Братва и кольцо - Дмитрий Пучков

– Видал слева? Быстро прячься.

Фёдор попробовал было оглянуться, но настойчивый родственник силком втащил его за собой:

– Посмотри, хвоста нет? Хороший ты парень, Фёдор, но дурак. Всё в детство играешь, а ведь в твои годы Гайдар уже полком командовал! Откроюсь я тебе, Фёдор. Я не Сумкин. Я из органов. Мы тебе, Фёдор, пока доверяем. Поэтому готовься, скоро задание получишь. Проверим тебя на вшивость.

Фёдор почувствовал себя одураченным в очередной раз. Досада захлестнула его: повелся, как малышня, на россказни старого болвана. Он попытался выдернуть рукав из пятерни перебравшего юбиляра, но тот держался на удивление стойко…

Фёдор издевательски дунул тому в нос и рявкнул:

– Бульба, ты часом с косяками не перебрал? Тень сомнения на мгновение мелькнула в глазах

Бульбы, но он тут же собрался:

– Нет. В общем, так. Отзывают меня. Хочу тебя, Фёдор, заместо себя на должность поставить.

Он притянул Фёдора к себе и что-то горячо зашептал тому на ухо…

Высоко в небе над деревней промелькнула неясная тень. В кромешной тьме, без единого бортового огня самолет-разведчик ВВС США, как всегда, геройски барражировал над чужой территорией в святом для любого янки деле борьбы за мир во всем мире. Пилот сосредоточенно пялился в лобовое стекло и лихо крутил штурвал, старательно объезжая воздушные ямы. По приказу с базы он заложил еще один круг над деревней – командование не на шутку встревожилось положением дел, когда не обнаружило в селении ни одного мало-мальски захудалого Макдональдса. Уклад жизни карапузов явно представлял угрозу для «мира во всем мире».

Тем временем за углом пивной двое любознательно-вороватых коротышек – Чук и Гек – отчаянно крутили рычаги и ручки на ПЗРК «Стрела», тщетно пытаясь привести установку в боевое действие…

– Чук! Я вот что думаю,– почесав пузо, промямлил раскрасневшийся от пустопорожних усилий Мерин Гек.– Не зря же тут в коробке лежит вот это бумаженция!!!

Он протянул своему подельнику напечатанную на грубой коричневой бумаге «Инструкцию по применению ПЗРК „Стрела" для слушателей младших командирских курсов».

– Хе,– выдохнул Пилигрим Чук.– А ты не так глуп… как туп… приятель… Как же мы сразу не догадались??? Ее надо разжечь с помощью этой бумаги!!!

Они тут же приступили к воплощению своей гениальной догадки с утроенной энергией. Впрочем, вопреки ожиданиям, бумага никак не хотела разгораться… И когда уже оба окончательно смирились со своим поражением, когда иссякли запасы сквернословия, Мерин Гек, которому досталась почетная миссия разжигать импровизированный костерок, умудрился поджечь собственную рубаху. Синтетическая отрыжка китайской текстильной промышленности вспыхнула куда лучше, чем инструкция, и Гек за считанные секунды превратился в живой факел.

С ревом повалившись на землю и отчаянно матерясь, он стал кататься по земле, а Чук не нашел ничего лучшего, чем «гасить» приятеля первым попавшимся под руку предметом, коим не замедлил оказаться ПЗРИ «Стрела». И уже третий удар оказался «в точку» по всем параметрам: Мерин Гек скорчился в муках велосипедиста, на полной скорости соскочившего с сидения на раму, а ракета ПЗРК ушла в темноту, оставляя красивый огненный шлейф.

Пьяному восторгу селян не было предела. И стар и млад роняли слюни восторга, глядя в прочерченное огненной стрелой небо. Разве что в близлежащих кустах трудились, не поднимая головы, разгоряченные парочки – в этот момент им было не до красот.

Пилот самолета-разведчика выматерился и полез в карман летного комбинезона – его раздражала дурацкая шутка приятелей – таких же «летунов», как и он,– установивших ему на мобильник в качестве сигнала зуммер системы предупреждения о наведении ракет. Не переставая рулить, одной рукой он достал «трубу» и тут же вспомнил, что здесь у отсталых коротышек не действовал роуминг – дисплей телефона безмолвствовал.

Он поднял глаза на табло, где мигала контрольная лампочка: «Внимание: ракета».

Пилот лихорадочно защёлкал тумблерами на панели приборов, попутно выходя на связь с центром управления полётом:

– Алё, база, говорит полковник Пауэрс. What the fuck??? Я попал под плотный заградительный огонь!!! Не было такого уговора, за одну зарплату под пули лезть. My ass is on fire!!! Я вам в Гастелло не записывался!!!

Он вжался в кресло, подобрал ноги, сорвал защитную скобу и рванул ручку на себя.

Через секунду от кабины аэроплана отделилось кресло с пилотом.

И почти тут же ракета безошибочно нашла двигатель самолёта-разведчика.

