. И надо всего-то… Посмотрев на себя, я понял, чего мне надо, а потом откинул одеяло и, схватив за полные ляжки, подтащил к себе ту, что лежала справа. Ноги её послушно раздвинулись, а я навалился сверху. Проснулась она уже в процессе, но, сразу сообразив, кто на ней лежит, стала изображать бурную страсть. Но это было лишним. Закончив всё секунд за тридцать, я разбудил вторую и велел обеим убираться.

Вообще, надо переставать быть добрым, настоящему Айкону это точно было не свойственно. К девкам это тоже относится, желательно быть чёрствым и бесчувственным эгоистом, они именно к такому привыкли. Вот и буду с ними обращаться соответственно. Как вчера, на кресле.

В спальню просунулся слуга, деликатно поинтересовавшись, не нужно ли мне ещё вина? Я поглядел на полупустой кувшин, оставшийся со вчерашнего дня, и покачал головой.

— А воды принести можете? — спросил я, не особо надеясь на положительный ответ.

— Воды? — он сильно удивился.

— Да, воды, чистой родниковой воды. Есть такая?

— Будет исполнено, — сказал он и, поклонившись, вышел. Вид у него был донельзя задумчивый, наверное, сейчас побежит докладывать, что король вышел из запоя.

А я, встав с кровати, натянул на себя исподние штаны и попытался сделать зарядку. Тело всё-таки было непривычно большим, сложно было поверить, что этакой туше всего пятнадцать лет от роду, рост под метр девяносто, широкая кость, и весу килограмм девяносто, а то и все сто. Отжимания от пола дались легко, расслабившиеся мышцы отреагировали на нагрузку чуть ли не с восторгом, а вот сердечнососудистая система была иного мнения. Когда отжался пятьдесят раз, сердце колотилось так, словно пробежал километров пять со спринтерской скоростью, я хватал ртом воздух, а голова немного закружилась. Спокойно, всё это решаемо, а природные данные у меня хорошие, более того, я пока не успел их окончательно загубить.

Тут вернулся слуга с водой, он поставил передо мной большой кувшин, после чего взял кубок и налил туда до половины. Взяв кубок, я поднёс его к губам, вода, вообще-то, не имеет вкуса и запаха, но эта показалась мне вкуснее всего на свете. Выпив до дна, я указал на кувшин, слуга налил ещё. После третьего кубка в голове слегка прояснилось, тело прошибло потом, а дыхание участилось. Неплохо, сейчас начнётся отходняк, ломка, но, думаю, переживу. Надо как-то добраться до дел.