Я подарю тебе любовь - Татьяна Алюшина

— Мы не по любви, — не понимая, отчего она так разошлась, успокаивал Денис, — мы по влюбленности и удобности.

— Пусть так, но и по влюбленности тоже не получилось! — воинствовала мама.

Не получилось у них по другим причинам, но Денис не жалел ни о чем — ни о прожитых вместе годах, ни, уж тем более, о расставании быстром и решительном.

Да, с женским полом у него всегда трудно получалось, это факт. Причины этих трудностей, как сама их понимала, Анна Михайловна частенько излагала, предлагая сыну измениться.

— Ты замечательный человек, Денечка, но слишком уж угрюмый, все молчком, тишком. Весь в себе, слова лишнего не скажешь. А женщинам нравятся мужчины веселые, бесшабашные, умеющие и себя преподнести, и развеселить, побалагурить, легкие в общении. Я сколько раз тебе говорила, ты бы вон у друга своего Вадима поучился. Как он легко с женщинами сходится — комплименты рассыпает, цветочки, ухаживания…

— И так же легко расходится, — напомнил Денис, — третий брак и двое детей.

М-да, тяжелый аргумент, на который у мамы не находилось оправданий.

Но знал бы он, к чему вся эта «артподготовка» родительская: мамины наезды-намеки, отцовские хитрые улыбки и понимающие взгляды!

Понял, когда они первый раз осуществили тайно задуманное. Приехал к ним в очередную «родительскую» субботу, а за семейным столом чинно восседали два неизвестных персонажа — барышенька лет двадцати пяти, с явной претензией на изысканность манер, и дама постарше, оказавшаяся ее маман.

— Денис, — торжественно представила мама. — Ты помнишь Марину Витальевну, мою бывшую коллегу?

— Нет, — признался, мрачнея, он.

— Мы очень давно не виделись, конечно, но ты должен помнить. Марина Витальевна не раз приходила ко мне на день рождения!

Денис не ответил, сдержанно кивнул, здороваясь, смутно подозревая, что последует дальше. Оно и последовало.

— А это ее доченька, Людочка. Мы с Мариночкой случайно встретились, так обрадовались, решили посидеть, поговорить! — на подъеме поясняла мама.

Денис терпеливо выдержал званый, как оказалось, обед, бесконечные хвалебные речи в адрес Людочки с неприкрытым намеком, ее скромненькое опускание очей и даже навязчивое предложение родителей и подруги Марины Витальевны: «Почему бы не прогуляться молодым по нашему дивному парку, что с нами, стариками, сидеть!»

Пошел прогуляться, чтобы остыть, а по ходу объяснить барышне, что тут ей, увы, не светит.

Растолковывать ничего и не понадобилось, у девочки имелось свое жизненное расписание, которое она и поспешила озвучить. Как только они отошли от подъезда, Людочка достала сигареты, затянулась с явным удовольствием, выпустила дым, пристально рассматривая Дениса, и поинтересовалась:

— Так, что у тебя за фирма?

— Какая разница? — не собираясь вступать в продолжительную беседу, неохотно ответил он.

— Большая. Чем занимаешься, какие у тебя обороты?

— Ты вроде музыкант, а не налоговый инспектор, — усмехнулся ее любопытству Денис.

Уже точно зная — вот сто пудов! — о чем сия музыка, потерял последние крохи интереса к девушке.

— Музыкант, — кивнула она, — и очень занятой человек. Мне некогда тратить время на непродуктивные встречи с мужчинами. У меня высокие запросы, и они стоят немалых денег.

— Нет, Люда, я для тебя непродуктивный мужчина. Точно!

Он довел ее обратно до подъезда, сел в машину и уехал. Конечно, мама позвонила через час, еле дождавшись, когда гости уйдут.

— Денис, так нельзя!

— Так, как ты придумала, мама, тоже нельзя! Больше не надо меня ни с кем знакомить! Мне это не нужно и неприятно.

Ему пришлось пережить еще три родительские попытки знакомства за этот год — маму в ее рвении устроить счастливую личную жизнь сына остановить не могло ничего, кроме, пожалуй, глобальной мировой катастрофы. Маетные неуютные обеды он переносил с трудом, еще более тяжело давались попытки уговорить маму прекратить вмешательство в его жизнь.

Сегодняшняя девушка была пятой по счету! Пятой!!!

С этим нелепым цветком ввалилась в комнату и еще удивленное лицо сделала! Денис аж зубы сцепил, чтоб тут же не наговорить и ей, и родителям жестких, неприятных слов.

Ну все! Хватит! Его трудно достать, но уж если умудрились!..

Пригрозит родителям, что перестанет к ним ездить, если еще хоть раз повторится такая глупость, не послушают — встанет и уйдет! Шантаж, а что делать?

Денис, само собой разумеется, к девуленьке-то присматривался незаметно, он, как любой нормальный мужчина, имеет устойчивый, здоровый, неослабевающий интерес к женщинам. Угрюмый там, не угрюмый, а от этого никуда не денешься!

Она при внимательном рассмотрении оказалась симпатичной даже. Худенькая, правда, а он предпочитал женщин высоких, статных, стройных, не субтильных, которых не страшно и обнять, при его-то силе в руках.

Но и эта, хоть и худенькая, не «доска», при груди приятной и попке, как называет его друг Вадим такую форму принадлежности женского тела: «Попка на отлет!» — то есть ладненькая такая.

Девушка больше отмалчивалась, сверкала светло-золотистыми, почти прозрачными, злыми глазами. Злилась, точно. Это Дениса с ней немного примирило, не так, чтобы до дружеского пожатия рук, но и не враждебное отторжение, возникшее поначалу. Он понял, что она и на самом деле не знала о готовящемся знакомстве. Ну, хоть не один он тут невинно участвующий!

«Здрасте!» — и ведь поздоровалась как подросток — антагонист ко всем взрослым делам и выступлениям. Сразу поняла, что происходит.

Он хмыкнул довольно, даже головой покрутил, вспоминая, как она с ним прощалась: «Вы мне не понравились!»

«Молодец! — похвалил мысленно. — Прямо и без выкрутасов словесных. А это ее: «Не верьте! Врут! Льстят, скорее всего!» Ишь какая ершистая!

Но и при одобрении ее прямолинейности она ему не понравилась. Воюет почему-то, и с кем — неизвестно, и все больше нападает, а не в обороне отсиживается. Да и ситуация, в которой они оказались не по своей воле, скажем прямо, к взаимному интересу не располагала, как раз наоборот.

Однако маму и Зою Львовну тоже можно понять, исходный порыв, как водится, благородный, но результат обычный для благих намерений.

И почему-то, когда припарковал машину у дома, вышел и включил сигнализацию, он снова вспомнил эти золотистые, почти прозрачные, злые глаза.

— Журналистка, — усмехнулся, качнув головой. И на том о девушке помнить и думать перестал.

— Василий Федорович, ну как? — крутилась перед Васькой Лена, демонстрируя свой наряд.

Наряд старательно продумывался, чтобы не слишком вызывающе и не строго-официально. Элегантно, немного прямых линий, смягченных шелковыми складками блузы, каблук не заоблачно модельный, средний, но Лена и таких не любила. Ну вот не любила она каблуки, хоть и помнила женскую заповедь; «Сошла с каблука — сошла с дистанции!»