Когда в небе возник причудливый огненный силуэт, очень похожий на сказочное чудовище, сельчане мигом перестали жрать, бухать и танцевать. Вспышка была столь неожиданной, что опровергла многочисленные обещания «успеть вынуть» и породила в близлежащих кустах будущий демографический взрыв в Шире.

Фёдор обрадовался неожиданной возможности отбрехаться от назойливой болтовни:

– Бульба! Бульба! Зацени – дракон!

– Быть того не может. Пендальф последнего в зоопарке задушил!

Обгорелый Мерин Гек кряхтя поднялся с земли, потирая ушибленное место. Очень сильно потирая – его лицо лучилось счастьем:

– Было круто!

Чук ошалело мотнул головой и тут же предложил:

– Давай еще разок жахнем!

Их обоих тут же повалил на землю ловким милицейским приемом закончивший свое небольшое расследование Пендальф. Поскольку он был единственным представителем законно избранной власти на данной вечеринке, свое расследование он заодно и завершил. Вынесением приговора:

– Мерин Гек и Пилигрим Чук. Вот сейчас кто-то огребет.

Исполнение приговора не заставило себя ждать…

От халявного хлеба и зрелищ у сельчан уже давно болели животы и туманились глаза. Постепенно толпа доходило до нужной кондиции, и вот тут-то и наступило горячо любимое – «а поговорить???» Поскольку языки сельчан явно не способны были толком поддержать позывы их души, искомое «поговорить» разгоряченная толпа стала требовать от виновника торжества. Бульба же набивал себе цену, до тех пор пока просьбы не превратились в скандирование:

– Речь! Бульба, речь! Бульба – речь, речь, речь!!! Речь, Бульба, речь, Бульба – речь, речь, речь!!! Олеее-олааа… Бульба – реееечь!!! Бульба – рееееечь!!!

Изобразив на лице снисходительную улыбку, Бульба отхлебнул пива из большой кружки и развязной походкой отправился на сцену к импровизированной трибуне. Больше всех в толпе старался Фёдор – в конце концов не зря же Бульба мучил его своей «импровизированной» речью всю предыдущую неделю. К тому же его жуть как интересовал сюрприз, припасенный Бульбой на самый конец выступления. Этот момент хитрый старикан скрывал даже от него! Так и репетировал, запираясь в туалете и просиживая там часами. Все, что смог расслышать Фёдор, подслушивая под дверьми, так это непонятное «Гудбай» и звук сливаемой воды… Поэтому, когда Бульба влез-таки на бочонок из-под вина, Фёдор весь обратился во внимание.

– Мои дорогие Сумкины и Шлюмкины,– начал Бульба.– Чуки и Перестуки, Рытлы и Корытлы, Тузиксы, Телепузиксы, Татталья, Барзини…

– Сопрано! – откликнулись сельчане.

– Ага, Сопрано и все остальные,– согласился Бульба.– Сегодня мне стукнуло сто одиннадцать лет.

– С днем рождения! – взревела толпа. Бульба выдержал паузу и продолжил:

– Я стар. Я очень стар! Я просто суперстар! Шутка, конечно! Половина из вас – просто славные карапузы. А с другой половиной я запросто пошел бы в разведку. У меня есть две новости. А точнее, одна, и щас я вам ее скажу. Дальше откладывать некуда. Я ухожу. Сейчас, гудбай.

И тут… Бульба действительно ушел. Сразу! Исчез!! Растворился!!! Никто, кроме Пендальфа, так и не успел заметить, как Бульба надевает себе на палец неприметное колечко… Толпа захлебнулась восторженным ревом, попадали в обморок впечатлительные барышни, а очнувшиеся алкаши пропитыми голосами стали требовать повторить представление. Какой-то деревенский мальчишка так и застыл с раскрытым ртом, продолжая пялиться в пустоту на то место, где только что стоял Бульба. Подзатыльник, щедро отвешенный ему приятелем, вернул парнишку в реальность.

– Копперфильд-раззява… Ты чего пялишься, Дэвид??? Себя на том месте увидел? Придурок!!! Читал, что написано? Не пробуйте повторить это дома!!!

– Вот именно,– бросил в их сторону проходивший мимо Пендальф – он с хитрым прищуром следил, как прогибаются доски на сцене под тяжестью шагов невидимого Бульбы.– Жрал бы ты поменьше, может, и вправду был бы невидимым, дорогуша… – хмыкнул он в усы и пошагал вслед, отмечая то открывшуюся саму по себе калитку, то повернувшийся в дверном замке ключ, то, наконец, отворившуюся входную дверь.

Довольная харя Бульбы возникла посреди комнаты самым невероятным образом – стянув с пальца кольцо, он помусолил его в ладонях и, удовлетворенно хмыкнув, упрятал свое сокровище в карман жилетки. Что-то напевая себе под нос, он принялся расхаживать по дому в превосходном настроении – пока в одной из комнат не наткнулся на насупленного Пендальфа.